— Ах вот оно что… — протянул Кен. — Неглупо, ничего не скажешь.
— Я тоже так подумала. И честно признаюсь: у меня сейчас почему-то больше надежд на страховую компанию «Тотал гэранти», чем на всю полицию Шеффилда.
— Что ж, желаю успехов изобретательному владельцу страховой компании.
— Мистеру Оуэнсу? — удивилась Анна. — Не мне?
— Гм… по моим представлениям, если повезет ему, то выиграешь в первую очередь ты.
Анна на миг задумалась.
— В смысле… если ему удастся найти мою «Купающуюся наяду», то… Ну да, понятно. Иной раз ты так замысловато выражаешься.
Кен усмехнулся.
— Ну прости, постараюсь больше этого никогда не делать.
— Нет-нет, — поспешно произнесла Анна, будто испугавшись слова «никогда». — Говори, как тебе нравится, я не возражаю.
Повисла пауза. Чувствуя, что должен ответить, Кен пробормотал два-три невразумительных слова, после чего вполне удовлетворенная подобной реакцией Анна заметила:
— Кстати, хорошо, что ты позвонил. Я собиралась сделать это сама, но наверняка забыла бы. Мне нужно предупредить тебя, что в течение нескольких ближайших дней мы не встретимся.
— Нет? — произнес Кен, даже не заботясь о том, чтобы сдержать довольную улыбку.
Анна не могла видеть его лица, поэтому в своем воображении раскрасила короткий вопрос в тона сожаления и разочарования по поводу утраченных возможностей. С ее губ слетел прерывистый вздох.
— Нет, милый. Я для того и рассказала тебе обо всем, что произошло у меня минувшей ночью, чтобы ты понял, почему мы не сможем увидеться. В моем доме будут болтаться полицейские, потом приедут эти… как их… специалисты по сигнализации. Мне придется уделять им внимание, да и время тоже. Поэтому нам с тобой не удастся побыть… наедине. — Последнее слово она произнесла почти шепотом.
Наверное, даже зажмурилась в предвкушении, подумал Кен, живо представив себе Анну в ее иной, романтической ипостаси.
— Не удастся?
— Нет, дорогой.
Он вздохнул. С облегчением.
— Не страдай так, — тихо попросила Анна. — У меня просто сердце разрывается…
Она говорила еще что-то, а Кен тем временем думал. Спрашивается, ну зачем мне все это? Ох не нужно было уступать уговорам отца! Сейчас уже совершенно очевидно, что романа у меня с Анной не получится, не в моем она вкусе. Так зачем же морочить друг другу голову, продолжать эти ненатуральные отношения? Только напрасная потеря времени. К тому же Анна все больше привыкает смотреть на меня как на свою собственность, что абсолютно не входит в мои планы. Меньше всего на свете я хотел бы становиться этаким послушным мужем-подкаблучником. Еще чего недоставало!
— Не страдать? — сдержанно произнес он. — Хорошо, постараюсь. Ты тоже держи себя в руках.
— Да, милый. Я буду звонить, держать тебя в курсе своих дел. Не возражаешь?
Святые угодники, да она же кокетничает со мной! — промчалось в мозгу Кена. Это никуда не годится, я все больше увязаю. А все потому, что отца послушал… Как будто нельзя завести детей с любимой женщиной!
Можно, конечно, но тебе ли не знать, насколько опасна бывает любовь? — невозмутимо откликнулся на последнее мысленное восклицание недремлющий голос его второго «я». Не думаю, что ты рискнешь пройти весь путь сначала.
Кен стиснул зубы. Весь путь сначала — это слишком. Второй раз ему такого не выдержать.
Но и ложиться в постель с неприятной мне женщиной я не стану, сердито подумал он. А если моему отцу нужны наследники, пусть сам спит с Анной Триер!
Бедняжка Анна, вздохом прошелестело в его мозгу. Знала бы она, как отец и сын Уилсоны распоряжаются ее судьбой и даже чувствами…
Вот я и хочу прекратить это недоразумение! — мысленно парировал Кен. Пока не поздно.
Пока не поздно — это хорошо, вновь подал голос его невидимый собеседник. Но, вспомни, давно ли ты пришел к подобному умозаключению? Не порождена ли твоя решимость сегодняшней встречей с некой прелестной медсестрой?
А если даже и так, что с того?
С того самого! Ты прекрасно знаешь, к чему все идет и чем может впоследствии закончиться. Ты влюбишься, вначале будет райское блаженство, но потом тебя повергнет в пучину адский огонь душевных мук. То есть все произойдет точь-в-точь как в прошлый раз. Взаимность твоей избранницы окажется иллюзией, и, поняв это, ты вновь почувствуешь себя использованной рваной ветошью, обманутым рогоносцем, кретином и…
Кену захотелось зажать уши руками, только бы не слышать этого безжалостного ироничного голоса, но проблема заключалась в том, что звуки вибрировали в собственной голове.
— Да-да, разумеется, — мрачно пробормотал Кен, отвечая на последний вопрос Анны. — Звони.
— Хорошо, — сказала она. — Ну все, милый, прощаюсь, пора заняться делами. Целую!
Это что-то новенькое, подумал Кен, прислушиваясь к зазвучавшим в трубке коротким гудкам. «Целую!» Раньше Анна ничего подобного не говорила. Что бы это значило?
Она переходит в наступление, вот что! — ответил все тот же голос. Анна живая женщина, из плоти и крови, ей надоело ждать, пока от туманной декларации намерений ты перейдешь к реальным делам, то есть переведешь отношения в интимную плоскость. Своей медлительностью ты добился лишь одного: раздразнил аппетиты Анны. И теперь она готова проглотить тебя с потрохами, приятель! Разве так обращаются с женщиной? Тем более засидевшейся в девках. Обнадежил и на попятный?
Да, угрюмо подумал Кен, морщась от все усиливающейся боли. Именно на попятный. Не хочу… Не мое это… Не нужно было и начинать!
В его сознании Анна Гриер странным образом все больше ассоциировалась с такой досадной помехой, как фурункул на заднице.
8
Ночь Кен кое-как продержался на двух таблетках, полученных от доктора Харриса. Первую принял сразу после телефонного разговора с Анной, вторую после полуночи. Спал, лежа на животе и обнимая подушку.
Утром, как ни странно, проснулся не от боли, а просто от неудобного положения. У него затекла рука, но место проведения операции практически не ощущалось.
Правда, сидеть пока было невозможно. Кен попробовал и тут же отказался от подобной затеи. Так что завтракать пришлось стоя.
Позже он отправился в клинику «Спринг-блоссом». На перевязку — таков был официальный повод его появления в этом лечебном учреждении. В действительности Кена влекла туда возможность вновь увидеть медсестру Полу.
Он проделал тот же путь, что и накануне. Шел медленно, но не потому, что движения причиняли ему боль, а подсознательно растягивая время в предвкушении встречи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});