Читать интересную книгу Капкан. Спасет только любовь… - Валентина Сычёва

В один из вечеров она возвращалась пешком, своего Туза оставив в табуне с подружкой. Переходя речку по камням, она увидела силуэт человека – это был Макар. Он ждал Настю, и когда до берега оставалось немного, он протянул руку. Она подала ему свою, и он помог ей выбраться на берег, но руки Насти он так и не отпустил.

Макар, что случилось? – Настя посмотрела на него в упор. Перед ней стоял молодой, не по годам взрослый парень, среднего роста, широкоплечий.

Я,…я люблю тебя и хочу взять в жены, – заикаясь, проговорил Макар. Настя расхохоталась:

Ну что ты, посмотри, как на тебя Анютка смотрит. А она первая красавица на деревне.

Ну и пусть смотрит, а я люблю тебя, да и детям твоим батька нужен.

Ну, какой ты батька, молодой еще, – смеялась Настя.

Ну и что, что молодой, я еще пацаном был в тебя влюблен. Даже стал верховой езде учиться, чтобы ты на меня внимание обратила. Я себе места не находил, когда узнал, что ты замуж за Василя вышла. А когда, после службы пришел и узнал, что ты одна с ребятишками осталась, то решил, что стану им батькой, а тебе мужем. Настя перестала смеяться: «Ну, хватит нести чепуху». Она резко выхватила свою руку из рук Макара и быстро побежала к своему дому. Макар остался на берегу, а Настя в эту ночь долго не могла уснуть. Какая – то искорка пробежала к ее сердцу. Она пыталась ее заглушить, но она возникала вновь и вновь.

Несколько дней Настя не видела Макара. И вот однажды утром, когда она, управившись с домашним хозяйством, собиралась выехать на своем скакуне, выводя его за калитку, увидела Макара. Он вел свою лошадь, направляясь в сторону кузнецы. В это время она садилась на своего гнедого, но не успела натянуть уздечку, как Туз, встав на дыбы и заржав, галопом бросился в сторону табуна – у него там была подруга. Настя только и успела схватиться за гриву. Обстановка была опасной, она могла упасть с лошади. Макар, быстро оценив ситуацию, одним махом вскочил в седло, помчался вслед за Настей. Поравнявшись с Тузом, он на скаку наклонился к морде лошади и одним прыжком, обхватив ее шею, завис всем торсом, тормозя ногами. Туз встал как вкопанный, тяжело дыша, кося свои глаза на Макара. Настя спрыгнула с лошади и только потом, опомнившись от страха, заплакала. Ее плечи содрогались мелкой дрожью. Макар отпустил Туза, а сам подошел к Насте, обнял и стал успокаивать, касаясь своей щекой ее волос. Наконец, она успокоилась и подняла голову, глядя в лицо Макару. Он взял ее за плечи и тихо сказал: «Настя, я сегодня сватов к тебе пришлю». Настя молчала, она была согласна. Ну, вот оно, бабье счастье, судьба ей вновь дарит сильного мужчину, и она с благодарностью принимает этот подарок. Но сколько отмерено ей этого счастья? А отмерено было совсем мало. Уже на западе красной зарею поднималось багровое пламя, слизывая все на своем пути, неся с собой страшный 1941год.

* * *

Война! Люди собирались возле одного динамика, висящего на столбе, и слушали последние новости, а они были неутешительные. Советские войска оставляли город за городом, двигаясь вглубь страны. Немец шел к Москве. Была объявлена всеобщая демобилизация. Макара тоже забирали. Ну, вот и пришел их последний день с Настей. Демобилизованных увозили на нескольких подводах. Женщины плакали, провожая своих мужей, сыновей, братьев на войну, не зная, что большинство из них они видят в последний раз. Настя стояла молча, плакать уже не было сил, да и малыш, которого она носила под сердцем, все время напоминал о себе, будто чувствовал, что его матери плохо. Трое их детей стояли рядом. Макар по очереди попрощался с каждым. Сначала он обнял Ивана и сказал ему, что он -мужик, и его Макар оставляет за старшего, чтобы матери помогал. Затем он поцеловал Марию, а потом Сонечку, подбросив ее, она обхватила его шею ручонками и плакала, прося, чтобы папка не уезжал. Затем Макар подошел к жене: «Настя, береги себя и детей, я скоро вернусь. Родиться сын – назови Вовкой». Он притянул ее к себе и поцеловал прямо в губы, крепко прижимая к себе.

Жди меня, я буду тебе писать, как только будет возможность. Прощай! – он быстрым движением запрыгнул в повозку к сидящим мужикам, и они двинулись навстречу своей нелегкой судьбе.

Настя долго стояла, держа Сонечку за руку, и смотрела вслед уезжающему от нее Макару. Ситуация повторялась, и она чувствовала, что видит его в последний раз. Слез уже не было, душа плакала молча.

Настя проснулась в холодном поту, вот уже которую ночь подряд ей снится один и тот же сон: она бежит по полю снежному навстречу Макару, а он идет по другому концу поля и улыбается. Она бежит к нему, падает, поднимается и вновь бежит, но догнать его не может. Снежная полоса их разделяет. И здесь Настя просыпается, сердце учащенно бьется, а на лбу выступает холодный пот: «К чему бы это? Неужели что- то с Макаром случилось? Вот уже третий месяц нет никаких вестей от него». Она повернулась к стене и обняла рядом мирно спящего сынишку Вовку. Ему шел уже третий годок, похож на Макара, такой же крепкий и упрямый. Настя поцеловала его в лоб и накрыла одеялом. Сон прошел, скоро вставать. Она вот уже год, как была председателем колхоза. Ее избрали на общем колхозном собрании, а рекомендовал секретарь обкома партии Шевчук Павел Борисович. Это после того, как бывший председатель ушел на фронт добровольцем, а вскоре пришла похоронка на него. Вот так. Как она не упиралась, что ей тяжело, четверо детей на руках, но Шевчук напомнил: «А кому сейчас легко? Наши соотечественники бьют фашистов, в том числе и твой муж, а мы должны им помогать здесь, в тылу. Работать, не покладая рук, приближая нашу победу».

Забот прибавилось. За домом старенькая мать помогала присматривать, да и дети уже подросли. Иван и по дому помогал, и в колхозе работал. Мужских рук не хватало. Все легло на женские плечи. Чего за год только не случилось: то молодняк на ноги упал из-за отсутствия нормальных кормов, то полконюшни сгорело. Но Настя всю себя работе отдавала, ее теперь звали Настасья Михайловна. Вот и сегодня с утра она собиралась на ферму для отбора скотины для сдачи. Да и посевная скоро, надо было с зерновыми разобраться, соседний колхоз просил помочь. Но сегодняшним планам не суждено было сбыться. Хромой Евсей, деревенский почтальон, уже подходил к дому председателя, когда его в окно увидала Настя. В груди все оборвалось – Макар. Значит, сон, который она видела вот уже несколько ночей подряд, вещий. Она села на лавку возле дверей и стала ждать, когда зайдет почтальон. Евсей поднялся на крыльцо и долго шаркал ногами по самотканой дорожке у входа, наконец, открыл дверь и вошел. Не глядя на Настю, достал конверт и подал ей. Она дрожжащей рукой вернула его назад и попросила прочитать. Евсей развернул конверт и стал читать. Только одно слово обожгло и ранило душу. «Погиб». Макара больше нет, он погиб под Курском как герой 9 июля 1943 года. А сейчас уже конец октября. Вот поэтому писем не было от него. Макара уже в живых -то три месяца нет. Настя сидела на лавке, раскачиваясь из стороны в сторону, обхватив лицо руками. Дети подошли к матери и обняли ее, жалея и плача. Только один Вовка залез под стол и ловил кота за хвост, не понимая, почему все плачут. Вечером был накрыт скромный стол, в центре стоял стакан, налитый доверху и кусок хлеба сверху. Настя сидела в черном платке, завязанном сзади узлом. Она встала и взяла свой стакан:

– Ну что, бабоньки, помянем моего Макара.– Все встали.

– Хороший был мужик, любил меня и детей, хозяйственный. Мне очень не хватает тебя, Макарушка, – Настя смахнула рукой слезы, – Пусть земля будет тебе пухом.– Она залпом выпила и поставила стакан на стол, затем села и тихо запела своим красивым голосом:

«Скатилось колечко со правой руки,

забилось сердечко о милом дружке…»

Женщины дружно подхватили. Эта песня прошла чуть ли не каждый двор, и где она слышалась, была вдова. Только Антонине повезло, ее Костик пришел в сорок втором без ног, но с руками и головой. Приспособился и такие деревянные бочки, коромысла, корзины делает, отбою нет. Да и сына успели родить. Поздно разошлись женщины, поплакали, погоревали и – по домам. Настя просидела до утра, обдумывая свою жизнь и с Макаром, и без него. А за окном уже начинался новый день, и легким он не будет – это Настя знала наверняка. Но надо было жить и не сломаться, принимая все удары судьбы с гордо поднятой головой, она это может, ведь она сильная.

На дворе стоял июль 1947 года. Шел третий год без войны. Колхозные хозяйства понемножку стали подниматься. Настин колхоз «Заветы Ильича» числился в первых рядах. Она смогла себе подобрать толкового агронома и счетовода. В прошлом году оставила двадцать гектаров земли под пары. А в этом – засеяла рожью больше нежели пшеницей, за что ее вызывали на бюро обкома и сделали выговор, пригрозив пальцем. Но все обошлось, Настя вот уже три года состояла в партии и знала, чем может грозить невыполнение постановления.