Он наблюдал за Джемом, прищурив глаза, пока юноша перебирал оставшуюся одежду Чада.
— Могу вас заверить, — сказал Чад спокойно, — я не оставляю на ночь в карманах ничего ценного.
— Господи, да я просто хочу придать вещам более приличный вид. — В тоне Джема не было ничего, кроме дружеского упрека. — Этот ваш парень — не в ладах с утюгом, верно?
Он тщательно встряхнул и расправил одежду, затем развесил ее снова по местам.
— Вы думаете, что справились бы лучше?
— А чего мне думать? Я и так знаю. Я работал у портного какое-то время. Нет ничего такого, чего б я не знал про одежду джентльмена.
— Тогда почему бы вам не поработать у меня?
Джем просто оторопел.
— Мне? Лакеем? У вас что, не все дома? На ваш взгляд, я похож на камердинера джентльмена?
— Нет, не похожи, — ответил Чад, улыбаясь. — Я просто хочу хотя бы на время разрешить свои проблемы. Как вы заметили, мне отчаянно нужен кто-то, кто мог бы содержать в приличном виде мой гардероб. А тут вы… словно с неба свалились — как раз вовремя, между прочим.
Джем долго и пристально смотрел на него, и Чад дорого дал бы за то, чтобы узнать, какие мысли скрываются за этими серыми непроницаемыми глазами.
— Не понимаю, но почему именно я? — спросил наконец Джем. — У агентств, помогающих в найме рабочей силы, полным-полно лакеев, которые сидят в их конторах прямо-таки как приросшие намертво пни, дожидаясь, пока их кто-нибудь наймет. Почему бы вам не выбрать из их числа?
«Потому что, — мысленно ответил ему Чад, — даю голову на отсечение, никто из них не говорит то на безукоризненном английском, от которого за версту разит итонским образованием, то буквально через минуту — на затейливой смеси наречия самых низов, достойной сточной канавы. Нет, «бойкий парень», я ни за что не поверю, что ты подвернулся случайно. И поэтому я не прочь познакомиться с тобой поближе».
Чад пожал плечами.
— Потому что вы — уже здесь. Так я полагаю. И кроме того, я вам кое-чем обязан. — Он закатал свой рукав. — Меня полоснули тем же ножом — вы, наверное, знаете… И, если б вы не подоспели, боюсь, утром бы началось расследование дела о моем убийстве.
— Боитесь? Сильно? — У Джема вырвался смешок. — А почему же мне не показалось, что вы испугались, а?
Какое-то время он ходил из угла в угол в задумчивости, являя собой смешное зрелище, потому что полосы его кое-где рваного белья иногда взлетали, как перья. Потом он повернулся к Чаду:
— Ладно, по рукам. Ненадолго… несколько дней — пока вы не найдете настоящего ливрейного лакея, какого хотите нанять, — я подожду.
Уголки его губ дрогнули. Чад заверил молодого человека в своей неиссякаемой благодарности, а потом Джем вышел из комнаты, и Чад вернулся в постель. Но сон долго не шел к нему, и за окном уже начало светлеть — еще задолго до того, как Чад провалился в неспокойный сон, в котором скользили неясные тени, сверкали клинки и голоса шептали: «Вон малый, который нам нужен…»
Глава 5
На следующее утро Лайза проснулась рано — как и всегда. К тому же ей не давали покоя события прошедшего вечера. Она быстро оделась в платье темного, неброского цвета для очередной поездки в Сити и спустилась в маленькую столовую. Она позавтракала одна и покинула дом еще до того, как появились мать с Чарити.
— Томас, я жду твоих объяснений. — С этим словами Лайза вошла в контору вышеназванного джентльмена.
Томас даже и не пытался сделать вид, что не понимает, о чем она говорит.
— Ах, твой новый сосед… — проговорил он с натянутой улыбкой.
— А я вот не вижу ничего смешного в этой истории, — ответила она с обидой и раздражением. — Как ты мог мне такое подстроить?
— Но, Лайза, дом пустовал, и был жилец, которому позарез нужно было где-нибудь поселиться. Как я мог ему отказать? — Он быстро взглянул на нее и продолжил уже совсем серьезным тоном: — Разве это важно, где он живет? Он вернулся, и тебе придется время от времени сталкиваться с ним.
— Да, но…
— Может, после того как ты поживешь рядом с ним, ты поймешь, что он— вовсе не тот злодей, каким ты его себе воображала последние шесть лет.
— А я никогда и не считала его злодеем, — ответила она резко. — Просто… — Лайза запнулась, а потом продолжила с внезапно нахлынувшим подозрением: — Томас, ты вселил Чада в соседний со мной дом намеренно — думая, что мы можем возобновить наши… наше прежнее знакомство? — Она глубоко вздохнула. — Ну как ты мог?
Томас встал из-за стола и поспешил туда, где сидела Лайза, застывшая от боли, обиды и гнева. Его карие глаза засветились сочувствием, когда он взял ее руку в свои.
— Лайза! Когда ко мне пришел Чад, я подумал: вот прекрасная возможность залечить старые раны. — Он еще крепче сжал ее пальцы. — Давно пора… ты же знаешь сама… давно пора уже дать успокоиться призраку тех отношений. Тебя это очень ранило, но это было так давно. — Заметив протест в глазах Лайзы, он поспешил ее опередить: — Да, я все знаю, знаю… свет думает, что у тебя даже и мысли не было о Чаде с тех пор, как он уплыл за моря. Но ведь я — не свет, я — твой друг.
Лайза ничего не сказала, но глаза ее сверкали, когда она с обидой смотрела на него.
Томас вернулся и сел на свое место за столом.
— Больше я на эту тему не скажу ничего, — закончил он. — Но обещай мне, что попытаешься именно так смотреть на своего соседа. Просто как на незнакомца, который поселился в соседнем доме. Пора покончить с прошлым, потому что люди меняются, ты же знаешь. Сделай так, как делают дети. Они вытирают грифельные доски дочиста — и снова можно писать.
— Ты просишь слишком многого, мой старый друг, — начала Лайза, ее голос стал чуть жестче. — Конечно, я буду обходиться с ним по-светски. А что до доски, боюсь, на ней скопилось много грязи, которую не отмыть. И снова писать невозможно. Я жалею, что он не остался в Индии. — Она сделала паузу и с усилием взяла себя в руки. — Я и не знала, что ты до сих пор его поверенный в делах финансов. Слышала, он хорошо потрудился в этой… Господи, где же это все было?.. Ах да… в Калькутте.
Томас криво улыбнулся:
— Ты не спрашивала… Да и потом, это не та информация, которой я бы охотно делился. Я никогда не обсуждаю дела одного клиента с другими — даже с хорошими друзьями, и поэтому ты сможешь меня понять: что касается его успеха — или отсутствия такового, — тут я сказать тебе ничего не могу.
Лайза приняла прохладный тон:
— Конечно, я понимаю. В конце концов, я жду от тебя того же. И мне вовсе не интересны успехи мистера Локриджа — или их отсутствие, как ты говоришь. Я просто поддерживаю беседу.