Читать интересную книгу Шопинг с Санта Клаусом - Елена Логунова

Гораздо хуже, что вместе с представлением о собственном местоположении я потеряла и Васю. Попытки дозвониться до него успехом не увенчались, а найти компаньона было очень важно. Не потому, что я нестерпимо страдала от одиночества (я от него никогда особенно не страдаю, мне и собственного общества за глаза хватает), а чтобы прояснить судьбу злополучного контракта, в погоню за наглыми похитителями которого я и отправляла товарища. Оставалось надеяться на нашу случайную встречу. Я трезво рассудила, что ее вероятность повысится, если я вернусь к месту нашего драматического расставания, и двинулась в сторону железной дороги, ориентируясь на трубные вопли невидимых за деревьями поездов. Они привели меня к маленькой станции. Васю я там не нашла, зато обнаружила в некотором отдалении от шумного перрона симпатичное кафе с многообещающим названием «Встреча» и, не придумав ничего лучшего, решила обосноваться там.

«Положимся, так сказать, на провидение!» – разглагольствовал мой внутренний голос, пока я сосредоточенно изучала меню, пытаясь выбрать блюдо, наименее рискованное с точки зрения стремительного развития желудочно-кишечных заболеваний.

Таковыми мне показались кофе и пломбир, и не ошиблась в выборе, осталась довольна и напитком, и десертом. А полчаса спустя выяснилось, что и в смысле выбора точки рандеву моя интуиция не оплошала: Вася нашел меня сам!

– Привет, чем тут кормят? – упав на стул, спросил он и сразу же потянулся к меню – словно мы с ним заранее договорились вместе перекусить, а не расстались при весьма драматических обстоятельствах, чреватых попаданием на нары (для меня) или под поезд (для него).

Я ожидала обмена информацией и впечатлениями, бурного обсуждения приключений и взаимных комплиментов нашей ловкости и сообразительности, но Вася сказал только:

– Тс-с-с! Когда я ем, я глух и нем!

И затем самым добросовестным образом потерял слух и дар членораздельной речи на время, которое понадобилось ему для тотальной зачистки большого блюда с шашлыком. Тщетно я пыталась разговорить обжору или хотя бы добиться от него ответа на вопрос о судьбе дорогого моему сердцу (и карману Гадюкина) немецкого контракта – Вася держался стойко, как Мальчиш-Кибальчиш. Тогда я обиделась, надулась и тоже замкнулась в молчании. Так мы сидели в тишине, нарушаемой лишь его размеренным чавканьем и моим сердитым сопением, до тех пор, пока откуда ни возьмись не появились... Ирка с Вадиком!

– Ах, во-от ты где! – обрадовано вскричала подруга, загодя открывая мне свои медвежьи объятия.

Я с готовностью вылезла из кресла, позволила Ирке меня потискать и безропотно снесла боль в помятых ребрах и неизбежный – один на все времена нашего знакомства – критический комментарий:

– Отощала, как спичка!

– Ну, чем тут кормят? – в продолжение темы спросил Вадик, подарив небрежный кивок мне и страстный взгляд красной книжке меню.

В результате обмениваться информацией, впечатлениями и комплиментами мне пришлось исключительно с Иркой, которая проявила себя с лучшей стороны и не стала молча обжираться, как некоторые. Наоборот, она заботливо подкладывала лучшие кусочки на мою тарелку и приговаривала:

– Кушай, кушай, а то на тебя уже смотреть страшно, кожа да кости!

Любому другому я бы не затруднилась показать, что у меня еще и мышцы есть, ответив на критику моего экстерьера добрым кулачным ударом, но лучшей подруге я еще и не такое прощаю. Поскольку сама Ирка весит шесть пудов и ни одним из них не тяготится, ей мои шестьдесят кило кажутся крайней степенью дистрофии.

– Ну, поговорим о своем, о женском. Рассказывай, как этот негодяй тебя обидел? – сочувственно спросила подружка, самим вопросом четко обозначив тему нашей женской беседы.

Спрашивать, какой негодяй имеется в виду, не имело смысла, но я все-таки покосилась на предателя Вадика и с нескрываемым укором пробормотала:

– Действительно, негодяй!

Болтливый напарник предпочел сделать вид, будто ничего не слышит. Однако ухо у него вытянулось, как у эльфа, и я предложила Ирке для продолжения нашего женского разговора пересесть за другой столик.

Отрепетированный на Вадике признательный монолог занял немного времени, но произвел на чувствительную подружку большое впечатление.

– Да-а-а-а... – протянула она, смахнув невидимую слезинку. – Печальная история. Почти такая же печальная, как повесть о Ромео и Джульетте.

– Ничего общего! – хмуро возразила я. – Там про любовь, а тут наоборот. К тому же там все умерли.

– А тут, наоборот, все живы, – кивнула Ирка. – И именно это тебя угнетает, я понимаю.

Она побарабанила пальцами по столу, потом пристально посмотрела мне в лицо и спросила:

– И что? Ты это так и оставишь?

– А что я могу сделать? – мгновенно разозлилась я. – Убить Сашку?

– Ну, не знаю. – Ирка не забраковала мою мысль, из чего я заключила, что идея ей в принципе нравится. – А где он сейчас?

– Не знаю, – я пожала плечами. – Может, уже вернулся на родину.

Наша встреча в столице Германии имела характер чудесно-случайной: я приехала к немцам в командировку, а Саша уже полгода сидел в Берлине юрконсультом какой-то крутой фирмы. До этого мы общались исключительно в виртуальном мире сайта «В контакте» и там же условились о реальной встрече, сопоставив свои планы. Я злобно подумала, что сайт «В контакте» заслуживает персонального ракетно-бомбового удара как главный подстрекатель и провокатор.

– Куда вернулся – на Север? – деловито уточнила Ирка, отчасти знакомая с личным делом моего обидчика. – Знаешь, а ведь я никогда не была на Крайнем Севере. А ты? Может, съездим?

Моя добрая (но не для всех!) подруга звучно ударила кулаком правой руки по раскрытой ладони левой, позволяя догадаться, какой может быть наша с ней крайнесеверная экскурсионная программа.

– Слушай, хватит уже об этом! – с досадой попросила я. – Не так уж сильно меня все это мучит, честное слово. Проехали. Забыли. У меня сейчас совсем другая проблема.

Я посмотрела на Васю и, увидев, что он почти справился со своим шашлыком, громко позвала:

– Василий! Ты уже можешь говорить? Готов докладывать?

– И даже выкладывать! – благодушно кивнул Вася, доставая из внутреннего кармана куртки слегка помятый, но по-прежнему роскошный кожаный бювар. – Держи!

– Вау! – радостно взвыл Вадик, тоже узнав кожгалантерейное хранилище нашего бесценного документа. – Немецкий контрактик! Нашелся! Теперь мы можем спокойно возвращаться в наши родные кубанские поля.

– А мы – в наши родные кавказские горы! – обрадованная Ирка подтолкнула меня локтем.

Наши с ней дорогие мужья и мой исключительно дорогой ребенок уже отбыли в Красную Поляну, где мы планировали все вместе встретить Новый год. На горнолыжном курорте, в отличие от более низменных территорий нашего южного края, имелся главный атрибут зимнего праздника – снег.

– Девушка, счет! – Вадик призывно помахал официантке, получил кожаную книжечку и раскрыл ее, торопясь расплатиться и пуститься в обратный путь к родным полям.

Я машинально тоже открыла кожаный бювар, врученный мне Васей, и с удовольствием увидела внутри желтоватую – под пергамент – дизайнерскую бумагу.

– А че так много?! – возмутился Вадик, рассмотрев листочек счета.

– А че так мало?! – с аналогичной интонацией воскликнула я, развернув сложенный втрое контракт.

Изначально – я точно помнила! – он состоял из четырех листов, а теперь их было всего три. Причем отсутствовала самая главная бумага – с подписями!

– Черт! Вот, значит, какой бумажкой они свой костерок растапливали! – огорченно выругался Вася. – Ну, Лен, прости! Я не знал, что тут некомплект, иначе сказал бы тебе об этом раньше.

– Без подписей это не контракт, а бумажка, годная только на то, чтобы ею под... Гм! Подпалить костерок, например, – со знанием дела сказала Ирка.

Она дама деловая, совладелица торговой фирмы, имеющей партнеров за рубежами нашей Родины.

– Гадюкин нас убьет! – пробормотал Вадик.

– Погоди умирать, – одернула его я. – Давай подумаем, что можно сделать.

– Ну – что? Можно написать завещание, – не унимался паникер.

– Можно попросить ваших немцев поднять их экземпляр и сделать с него нотариально заверенную копию, – подсказал неожиданно эрудированный Вася.

– Отличная мысль! – кивнула Ирка.

Я с надеждой посмотрела на нее, подумала и с сожалением покачала головой:

– Это долго будет. Пока они поймут, чего мы от них хотим, пока сделают эту самую копию, пока пришлют ее...

– ...Гадюкин нас убьет, – Вадик предупредительно подсказал мне окончание фразы.

– Больше всего времени займет пересылка, – согласилась подруга. – С учетом надвигающихся праздников даже экспресс-почта будет подтормаживать. Вы получите свою копию не раньше...

– ...чем Гадюкин нас убьет! – убежденно кивнул Вадик.