Читать интересную книгу Окончательная синхронизация - Сергей Шангин

Нарисованная буйным воображением картина всемогущества вдохновляет меня, заряжает энергией, подымает настроение. Я с улыбкой шагаю по коридору, киваю встречным, пропитываясь осознанием, что вне зависимости от их звания, возраста, силы, пола я могу их в бараний рог свернуть. И никто их не защитит, потому что этой тайной владею пока только я.

* * *

Стоп, идиот, рано возгордился. Кроме тебя есть еще ОН и он владеет искусством атаки в совершенстве, а ты как дикарь с компьютером, привязанным к дубине. Супермен хренов, работай, пока тебя самого не свернули в бараний рог! Кроме того, не кажется ли тебе, что все желающие дать счастье человечеству, начинали с утопий, а заканчивали реками крови и горами костей. Скромней нужно быть, Сеня. Вспомни, что говорила бабушка!

Я вспомнил, но не бабушкины слова, а то, что все мои эксперименты касались исключительно мужского пола, а, значит, не могут быть полноценными. Кто знает, какие особенности женской психики могут сделать их более или менее подверженными атаке. И почему ты решил, что твой противник именно мужчина?

Так исступленно мстить за собственную оплошность может женщина, не признающая за собой возможность ошибок. Нужно проверить, деликатно конечно, как я могу воздействовать на женщин. К тому же, чем черт не шутит, может пригодится в будущем. Видишь, к примеру, девицу ноги от ушей, грудь как у Памеллы Андерсон и втюхиваешь ей, что ты самый крутой мачо. Она тебе улыбается и ты…

Очень некстати моим мечтам из-за поворота коридора вырулила сухощавая девица лет тридцати пяти, из стаи аналитиков, в очках телескопах, с рыжими волосами, стянутыми резинкой в тугой хвостик. Мда, явно не Памелла Андерсен, во всех смыслах. Ее манера одеваться в строгие деловые костюмы и разговаривать сухим тоном, лишенным эмоций, отвратили от нее все мужское население базы. Идет, вперив взгляд в пол, словно ничего в жизни ей не нужно — она и чистая наука.

Представить себе мужика, дарящего этой вобле цветы, мог только полный альтруист. Как не гадко это звучит, но причинить боль такой особе мне показалось менее неприятным, чем сделать то же самое с сексапильной девицей из медицинского подразделения. Одним словом самый подходящий тренажер для начинающего покорителя женских сердец.

Теперь вспомни, Сеня, точнее придумай, как мужики те сердца покоряют? Свиданья при луне и пенье серенад под балконом для такого случая явно не подходят — нет времени. Нужно что-то голливудское — быстро, с напором, жестко, раз и в койку! Хм, это уж как-то слишком — в койку, нам бы малюсенький экспериментик провести, предварительный сбор данных, ни к чему пациента и врача не обязывающих. Сдайте анализы, за ответом зайдите через недельку, а лучше через месяц. Думай, голова, думай, шапку куплю! Ага, есть, вспомнил, кино это выглядит так…

Девица случайно цепляется взглядом за меня, мой ботинок вплывает в поле ее зрения, нарушая строгую чистоту пола. Спокойно, Сеня, ты мачо, ты крутой мачо, улыбнись соблазнительно, скажи девушке приятное и она твоя! Быстрее рисуй лицом улыбку записного Дон Жуана, у тебя осталось полсекунды, пока ее взгляд скользит по тебе снизу вверх, едва заметно задержавшись где-то посередине. Слава богу мимические мышцы услышали строгий приказ и начали перекашивать лицо в указанном направлении.

Чувствую, как рот растягивается до ушей в идиотской улыбке — боже мой, мимика мое слабое место, хорошо если из уголка рта не стекает слюна, чтобы образ дебила был сочным и законченным. Рука автоматически тянется вверх и машет приветливо — мол, привет, кроха! Самое противное, что я слышу собственный голос, произносящий ту же глупость.

Вот же идиот — тебя, что просит кто-то эмоции строить? Ты работаешь с ее сознанием, тебе нет дела до эмоций, мог бы и не напрягаться. Ну, вот нарвался — глаза у девицы, как пятикопеечные монеты, удивление растет — с чего это вдруг ей нагло лыбится в глаза какой-то незнакомый парняга, пакость задумал? И как ты с ней теперь работать собираешься? Сейчас она сплошной комок страха и подозрения, еще мгновение и позовет охрану.

А что сделает охрана с ассенизатором, покусившимся на аналитика? Первым делом отдубасит, потом выяснять начнет, кто начальник у того любвеобильного ассенизатора. Извинятся, конечно, но ребрам и почкам это не объяснишь!

Давай, Сеня, работай, спеши взять ее под контроль, пока она тебе не накатила за панибратское отношение к элите базы. Синхронизация прошла гладко, хотя девица удивленно заморгала ресницами, словно почувствовала мое вторжение. Делаем беглый осмотр территории, нас интересуют именно уплотнения, которые по моему предположению и являются базисами.

— Извините, заблудился, в каком секторе библиотека? — тяну время, пудрю мозги, заставляю ее сбиться с пути и хотя бы на время забыть про страх. — Страсть как захотелось перечитать Акунина, а вы читали его последнюю вещицу?

Бровки домиком, морщит лоб, в голове явно идет напряженная работа — трудно быть женщиной-аналитиком, не свойственно это женской душе расставлять все по полочкам. Разбросать в живописном беспорядке факты и аргументы, выдернуть наудачу первое попавшееся и выдать за необходимое — это по-женски. Главный признак аналитика — рассуждаем логично, строго, по пунктам, ничего личного и лишнего, но к женщине все это никакого отношения не имеет. Если, конечно, речь идет о настоящей женщине. В нашем случае аналитик в ней явно сильнее природного начала.

Меньше размышлений, Сеня, погружаемся в сознание чертовой бабы. Сюрприз! Без всяких поисков я с ходу уперся лбом в огромное темное уплотнение, окутывающее весь мозг, ничего себе сюрпризик. Может она больная какая или вампир? Днем наукой занимается, а по ночам у народа кровь пьет. Шутки шутками, но это не может быть нормальным состоянием. Где все остальное сознание, что прячется под черным покрывалом?

По идее, чем больше размер базиса, тем чувствительнее его владелец к данному виду воздействия. Это как с воздушным шариком — чем сильнее надуешь, тем вероятнее, что лопнет. Осторожнее действовать нужно, не ровен час ткнешь сильнее, чем требуется для пробы и унесут девушку на носилках под белой простынкой от моих невинных забав.

Чего человек боится больше всего — боли, голода, смерти? Что же тебя так пугает, дамочка, что занимает твое сознание с такой необъятной силой? Голод и смерть тебе не грозят, с этим на базе все в порядке — накормят и защитят. А вот боль вполне возможна, что-то неизлечимое, сдерживаемое болеутоляющим или силой воли. Вполне вероятная картинка — для работы на базе смертники подходят более всего.

Итак, принимаем за рабочую версию, что это базис боли. Задача сознания — избежать боли, уберечь себя от опасности, защитить целостность организма. Все остальное вторично. Мертвые не танцуют твист, вспомнилась некстати фраза из какого-то пошлого боевика. Не бойся, детка, я буду ласковым.

Я внимательней оглядел базис, мысленно размял «пальчики», чтобы максимально нежно прикоснуться к главному источнику. Я не садист, я доктор, который нуждается во «вскрытии», чтобы познакомиться с «анатомией» сознания. Для меня эти самые уплотнения пока что загадка из загадок. Не проходили мы их, не было у нас курса «Уплотнения, как основа психической атаки». Никто нам атласов не показывал и в анатомичку на вскрытия не водил. Вряд ли бы я согласился на подобные вскрытия ходить и тем более самому этим заниматься.

Не представляю, что за радость резать покойников. Есть в этом нечто, находящееся за пределами обычного человеческого понимания. Недаром говорят, что настоящим хирургом может стать только тот, кто малочувствителен к собственной боли и совсем нечувствителен к чужой. Это не значит, естественно, что все хирурги бездушные мясники. Просто не должны у них руки дрожать и тошнота накатывать, когда они в кровище по локоть работают и всякие гнойные раны чистят.

На самом деле никакое хирургическое вскрытие не обнаружило бы в мозгах моих клиентов реальных уплотнений, как и никакое обследование в рентгеновских лучах не выявило бы областей с затемнениями. Уплотнение было образным выражением, интерпретацией хитросплетений психополей чужого мозга. Каждая клеточка мозга излучает свои волны, которые для меня выглядят лучиками и жгутиками различных цветов. Сильнее излучение — мощнее лучик, толще жгутик. Чем активнее область психополя, тем сложнее спектр и мудренее переплетение жгутиков. В очень редких случаях поле имеет четко выраженный, в данном случае черный, цвет.

Единственное наблюдение не укладывалось в привычные образы — болевой базис не структурировался на отдельные элементы, он выглядел именно монолитным сгустком поля и при этом совершенно не светился. Он не излучал, но жгутики связывали его со всеми болевыми ощущениями, болевыми центрами. Если его не искать специально, то можно и не заметить — он как черная дыра на фоне светящегося неба, просто ничто, темнота, пустота и все-таки в эту темноту уходят все ниточки.