Читать интересную книгу Та, что гасит свет (сборник) - Дмитрий Рыков

— Ну и что такого важного ты мне хотел сказать?

Нелепость ситуации дошла до меня не сразу, и я удивился:

— Так это ты пригласила меня на встречу! Именно ты хотела сказать что-то важное!

Она внимательно посмотрела на меня и вдруг расхохоталась:

— Ах, Ирка, ах, сука!

Мы оба догадались, что это ее подруга решила нас вновь соединить, — видимо, нынешний Машин жених ей не очень нравился. Мы потрепались с полчасика, я ничего не предлагал, она дала понять, что в жизни ее все устраивает. Общение получилось довольно милым, я проводил ее на автобус, даже поцеловал в щечку. Но зерно сомнения было посеяно в мое сердце! Как-то в сентябре мы собрались с друзьями. Выпили, и всем захотелось женской ласки. Находясь под хорошей мухой, все тем не менее сели в автомобиль и умчались за своими красавицами, неосмотрительно оставив меня одного с полуторалитровой бутылкой водки, — знаешь, тогда как раз вошли в моду такие, с ручкой? Выпив рюмку, вторую и третью, я поймал тоску-печаль и вдруг решил позвонить Маше. Она оказалась дома, и мы проболтали около часа. Говорили обо всем, явно соскучившись по общению. Завершал я беседу уже лежа на спине на полу. Закусывать, как ты понимаешь, при трубке у уха сложно, а вот выпить — пожалуйста! Довольный, я вырубился. Да так, что приехавшие друзья не смогли ни дозвониться, ни достучаться — пришлось выбивать дверь. Как меня не убили, не знаю. Звонки Маше стали постоянными. Я говорил с ней строго два-три раза в неделю. Так прошли октябрь, ноябрь, декабрь. После Нового года мне нужно было срочно приехать домой, я ей позвонил, предложил встретиться. Она согласилась.

Я прекрасно помнил, что Маша спокойно относилась к приглашениям на квартиры, поэтому решил сразу брать быка за рога. Я обратился к одному золотому парню, прекрасному человеку, который жил один, попросил его переночевать у родителей, мол, очень нужна крыша на ближайшую ночь. Друг согласился, но поставил условие, что уйдет только после того, как увидит даму, — что это за фея такая, что я так о встрече хлопочу? Действительность, надо сказать, превзошла все его ожидания. По обыкновению я принес спиртное, но это, конечно, был не медицинский спирт, а приличное вино и качественная водка, закуски. Когда девушка переступила порог его дома, челюсть у парня отвисла до пола. Он хлопнул с нами пару стопок и засобирался уходить. У дверей, оставшись со мной с глазу на глаз, долго тряс мне руку — поздравляю, мол, женщина — совершенство, идеал. Такой груди, а надо заметить, декольте у Маши было очень откровенное, он никогда не видел. А ноги! А улыбка!.. Мы с Машей после его ухода вскоре оказались в постели. Я, конечно, видел, что Маша очень красива, но то, что она окажется столь сексуальна, явилось для меня приятным сюрпризом. Кожа — а эту деталь я уже успел забыть — нежная, шелковистая, ни единого волоска. Все она любила делать медленно, кончить мне долго не давала и, в конце концов, довела до полного исступления.

Был мягок шелк ее волос

И завивался, точно хмель.

Она была душистей роз,

Та, что постлала мне постель…

Петр замолчал, погрузившись в воспоминания. Они выпили по полстаканчика, и рассказ плавно потек дальше.

— Я не сдержался и выразил ей свое восхищение, на что она ответила, что это или талант, или мамины гены. Паша, это ее парень, в первый раз не мог поверить, что она девственница, — такой страстной она оказалась. Так у нас и повелось с того дня — редкие встречи, тайны от Паши. Паша то, Паша се… Может быть, она ждала от меня каких-нибудь решительных действий, но меня напрягало пыжиться из-за какого-то ларечника. Вот я, вот он — выбирай! Однако выбора не было, и продолжалась херня эта довольно долго. Может, и не любовь, может, только секс. Но это был изумительный секс! Встречались мы обычно на квартире у ее подруги Ирки, когда отец той уходил в ночную смену. Диванчик был узкий, неудобный, так что мы ложились на пол, расстилали на нем два одеяла, одно на другом, и — вперед. Настало лето. Я учился и работал, каникул у меня, по сути, не было. Маша со своим приятелем постоянно ссорилась. По ее словам — думаю, что врала, — она с ним уже давно не спала, но все ей не хватало духу объявить Пашке об окончательном разрыве. Со мной она, не прячась, часто появлялась на людях. Как-то классно оттянулись на свадьбе у моего отличного друга, мужики кивали в сторону Маши и показывали мне большой палец. Отец подруги перешел на другой режим работы, наше гнездышко пропало. Однажды мы отправились в гости к ее бывшей однокласснице, меня, что называется, «перло». Мы шли теплым вечером по аллее, я читал стихи, она смеялась… В гостях мы хорошенько выпили, и я принялся ее дразнить. То по колену проведу ладонью под столом, то, проходя мимо, коснусь пальцами шеи. Захмелев, предложил ей вместе закрыться в ванной. Маша возмутилась, я дразнил, что она нерешительная, трусиха, в общем.

Было поздно, мы засобирались. Дом оказался старый, без лифта, всего три этажа. На лестничном пролете она прижала меня к стене и стала жарко целовать. «Это я нерешительная?» — и давай стаскивать с меня штаны. Сексом занимались стоя, при электрическом свете, с криками… Какой-то мужик, сосед, наверное, по лестнице поднимался — мы даже не среагировали. Такой вот момент, до сих пор не забыть. Да… А потом мы поссорились. Из-за ерунды, но все к тому шло. Понимаешь, мне всегда казалось, что она меня недостаточно сильно любила. И так долго у нее все тянулось с Пашей… В общем, у нее был день рождения. Пришла она в той самой короткой юбке с цветами, что свела меня с ума. Отмечали мы в единственном в ту пору приличном заведении, которое было в городе. После букета и коньяка поехали к моему знакомому — тот согласился пару часиков погулять. Конечно, нам времени оказалось мало. Выйдя из квартиры, мы побрели в кусты. Она присела на корточки, штаны у меня спущены, волшебный минет, задницу кусают комары… Романтика! Потом с трудом в три часа ночи поймали машину, таксист оказался злой как черт, улицу ремонтировали, дорога перерыта, к самому подъезду подъехать нельзя. Надо пройти через двор, а водитель, рожа, говорит, ждать не буду, чтобы обратно парня везти. А она — ну и ладно. Я — как это ладно? Я ведь потом машину не поймаю, нет никого, мне что, пешком пилить? Пройди через двор одна — тут пятьдесят метров. Она — как это одна?! А вдруг со мной что случится?! Я ей — пусто, нет никого, вон твой подъезд виден. Она — ах так, езжай, а со мной — все. Я и поехал. На следующий день раз позвонил, другой — не хочет со мною разговаривать. Я думаю — ну и хрен с тобой. Да кто ты такая? Нефертити, тоже мне! На свидания все время опаздывает — однажды два часа ее ждал! С красными розами! В мороз, снег валит, как снеговик стал! «Стрелки» переносит, дергает меня постоянно рассказами о том, как к ней клеятся на предмет познакомиться, — смотри, мол, я, если что, одна не останусь! Так до зимы и не виделись. А потом то ли я позвонил первый, то ли она — честно, не помню. В общем, в январе мы встретились. Но как! Мы договорились снять номер в гостинице, но ее… не пустил дедушка! Поздним зимним вечером мы обнимались в подъезде — она целовала меня в ухо, а я мял и тискал ее под шубой. Конечно, спать мы потом спали, но — не то. Острота ощущений пропала. Я был молодой, горячий, зарабатывал деньги, снимал приличную квартиру, шатался по дискотекам и таскал домой девок. Ну и как раз в этот период я познакомился со своей будущей женой. Вот она-то, уж правда, вцепилась в меня, как клещами, не вырвешься.

— Еще за одной бежать не придется? — Семен Степанович показал на бутылку.

— Да нет, скоро закончу. Так почти год прошел, встречались редко. У Машки появился парень, мне об этом доброжелатели сообщили, конечно. И тут вдруг у меня наступила полная жопа. Я во всем был сам виноват, но гордыня обуяла — все отношения разорвал, ни с кем из старого окружения не общался, работы не было, денег тоже… И тут вдруг она ночью позвонила — хочешь, говорит, приеду в гости? Я — давай. Приехала, денег ни на что нет, сводил ее только в клубы пару раз. Даже есть нечего. А она простудилась, заболела, причем сильно. Аспирин, анальгин, да капустный лист на лобик — все. Я по утрам на вещевой рынок, то чайник продам, то компакт-диски. Чтобы ей обратный билет купить, золотую цепочку в ломбард отнес. Но до отъезда в общей сложности она провела у меня двадцать шесть дней! А что без денег делать? Сидели дома, смотрели телевизор и трахались, трахались трахались… Утром — разок обязательно. Днем — по настроению. Вечером — два-три раза непременно. Уезжая, слезу пустила, я тоже. Потом летом заявилась на два дня, сказала — возвращайся, а то я так долго не могу быть одна. Меня к ней любовь с головой накрыла. Какие письма я писал — шедевры эпистолярного творчества! Наконец поумнел, дела мои пришли в норму, вроде живи да радуйся. Но я так себя уже против нее настроил — ага, ждать не хочешь, «не можешь быть одна», — что при первой же встрече на малой родине сначала ей вручил охапку цветов, а потом напился и обозвал шлюхой. Она в слезах убежала. Я на следующее утро пришел мириться, а она мне те цветы с балкона — на тебе! В мое отсутствие за ней ухаживал видный кавалер — начальник по борьбе с коррупцией местного МВД, учил ее ездить, не смейся, на своей вишневой «десятке»… Понятно, что имел тот начальник жену и двоих детей, но все это позже выяснилось, а вот года полтора он у нас с Машкой украл. Я же переживал, мучился, страдал, писал письма. То представлял себе, как мы будем жить вместе, то — как и с каким наслаждением я переломаю ей кости… В общем, башню снесло… Наконец очередным летом я решил — пора принимать экстренные меры. Купил кольцо с бриллиантом, набор косметики «Нина Риччи», духи, браслет «звено белого золота — звено желтого золота», тогда такие украшения были популярны. Прямиком с поезда отправился на рынок и приобрел сто одну розу красного цвета. Заранее оплатил и сто одну розу чайного цвета — пообещал забрать завтра. План был хитрый, я не хотел бросаться на амбразуру в тот же день. Я попросил одного товарища, и тот занес Маше домой первую охапку. Звонить я не стал. Назавтра он же доставил ей второй букет. Через полчаса я позвонил, предложил вечером встретиться. Конечно, Машка опоздала, и намного, но как же в тот день она была красива! Высокая, волосы длинные, в синих широких брюках со стрелками, спина обнажена, каблучками — цок-цок, мужики оглядываются… Преподнес я ей браслет и косметику. Поломалась она чуть-чуть — подарки дорогие, не хочу себя ничем обязывать… Но взяла. Пошли мы в модное заведение, народу полно, дым коромыслом, тесно, говорю — давай в немодное. Давай — отвечает. Заходим, по сути, в соседний ресторан — никого. Абсолютно пустой зал, только на сцене человек за клавишами — орет какой-то шансон. Подошел я к нему, дал денег, чтобы он испарился, не мешал общаться. Уселись за столик, коньячок, то-се. Как в фильме «Однажды в Америке», вдвоем во всем заведении, только официанты суетятся… Закусили, выпили, думаю — пора. Достал коробочку, длинную-длинную речь сказал о том, как ее люблю, как буду всю жизнь заботиться о ней, в общем, так и так, будь моей женой. Она руки к лицу поднесла, и у нее, как у клоуна в цирке, две такие струи слез из-под ладоней ка-а-ак брызнут! С места вскочила, понеслась в туалет. Вернулась через пятнадцать минут, лицо красное, опухшее, коньяк себе сама из графина налила, разом сто грамм махнула и говорит: «Ты знаешь, нет. Прости». И все! Только «прости». Доковыряли мы икру в молчании, вышли на улицу, стал я ей ловить машину, а она — нет, тут можно пешком через парк, давай пройдемся. Положила мою руку себе на талию, мы и пошли. По-моему, уже у подъезда — все-таки были крепко выпивши — стали целоваться, тут она сказала что-то про «быть друзьями», и я пошел прочь. Она кричала, кричала вслед, я, не оборачиваясь, помахал ей рукой. После я не видел ее три года, в моей жизни произошло много перемен. Потом, так совпало, она гостила в одном городе у подруги, а я приехал туда в командировку. Кто-то из добрых друзей поставил ее в известность, мы встретились и… переспали. В уютной гостинице, с большим удовольствием. Так несколько лет и встречались — когда раз в полгода, когда — каждый вечер в течение недели. Я был женат, у нее менялись приятели — ничто не мешало. В разных городах, короткие встречи, подарки, ругань, слезы, пьяные признания — все было. Ну а когда я вернулся насовсем в родной город, мы с ней виделись только один раз. Я перестал брать трубку, когда она звонила, — неинтересно, скучно. Красавица Маша превратилась в банальную толстозадую тетку с двойным подбородком, постоянно жалующуюся на жизнь. Стала накладывать дурацкие зеленые тени на веки, но по-прежнему изображала маленькую девочку…