Читать интересную книгу Жемчужины Подмосковья - Василий Николаевич Осокин

текли средние, едва ли не лучшие лета старого века, посвященные семейству, трудам л чувствованиям общего добра».

Остафьево. Памятник Я. М. Карамзину.

Вот в этой ротонде Пушкин читал «Родословную моего героя», здесь же устраивались и балы. Во время танцев по карнизам фантастическим пламенем горели расставленные стаканчики со смесью воска и коровьего масла.

Роспись плафона над хорами относится уже к более поздним временам, к 1860-м годам, когда тут доживал свои дни «переживший многое и многих» (по собственному выражению) П. А. Вяземский. Плафон, исполненный итальянским художником Сан-Джовано и самим Вяземским, изображал цыганский хор и румынский оркестр. Показан и сам Вяземский в маскарадном костюме людоеда по мотивам волшебных сказок Перро. Юноша в тюрбане - сын поэта. Мебель, стоявшая в этих комнатах, была сделана исключительно руками крепостных мастеров Остафьева.

Направо от ротонды шла огромная библиотека, составленная пятью поколениями Вяземских. Она насчитывала свыше тридцати тысяч томов. Еще сейчас в разных книгохранилищах ветре чаются книги с экслибрисом на обратной стороне переплета. Он изображает герб на мантии, увенчанный княжеской короной. Надпись гласит: «Княжны Александры Павловны Вяземской». Это тома из Остафьевокого собрания. Над бесконечно тянувшимися книжными шкафами, в которых так любили рыться гости Вяземского, висели портреты и картины. Поэт Вяземский, создавший эту галерею, проявил вкус и изобретательность в подборе и расположении произведений живописи. Среди портретов французских политических деятелей висели портреты Робеспьера и Мирабо работы известного художника Бозэ. Рядом портреты, созданные русским художником Антоновым и австро-немецкой художницей Лещевской.

Библиотека соседней комнаты состояла в основном из справочников, говоривших о незаурядной эрудиции Вяземского. Здесь находился портрет Петра I кисти Антропова и гуашь «Екатерина II возвращает из ссылки канцлера Бестужева-Рюмина».

Остафьево. Памятник А. С. Пушкину.

Оказывается, еще во времена Вяземского уже существовали кресла-кровати. Так, в кровать превращалось стоявшее здесь вольтеровское кресло с пюпитром. На камине из желтого подольского мрамора - часы работы прославленного французского часовщика Тома и герб Вяземских - пушка и на ней сокол (герб города Смоленска. Вяземские - потомки удельных князей Вязьмы, города Смоленского княжества).

…Физический кабинет Вяземского. Помимо всевозможных приборов и инструментов, а также великого множества книг по точным наукам, тут были собраны коллекции минералов и всевозможных редкостей - египетская мумия, розные камни - камеи. На стенах висели два портрета великого итальянского поэта Торквато Тассо, акварели в стиле помпейских фресок, на шкафах стояли бюсты мудрецов древности Сократа, Сенеки, Аристотеля.

Можно было бы без конца рассказывать о сокровищах, наполнявших некогда этот дом: о собрании автографов замечательнейших людей, бывших здесь некогда, о красивой акварели Рейтерна, изображавшей Жуковского. Столовая Вяземских напоминала убранство средневековых замков. Мебель состояла из резных темного дерева старинных шкафов и стульев. Вдоль стен тянулись предметы средневекового вооружения, немецкого и восточного, как бы напоминавшие о походе крестоносцев. Застыв, стояли четыре рыцаря в доспехах.

Да, можно без конца перечислять достопамятные вещи Остафьева, теперь они находятся в разных музеях и рассказывают об эпохе минувшей. Но нельзя не упомянуть о некоторых находившихся здесь предметах, сосредоточенных в свое время в карамзинской комнате, в северо-западной части дома, где с 1804 по 1816 год, исключая период нашествия французов, Карамзин писал «Историю государства Российского».

Память о Карамзине, умершем в 1826 году в Петербурге, в Таврическом дворце, была священна для Вяземского. Здесь он собрал все предметы, имевшие отношение к Карамзину, и прежде всего памятные вещи его друзей. На столе Карамзина стоял литографированный портрет Жуковского с его дарственной надписью Пушкину: «Победителю ученику от побежденного учителя». Портрет, как известно, Жуковский подарил в день окончания Пушкиным поэмы «Руслан и Людмила». Рядом стоял портрет жены поэта Натальи Николаевны, исполненный модным тогда живописцем Гау, которым создана портретная галерея героев 1812 года в Зимнем дворце.

Но еще более драгоценные реликвии - черный жилет Пушкина, в котором он стрелялся на дуэли, церковная свеча при его гробе и перчатка Жуковского. Вторую Жуковский бросил в ящик, заключавший гроб поэта. В витрине у окна лежала трость Пушкина с набалдашником - пуговицей Абрама Ганнибала, прадеда поэта. Над дверью висели портрет Пушкина в гробу работы Козлова, портрет Жуковского, исполненный К. Брюлловым, и картина неизвестного живописца школы Венецианова «Литературные субботы Жуковского», где изображены написанные с натуры, помимо хозяина, Пушкин, Крылов, Кольцов, Одоевский, Вильегорский и другие.

Давно нет этих вещей в Остафьеве. Но о них, о людях, владевших ими, напоминает дом, памятники и прекрасная старинная роща. И вечно шумящий тополь Карамзина.

В строгих залах музея…

Часа за полтора электричка доставит вас из Москвы в Серпухов. А попав в этот город, грех не заглянуть в историко-художественный музей. Он помещается в великолепном старинном особняке на теперешней улице Чехова. Особняк, по преданию, принадлежал известному коллекционеру Мерлину. Дворянин но происхождению, Мерлин, как и многие помещики, в начале нашего века разорился. Он продал особняк и часть коллекции серпуховской купчихе Мараевой.

После Октября особняк был национализирован и вместе с уникальной коллекцией превращен в общедоступный музей. Это единственная картинная галерея Подмосковья (если не считать отдельных полотен в музеях). Совсем рядом с нами находятся вещи, неизвестные массовому зрителю, удивительные по красоте.

Девять лет назад, работая над книгой о В. М. Васнецове, я узнал, что в серпуховском музее находится васнецовский «Витязь на распутье», написанный задолго до знаменитых «Богатырей»… «Красная полоска зари на дальнем горизонте, солнце, играющее на верхушке шлема, богатые азиатские доспехи на самом витязе, его задумчивый вид… все это вместе составляет картину с сильным историческим настроением» - так писал в свое время Владимир Стасов.

В строгих залах музея вы увидите тончайшее по живописи и настроению полотно раннего Алексея Саврасова «Лунная ночь. Болото», ряд великолепных картин Ивана Шишкина и Владимира Маковского. Перед одной из картин Маковского следует задержаться.

Обычно художник этот трактуется как талантливый, но несколько холодноватый этнограф, мастерски писавший русский быт. Но представленная здесь картина «Молебен на пасхе» говорит о другом. В левой ее части, освещенной лучами, происходит своеобразный торг. Батюшка с церковным причтом (не от него ли идет слово «причитается»?) пришел за «мздой» - яйцами и другой снедью. А слева, у отбрасывающего тень сарая - понурая и убогая крестьянская масса. Выделяется высокий п худой старше. Лицо его дышит ненавистью к получающим дары.

Достопримечательность музея - картина А. Янова «Москва. Приказ XVII века» (в истории искусства художник до недавних пор числился декоратором). И опять-таки в