Она с размаху захлопнула за ним дверь, да так, что ручка едва не отвалилась. Но Сэм не стал поднимать выпавшие шурупы. Пусть этим займется доктор Митчелл, если, конечно, захочет.
Интересно, кто такой этот доктор Митчелл. И что это за дело такое первостепенной важности?
Усевшись в джип, Сэм направился к воротам. Навстречу ему ехал черный «мерседес». Водителя он как следует не разглядел, но понял одно: тот явно чем-то расстроен. Чем же? Вот вопрос…
Глава 5
Айрин Нельсон угрожает, что навсегда запрет Нэнси в санатории. Вот бы здорово упрятать в лечебницу саму Айрин!
Только факты говорят не в пользу Нэнси. Как ни крути, а Айрин, возможно, рассуждает правильно. Если Нэнси содержали в лечебнице, то было это, скорее всего, как раз до того, как она выскочила на дорогу перед его машиной и заявила, что ее пытаются убить.
Сэму стало совсем тошно. Он и до этого не слишком доверял безумным сказкам, которые рассказывала Нэнси, а теперь его вовсю терзали сомнения.
Разве после того, что он услышал, можно верить россказням Нэнси? Или тому, что было между ними?
Он чувствовал себя как последний дурак. Дурак, который завел с сумасшедшей ребенка. И ребенка этого, вполне вероятно, похоронили под чужим именем.
Почему же Нэнси ни разу не сказала, что была в лечебнице? Почему?
Господи, сколько вопросов, сколько сомнений! Одно подозрение рождает другое, они мучают его, не дают ему покоя. А ведь так хочется ей верить, верить, что у них был ребенок и что он до сих пор жив.
В довершение ко всему он забросил дело матери. И вовсе не потому, что поддался на уговоры шефа полиции Крампа. Это Нэнси виновата.
Двадцать лет назад на могиле матери он поклялся, что найдет убийцу и покарает его. Эту клятву он не забывал ни на минуту в течение этих двадцати лет. Недавно ему удалось обнаружить след, который, вполне вероятно, приведет его к убийце, а он вместо этого бросает все и спешит на помощь женщине, которой даже не доверяет.
А кому он теперь доверяет?
Сэм добрался до окраин Винтиджа и, съехав на обочину, заглушил мотор. Ему требовалось хорошенько обо всем поразмыслить.
Он не знал, кому теперь можно доверять. Даже Крампу, Джеку Крампу, который все эти годы был для него как отец, он и то не верил. Внутренний голос подсказывал ему, что Крамп что-то не договаривает, что он знает об убийстве Маргарет Донован больше, чем говорит.
Сэм опустил голову, подпер подбородок руками и приказал себе больше не думать о Нэнси. Но она не выходила у него из головы. Не думать о ней — все равно что перестать дышать. Пора умывать руки, твердил он себе, от этого дела сплошная головная боль.
Но существует шанс, пусть крохотный, что Нэнси не сумасшедшая, что она говорит правду…
И ему хочется ей верить. Хочется потому, что он до сих пор ее любит. Ее — не такую, какой она стала сейчас, а ту, которой она была год назад, в то Рождество, когда они впервые встретились. И ему хочется вернуть ту женщину. Если, конечно, она ему не привиделась.
Сэм помассировал виски, но боль не утихала. Неожиданно ему в голову пришла любопытная мысль. Он достал телефон и набрал номер. После третьего гудка услышал голос доктора Коллинза.
— Простите, что надоедаю, — поспешил Сэм с извинениями. — Но мне нужно кое-что узнать. Кое-что, касающееся моей матери.
Вдалеке слышался смех, играла музыка. Видно, доктор пригласил на Рождество гостей. Черт, надо было подождать хотя бы до завтра. Но теперь уже поздно корить себя.
— Что именно? — В голосе Коллинза слышалось нетерпение.
— У меня появилась одна зацепка. — Сэм не желал сдаваться. Он ринулся в атаку. — Похоже, моя мать встречалась с другим мужчиной.
На несколько секунд в трубке воцарилось молчание.
— Маргарет? — наконец произнес доктор. — Ты хочешь сказать, что твоя мать изменяла Биллу?
Сэм набрался мужества и сказал:
— Да.
Ему показалось, что музыка, на том конце провода стихла. Как будто гости врача напряженно вслушивались в его слова.
— Ты хочешь узнать мое мнение?
— Да, — снова сказал Сэм.
— Так вот, я даже не буду отвечать, — бросил Коллинз. — Видно, ты слишком плохо знал свою мать. У тебя все?
— Да. — А что еще оставалось ему ответить? Доктор, не прощаясь, повесил трубку.
Последовали гудки, отдавшиеся эхом в его голове.
Итак, доктор Коллинз тоже с негодованием отверг версию о романе его матери с другим мужчиной. Делать нечего. Есть еще один человек, которому он давно собирается задать тот же самый вопрос. Вилма Крамп. Сэм решил не откладывать дело в долгий ящик. Нужно действовать.
Он снова достал мобильный телефон и набрал номер Крампов. Вилма оказалась дома, зато ее мужа не было. Это вполне устраивало Сэма. Он договорился, что минут через пятнадцать приедет к ней.
— Молодец, что зашел, — тепло приветствовала его Вилма.
Сэм смущенно кивнул и вошел в дом. Вилма была изящной женщиной небольшого роста, волосы уложены в пучок, на лице добродушная улыбка. Они с мужем были ровесниками, но выглядела она намного моложе.
— Надеюсь, ты не против. — Сэм принялся отряхивать снег с ботинок.
— Ты же знаешь, что нет. Больше того, я поставила кофе. А с утра испекла твои любимые пирожные, будто знала, что ты приедешь. Хочешь?
Разве он мог отказаться? Рецепт этих пирожных дала Вилме его мать, получались они у нее замечательно, и Синди была от них в восторге. Сэму они тоже нравились, но он начал подозревать, что Вилма печет их специально к их приходу.
Усадив его на кухне, она поставила перед ним кофейную чашку, водрузила дымящийся кофейник и села неподалеку.
— Тебе налить? — спросил он, пока Вилма доставала пирожные.
— Будь любезен.
Уютно расположившись за столом, они сделали по глотку кофе, и Вилма сказала:
— Думаю, не ошибусь, если скажу, что ты решил зайти не просто так. Что у тебя на уме?
С Крампами всегда так! Их не проведешь, сразу поймут что к чему. Зато и не надо ходить вокруг да около.
Сэм достал письмо матери и дал его Вилме.
— Джек, думаю, уже рассказал тебе в чем дело.
Вилма молча открыла конверт, осторожно извлекла листики и медленно прочитала их. Затем так же осторожно сложила их и положила обратно. Но при этом ни разу не посмотрела на Сэма. Он все понял.
— Ты знала! — Его удивлению не было предела.
— Да, — просто ответила она. — Знала.
Но, похоже, не собиралась и не собирается об этом распространяться.
— Я так и знал, просто был уверен, что Кен Оскальски непричастен к убийству!
Вилма кивнула.
— И этот мерзавец, который снюхался с моей матерью, до сих пор жив. Сидит сейчас и думает, что ему сошло с рук это убийство. Еще бы! Столько лет прошло.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});