Больше всего его расстраивала Ксюша, которая не приходила больше в больницу. Влад ее понимал — он бы тоже не пришел. Мамуля проговорилась, что с ней девушка общалась, но просила ничего не сообщать об этом больному. Он сам раза три принимался ей звонить, но тут же нажимал отбой.
Любые слова, которые он придумывал, казались ему ложью. Сказать Ксюше, что он ее любит? — Влад сомневался, что вообще был способен на любовь. Без девушки было пусто и одиноко, но, может, эта размолвка была нужна, чтобы разобраться в себе? Ведь тот дружеский поцелуй Милы был далеко не дружеским, если посмотреть на это со стороны Ксюши. Сколько таких «дружеских» поцелуев и прочего у него было за последнее время, и что теперь — сообщить давней подруге о всех этих связях, как о легких «нежданчиках»? А врать ей он не мог — это было бы извращением высшего пилотажа.
Брать телефон вновь и вновь заставляло даже не чувство вины, а наверно, впервые в жизни испытываемое сопереживание — он не мог отделаться от мысли, как ей сейчас тяжело. Ксюша, напуганная возможной потерей любимого, преступила через свою гордость, а затем, совсем раскрылась перед ним, забыв все размолвки. А он, искупавшись в тепле ее чувств, наплевал в душу девушке.
Глава 3. Жестокие сны
Первый сон пришел к нему в больнице. Сначала он не понял, в чем дело. Просто долго лежал утром в кровати и вспоминал видение. Стук падающего на пол хирургического зажима… больничный коридор… — все было настолько четко, будто он видел все наяву. Затем перед глазами возникла какая-то цифра, нарисованная черной краской на белом фоне. И вдруг он почувствовал, как ему не хватает воздуха, он потянулся к красной кнопке, но рука слишком тяжелая. Какой-то прибор мерно гудит на тумбочке и вдруг начинает надрывно пищать. А дальше — холодные тиски смерти.
«Чушь какая-то! Я вроде не умер. Да и приборов ко мне нет подключенных», — Влад, справившись с тягостным ощущением, постарался забыть этот кошмар. Тем более нужно было срочно приводить себя в порядок — до выписки оставалось пара дней, а двигался он все еще с клюкой, да и рожа цвела всеми цветами, как транспарант на гей-параде.
Ближе к вечеру он возвращался с платных процедур по приведению лица в божеский вид. Тихонечко ковыляя вдоль стенки коридора, он резко остановился. Прямо перед его глазами с металлического столика на колесах упал уже хорошо знакомый ему хирургический зажим. Он с немым удивлением смотрел, как неловкая медсестра поднимает инструмент и катит столик дальше, а у самого в голове возникло паническое ощущение дежавю.
Как будто с этого момента все начало раскручиваться по уже проигранному сценарию, а он только следует событиям. Влад с опаской оглядывался и понимал, что все это он уже видел. Черные цифры на белом фоне — это же номера палат! Во сне был номер 529. А в этом коридоре цифры начинались с тройки. Значит та палата двумя этажами выше. Нет, ему не подняться быстро, а до лифта очень далеко. Но что же делать?
Навстречу ему шла хмурая медсестра. Влад обрадовано попросил:
— Простите, Вы не могли бы посмотреть больного в 529 палате? Ему, кажется, плохо…
— Что? — очнулась от своих мыслей девушка. — Откуда Вы знаете? Вы, что, там были, или родственник?
— Нет, — смутился Влад. — Мне просто показалось.
— Лечиться надо! Показалось ему! — буркнула медсестра и прошла мимо.
«Может и в самом деле, лечиться надо?» — засомневался он, но внутреннее чувство подсказывало, что время катастрофически уходит. С другой стороны, какое ему до этого всего дело, если даже медсестра не удосужилась озаботиться состоянием больного на другом этаже? Мало ли людей умирает по разным причинам, далеко не связанным с заболеванием, от которого их лечат?
Как ни трудно было ковылять, он, обливаясь потом, поспешил к цели со скоростью подбитой черепахи. «Ничего, движение сейчас только на пользу», — пытался успокоить себя незатейливой мыслью Влад, а сам с тоской смотрел на лестничный пролет и свои трясущиеся ноги. Позвонить бы кому, да мобильник остался в закрытой на ключ палате.
Шаг… еще шаг… клюка… рука перехватывает перила, еще шаг… — минут за десять он одолел два этажа. Вот же проклятая слабость — вроде и все в порядке, но не разбежишься… в глазах плыли круги и мелькали мушки, ноги ходили ходуном, пытаясь сплясать танец пьяного матроса, но Влад упрямо двигался вперед.
Это тот коридор — он с трудом всматривался, куда вели нужные цифры на дверях. Да, кажется, палаты были расположены в том же порядке, что и у них на этаже. Вход в отделение — место дежурной медсестры пустовало. Сзади на пульте горел огонек под цифрой из его сна. Сигнал из палаты все-таки пришел, но тут никого не было.
«Он опоздал?» — Влад сверился с внутренним чувством. Похоже, что он идет в русле своего видения и если не пытаться ничего сделать, то опоздает уже наверняка. Наплевав на все приличия, он стал кричать:
— Сестра! Врачи! Помогите! — из горла вырывались какие-то сумбурные хрипы с бульканьем — настолько сбито было его дыхание, но он упорно «кричал» и «бежал» к нужной комнате.
Наверно он представлял собой идеальный образчик помешанного, но прием сработал: одновременно с тем как он достиг двери со страшненькой цифрой 529, в коридоре появилась пара фигур в белых халатах. Так что за ним в палату с криками «Туда нельзя!» и «Остановитесь!» ввалилось сразу несколько работников клизмы и шприца.
На кровати лежала молодая женщина, а прибор на тумбочке выдавал именно ту противную трель, что слышал во сне Влад.
— Вы… вы ее спасете? — наконец, переведя дыхание, смог он спросить у набежавших врачей, но те уже не обращали внимания на полоумного больного, так удачно приведшего их к умирающей пациентке.
Влад потихоньку выскользнул из палаты и «пополз» вдоль стенки к себе на этаж. Вниз, не вверх — уже легче. Полезная разминка, только в голове набатом плескались недавно встряхнутые мозги. И все-таки у него осталось устойчивое впечатление, что он успел и женщину откачают.
«Неужели ему удалось обмануть судьбу? Вот и верь после этого всяким бабкам-предсказательницам!» — странные мысли крутились в его голове. Если бы кто сказал ему несколькими днями раньше, что он будет верить снам и рассуждать о судьбе, Влад рассмеялся бы в лицо. Нет, это случайность — мало что может померещиться. Он все еще съедал изрядную порцию лекарств раза три на дню. Вот выйдет из больницы, и всякие такие глюки сами собой исчезнут!
Его «благодетельность» все-таки вычислили. Уже в день выписки к нему принесли записку из 529 палаты с благодарностью от какой-то Елены — наверно той самой женщины. Влад не был против, но и заострять внимание на такой мелочи не стал — мало ли что с кем может приключиться. Вот взбрело ему в голову тогда заглянуть в эту палату, и заглянул. Самое последнее, что он хотел — это строить из себя помешанного супермена. Спешить на помощь — не его удел. Всем не поможешь. Он даже не знал, как помочь Ксюше, не то чтобы кому-то еще.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});