Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы уже отмечали, что харьковчанам нужна была помощь специалистов с более «точными и нежными руками», и они ее получили из ЦИАМа – конструктора Т. П. Чупахина и технолога-виртуоза М. П. Поддубного. Это были люди весьма талантливые, и на ХПЗ (завод № 183) они обрели полный простор для раскрытия своих незаурядных дарований. Каждый из них по богатству творческого воображения, яркости характера напоминал создателя Т-34 М. И. Кошкина, о котором еще речь пойдет.
Тимофей Чупахин, орловский крестьянин из села Лаврово, в четырнадцать лет прибился в роли своеобразного юнги к отряду знаменитого русского пилота П. И. Нестерова... Затем летал на всех типах самолетов, работал в ЦИАМе над авиационными двигателями. Михаил Поддубный – участник партизанского движения на Дальнем Востоке, рабфаковец, прекраснейший инженер-технолог. И к тому же человек исключительной отваги.
М. П. Поддубный и Т. П. Чупахин не просто доводили мотор. Они начали с главного – обеспечения хороших показателей рабочего процесса на всех режимах работы дизеля, снижения расхода топлива, устранения дымности выхлопа, выброса масла. Опытные специалисты, они сразу же увидели, чему харьковчане не придавали значения: казалось бы, мелочам – фаскам, рискам, то есть местам сосредоточения напряжений. Не «уважали» харьковчане полировку и шлифовку.
Поддубный и Чупахин тут же составили таблицы допусков и зазоров на все детали, научились осваивать цветное литье, спецстали. Они, этот «тандем» конструктора и технолога, часто повторяли ими же выдуманный афоризм: «...Конструктор создает „куклу“, технолог должен вдохнуть в нее жизнь!» И решительно дорабатывали детали, упрощали их, находили новые решения.
Встретилось еще одно затруднение, имевшее значение уже в мире большой политики. На первоначальном этапе проектирования В-2 использовалась топливовпрыскивающая аппаратура немецкой фирмы БОШ.
Танкистам конца 20-х и начала 30-х годов, водившим МС-1, первые образцы Т-26 и БТ-2, часто приходилось возиться с застывшим бензиновым двигателем, а товарищи над ними подшучивали:
Магнето БОШ,
Почему искры не даешь?
И вот сейчас оказалось, что топливная аппаратура фирмы БОШ не приспособлена для работы на В-2.
Поддубный и Чупахин буквально сутками не выходили из цехов, создавая свою топливную аппаратуру, обучая рабочих всем тонкостям изготовления клапанов и седел, плунжеров и гильз, игл и форсунок. Это была замечательная школа для всех технологов.
В феврале 1939 года наркомом тяжелого машиностроения был назначен Вячеслав Александрович Малышев. С этого момента и на долгие годы его имя будет связано с производством танков.
Сначала он посетил ленинградский Кировский завод, выпускавший танки. На танкодроме, увидев, как незримый танковый мотор-сверхтруженик бросает бронированную машину то в податливую сырую пашню, то в полоску песка, то в ров, то на эскарпы, Вячеслав Александрович заметил:
– Этот мотор воюет!
Малышев – дизелист по образованию. Он знал характер работы множества двигателей – авиационных, судовых, тепловозных, тракторных, автомобильных. Ни один из них, не говоря уже о стационарных, закрепленных на фундаменте, не испытывал столь резких перегрузок, такой смены режимов, как танковый. На любой местности, в любых климатических условиях, да еще в бою с его помощью танк должен был мчаться, как спринтер.
Мотор В-2, созданный харьковчанами, отвечал предъявляемым к нему требованиям, обладал удивительным универсализмом. И главное – он был рожден вместе с танком, готов был, как сердце человека, перестраиваться соответственно нагрузкам, боевым задачам.
Малышев решил посетить Харьков, где рождался В-2. На заводе наркому рассказали, в каких муках пришлось доводить дизель. Сначала от него при стендовых испытаниях буквально отрывались куски. Заклинивало узлы, перегревалось все. Летели шпильки, «задирало» в цилиндрах, поршень «хлюпал». Несколько раз меняли компоновку узлов, ездили в Москву изучать опыт доводки двигателя М-34...
Малышев напутствовал конструкторов и производственников: будущая война будет идти наверняка не на одних асфальтированных дорогах. Она пройдет и по проселкам, и по болотам, через степи, речки, леса. Мотор должен обладать сверхнадежностью!
...А на заводе в это время уже полным ходом шло освоение серийного производства В-2. Вспоминая о создании этого уникального двигателя, который не смогли воспроизвести немецкие конструкторы и промышленники даже позже, во время войны, бывший главный инженер Харьковского дизельного завода Сергей Нестерович Махонин рассказывал:
«Это была дерзкая затея (создание специального танкового двигателя.– Д. И.). На ее осуществление бросили лучшие конструкторские кадры, как местные – И. Я. Горбань и И. Я. Трашутин и другие, так и прибывшие из Центрального института авиационного моторостроения – М. П. Поддубный, Т. П. Чупахин. Ценой огромных усилий большого коллектива в 1936 году удалось создать опытные образцы танкового дизеля В-2, которые были экспериментально проверены на танках. Еще через два года дизельный двигатель прошел государственные испытания, и был принят к серийному производству».
Шесть лет напряженнейшего труда потребовалось для создания танкового дизеля, из них два ушло на его доводку. Харьковчане с честью выполнили задание Советского правительства.
В серию
Еще в 1933 году дирекция ХТЗ имени Коминтерна по предложению наркома тяжелой промышленности Г. К. Орджоникидзе приступила к строительству цехов для серийного дизеля. В 1938 году цеха были в основном построены и оснащены первоклассным на то время технологическим оборудованием, в том числе и импортным. Так родился Харьковский дизельный завод. Танкостроители передали ему все лучшее, что имели,– кадры, традиции, производственную культуру.
Отпочковался и отдел «400», став КБ нового завода. Главным его конструктором стал Тимофей Петрович Чупахин. Тот самый Чупахин, который пришел в отдел «400» из ЦИАМа. Человек динамичный, волевой, он был прирожденным организатором. Ему можно было поручить любое дело – составить проект, достать материалы, отыскать нужных людей... Его подвижную, затянутую в кожаное пальто фигуру можно было видеть и в наркомате, и в НИИ, и на различных заводах. Однажды в Москве он уговаривал молодых ученых поехать с ним для работы в Харьков конструкторами, те попытались отнекиваться – работа, мол, «не в нашем русле: не то ищем». Чупахин с доброй улыбкой сказал им:
– Послушайте, ученые мужи, порой ищешь одно, а находишь другое. То же случается в науке. Так было у Рентгена: исследовал свечение в пустой трубке, а открыл неведомые лучи...
Чупахин не обманулся. Молодые люди были именно теми, кто мог сформулировать научную проблему, расчленить ее на части и предложить нужный ход. И все вершилось энергично и настойчиво.
В новом КБ была целая плеяда молодых конструкторов, которые, каждый на своем участке, двигали вперед дело: Андрей Башнин, Серафим Горбатюк, Леонид Сойфер, Лев Федотов, Исаак Сквирский, Алексей Дворниченко и другие.
Трашутин возглавлял серийно-конструкторское бюро по дизелю В-2.
Продолжались государственные испытания двух модификаций В-2 – дизеля мощностью 500 лошадиных сил для танка БТ-7М и дизеля В-2В для тяжелого артиллерийского тягача «Ворошиловец». Для танка Т-34 был изготовлен дизель В-2/34.
Однако не только при доводке опытных образцов, но и в процессе обкатки и стендовых испытаний серийных дизелей то и дело обнаруживались серьезные дефекты в цилиндрах, на вкладышах подшипников, на шейках валов... На помощь цехам дизельного производства из других цехов пришли наиболее квалифицированные рабочие, инженеры, мастера, которых в тех цехах недоставало. Дело несколько улучшилось, но не настолько, чтобы можно было сказать: проблема решена.
В те трудные для завода дни Сергея Нестеровича Махонина назначили начальником дизельного отдела. Выбор на него пал не случайно. Выпускник Военной технической академии он уже ряд лет работал на заводе, в качестве конструктора участвовал в создании первых средних танков, был начальником отдела технического контроля, знал конструкцию дизеля, его слабые и сильные стороны, а главное – был в числе тех, кто верил в будущее этого наиболее перспективного танкового двигателя, так охарактеризовал причину своего назначения на этот пост в своих воспоминаниях сам Сергей Нестерович.
Могучего телосложения, вдумчивый и на вид спокойный, он буквально у всех вызывал уважение. Очень немногословный и медлительный, умеющий, как вспоминают знавшие его долгие годы работники, «душу вымотать»– и не чем-нибудь, а каким-то активным ожиданием, цепкой памятью, он в глазах многих был человеком-скалой. Сам не кричал на других, но и не «крошился» под нажимом, перегрузками, тянул дело без нервотрепки, петушиных наскоков. Нередко и ему, прозванному дедом за молчаливость, за особое —махонинское – «давящее ожидание», в последующем доставалось и от наркома Малышева, и от других, но все прекрасно знали, что внешне замкнутый дед необыкновенно пристально следит за производством.
- «Лавочкины» против «фоккеров». Кто победил в «войне моторов» и гонке авиавооружений? - Александр Медведь - История / Науки: разное
- … Para bellum! - Владимир Алексеенко - История
- Противотанковая артиллерия Вермахта во Второй Мировой войне. От «дверных колотушек» до «убийц танков» - Максим Коломиец - История