как же! Надо знать, что и как устроено, чтоб заботиться об имуществе грамотно!
— Мир безжалостной логики… — покачала Рина головой. — И что же тогда?
— Никто в здравом уме тебя не наймет. А вот подачки… могут пройти, если не попадешься. Ты на гитаре, значит, играешь? — кивнул Бродяга на найденный Риной инструмент.
— Ну, играю…
— Тогда начнем с уличных представлений, — постановил кошак.
— Ты… ты издеваешься, что ли?! — вытаращила Рина глаза. — Это же… я даже сказать ничего не могу, а петь — хрипнуть буду!
— Будешь причитать, выгоню на мороз, — потянулся Бродяга. — Тут я строю планы, а ты просто гость моего мира, понятно? Я тебе помогаю найти паспорт, а ты меня слушаешься.
За окном завыл ветер, пробираясь в щели. Бродяга скользнул в сено под бок Рины, показывая всем своим видом, что разговор окончен.
Рина долго не могла уснуть. Ноги, казалось, окончательно отмерзают, а руки не спасали даже карманы. С такими темпами она не сможет на гитаре играть. Неужели уличные выступления — единственное спасение?
* * *
Рина стояла у вокзала, сжимая гриф гитары с порванной струной. Нет, она не может. Ну, никак. Бродяга отправил ее на заработки, а сам выяснил логин и пароль от Фейсбука, неизвестно зачем. И вот… таксисты наперебой зазывают прибывших пассажиров, за зданием вокзала гудят поезда, диктор объявляет направления неразборчивым голосом… Что-то про квадры. И она стоит, трубадур несчастный, в тонком пуховике, а вокруг снег сугробами лежит, и мороз аж в ушах трещит. Забайкальский край. Прелестное место для депортации из Европы. Пальцы покраснели и уже и не чувствуют, держат что-то или нет.
Попрошайки там, попрошайки тут. ПОЭ. Смотрят на нее недобрыми взглядами. Еще побьют, если заработок им перебьет…
Петь — дело такое любимое, но когда доходит до публичных мест… А еще это проклятье. Бояться людей и не верить им. Что может быть хуже? Рина почувствовала, как снова становится трудно дышать и, сдерживая слезы, поспешила вниз по ступенькам, прочь от вокзала. Побрела по улицам, ища Уносящую Закат, ставшую ей другом по неизвестной причине.
— Петь для людей — очень сложно… — пробормотала Рина, наконец увидев скованное узорным льдом полотно реки. — А вот если я буду петь для себя… Может, получится. Так и начнем.
Она разметала снятой перчаткой снег с холодного парапета и присела на него робко. Видно кусочек набережной, лед реки и небо в чудесно-перистых облаках. Рина согрела пальцы дыханием и тронула струны. Ужасный звук! Мороз. Испортил всю настройку. Девушка снова попыталась согреть пальцы и начала крутить колки.
Может, попытать счастья в репетиторстве?.. Ах нет, никто ПОЭ не наймет. Всем метка нужна. Глупость.
— Мир непрост, совсем непрост… — начала она тихонько напевать себе под нос.
Как верно подмечено! Краем глаза следила за улицей, и натыкалась только на недоуменные взгляды редких прохожих, спешивших в тепло своих домов.
— Есть ты у меня…
Песня закончилась, Рина робко начала следующую, да сбилась — пальцы перестали слушаться. Девушка вскочила и запрыгала, растирая руки. Улица сделалась совсем пустынной. К горлу Рины подступил комок. Так некстати! Одиночество. Тоска. Паника.
— Почему? — прошептала она Уносящей Закат, продолжая прыгать и греть ладони. — Почему такое случается со мной? Что ни месяц, то потрясение? Это… несправедли-иво! Хочешь знать, Уносящая Закат, что со мной приключилось? Ну, так я тебе расскажу!
Рина заходила вдоль перил над рекой и начала перечислять, глядя в небо и загибая пальцы:
— Первое, я сама начала искать «место, у которого особая магия»*, а теперь, как больной Паркинсона, не могу остановиться. Сейчас меня зашвырнули вообще не пойми куда, по ходу, в Забайкальский край, и тут холо-одно! Знаешь, как ужасно быть человеком без дома?..
Второе, у меня отняли паспорт, объявили его поддельным, это ни в какие ворота! То, что было незыблемо, — сброшено в пропасть, и я не представляю, как мне добраться до Сицилии. И, кажется, я вне закона. Объявлена ПОЭ — потенциально опасным элементом.Только это еще не самое худшее!
Меня прокляли. Чиновница, та, от кого и не ждешь такой подлости! И теперь я точно никогда не найду родственную душу и боюсь общества до потери сознания. Это заклятие меня накрывало всегда, признаться, может, я просто о нем не знала…
Да, жаловаться не на что, не так уж и много изменилось… Но, Уносящая Закат, что мне делать? Что?!
Рина ударила кулаком по перилам со всех сил, а затем забралась на нижнюю подпорку ногами и перегнулась вниз.
— А бабулька меня отправляет в Закатные Облака, можешь себе представить?.. Ох, это что, седой волос у меня? — заметила она в свесившейся пряди что-то светлее основного золотистого блонда. — Седой волос! — схватила Рина его обеими руками. — Подтверждение всем печалям! — она хотела запрыгать на месте, но от этого потеряла равновесие и едва не полетела в реку.
— Оу, оу! — раздалось внезапно сзади и сильные руки вцепились в ее плечи и втащили обратно на тротуар.
Столь невероятное перемещение в пространстве привело Рину в мертвую петлю мысли.
— В-вы кто? — обратилась она