– Там люди, – прошептал мне в самое ухо отец Яков. – Не тратьте серебро. И упыри в любом случае узнают, что вы убили их подчиненных.
Черт, мог бы и раньше предупредить. Обычные патроны к бесшумкам у всех в рюкзаках. Гм, похоже, что этих бывших людей поставили тут не как охрану, а скорее как сигнализацию. А ведь может и получится, если у упырей действительно нет военного опыта, пока все свидетельствует как раз в пользу этого. А с американцами и впрямь сыграли в темную, просто вручив им серебряные пули, но не предупредив, с чем они столкнутся. И они, как любые нормальные военные, предпочли пользоваться привычными патронами, если б нам не рассказали подоплеку, я бы тоже приказал использовать спецбоеприпасы только на контроль и добивание. И, по ходу, влипли бы мы тогда так же, как наши заокеанские коллеги.
Я быстро сменил магазины в автомате на специальные, и снова взялся за пистолет. А потом аккуратно щелкнул по ларингофону, привлекая внимание, и шепотом начал раздавать приказы.
– Первый – группе. Я и пятый работаем двух чертей, четвертый нас прикрывает, ожидается, что сразу появятся объекты. Бей по ногам – это их затормозит, я и пятый добиваем из бесшумок, остальные страхуют серебром из автоматов. Третий…
– Понял, – перебил меня Тирли. Блин, вот когда я отучу его перебивать меня на полуслове. Ну, есть у радиста гадкая привычка, если ему кажется, что он меня понял, то вставляет «есть» до того как я договорю приказ. И ведь сволочь пока еще ни разу не ошибся.
Я аккуратно подобрался к Комару и выглянул за угол. Точно, стоят черти, двое в натовской форме, но вот обвеска у обоих в каком-то непонятном беспорядке. Один так вообще без каски, что даже для обычного американского солдата непредставимо, а уж для прошедшего спецподготовку… Больно у них жесткие условия страховки для военнослужащих. У второго лицо полностью залито уже спекшейся кровью. Под каской не видно, какое именно у него ранение, но внешне никакого беспокойства не проявляет. Что еще странно, винтовки, что-то из ассортимента «Кехлер и Кох» по-моему, держат в руках. За их спинами видны несколько факелов, отблески которых мы и заметили. Собственно, свет делал этих двоих великолепными, ростовыми мишенями, правда не позволял рассмотреть черты лица и детали экипировки.
Жестами разделили с сапером цели, я работаю правого, он – левого, и я, предоставив ему давать отмашку на стрельбу, сместился к левой стене. Замер у нее на корточках, держа пистолет двумя руками стволом вверх, и начал привычно уже сосредоточившись, разгонять восприятие. В какой то момент блики от факелов на стенах перестали дергаться и начали плавно и медленно перетекать из одного положения в другое. Есть! Комар проделывал то же самое, сидя лицом к стене. Вот он тоже вогнал себя в состояние транса и начал смещаться в сторону, опуская пистолет и ловя им цель. Я тоже двинулся.
Так то ничего сложного, выдвинулись из-за угла, поймали цели и всадили по две пули в голову каждый своему. Те даже не дернулись, только тела от удара отлетели назад и с грохотом, показавшимся в тишине пещеры оглушительным, рухнули на каменный пол. Все-таки бездарно их поставили, чуть подальше от поворота, и о гарантированном попадании в голову можно было бы не говорить, так-то метров двадцать, почти идеальная дистанция. Еще до того как трупы рухнули рядом со мной начал пристраивать свой «Печенег» Потапыч.
Я же сместился еще правее, борясь с желанием оглянуться. Просто мне в последний момент показалось, буквально краем глазом заметил, что сзади отец Яков, внезапно скрючившись, рухнул на пол пещеры, а сверху на него навалился Тирли, зажимая священнику рот, чтобы, не дай бог, не закричал. И я уже почти решил оглянуться, когда донесшиеся из глубины коридора звуки заставили меня передумать. Топот ног, бежали несколько человек, но все равно звуки были неправильные. Отдельные шаги сливались даже не в барабанную дробь, а в сплошной гул. Странно, я же еще не вышел из транса, шаги наоборот должны звучать очень медленно, даже если там не один человек, здесь же не удавалось выделить отдельных шагов.
Секунд через десять из-за угла выметнулись три тени, двигающиеся с невероятной для человека скоростью. Даже находясь в режиме ускоренного восприятия, я не мог различить отдельных движений, казалось, что силуэты плывут над полом. И буквально сразу Потапыч начал стрелять. Да, пулемет в прямом коридоре рулит. Одному из силуэтов ногу попросту оторвало, второму перешибло оба бедра, третьему же не повезло больше всего, он поймал две или три пули в район таза, было видно, как от него отлетают куски плоти, а само тело сложило пополам и отшвырнуло назад. Уже в полете этого неудачника догнала пуля Комара, попав куда-то в район головы.
Тот же, которому перешибло ноги, не упал, воя от боли, как можно было ожидать, а, издав громкое шипение, продолжил бежать в нашу сторону. Ему голову прострелил уже я, да и Потапыч, когда тот уже падал, перечеркнул коридор короткой, патронов на десять, очередью и тоже попал, теперь уже в район живота. Последний же, обезноженный, внезапно потеряв одну из конечностей, покатился кубарем, но достаточно быстро утвердился на четвереньках и продолжил довольно лихо, хоть и не так быстро как раньше, бежать на нас. Хоть после фантастических рассказов священника и ФСБшника я был просто обязан ожидать чего-то такого, подсознание продолжало вопить о невозможности происходящего. Обычный человек после такого ранения в лучшем случае истекал бы кровью, ничего не соображая от боли, в худшем бы умер на месте от болевого шока. Этот же продолжал двигаться, причем я успел заметить, что культю, из которой хлестала кровь, он продолжал использовать для опоры. Впрочем, хоть подсознание и вопило, что это невозможно и мне все сниться, руки свое дело знали. Я попал ему в голову первым, Комар – вторым. И вот на примере этого последнего мы втроем смогли разглядеть, что именно делает серебро с этими существами.
Моя пуля попала точно в переносицу, откинув при этом голову назад, пуля Комара влетела в левый висок где-то на секунду позже. Умерло это практически мгновенно, в месте попадания начало расползаться черное пятно, лицо постепенно поплыло, сложилось впечатление, что туда не пуля попала, а капнули какой-то очень едкой кислотой. Труп по инерции пронесся еще метров пять и, наконец, остановился. Тело под одеждой начало как бы стекать на пол. Все это сильно напоминало обычное разложение, только ускоренное в несколько тысяч раз.
– Второй, третий, держите коридор, серебром, – прохрипел я, тормозя восприятие до обычного. Началась расплата. Секунд пять я приходил в себя.
– Третий – первому, – заставил меня поторопиться Тирли. – Тут с шестым проблемы, сам двигаться не может.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});