– Puja, Maria! Puja como nunca lo haz hecho antes! Vamos, Maria, empuje!* (исп.: Тужься, Мария! Тужься, как никогда не тужилась! Давай же, Мария, тужься!)
Испанский гватемальцев казался мне неземным языком. Я перестала улавливать смысл знакомых слов. Боль затуманила мне мозг окончательно. Врач выходил из себя. Он кричал, а я не понимала и из-за этого плакала.
– No entiendo, no entiendo, no entiendo, – повторяла я снова и снова, а по щекам лились слезы от боли, обиды и чувства беспомощности.
Тогда передо мной появилась знакомая женщина. Она улыбалась, гладила меня по голове и успокаивала. В тот момент, когда я отвлеклась, мне начали давить на живот. Вот тогда я поняла, что «empuje» означает «тужься».
Прошла минута, час или целая вечность, но это случилось. Я услышала хлопок, а потом крик младенца. Моя грудная клетка затряслась в чувствах, я разревелась. А потом… кажется, уснула…
– Мария! – шлепок по щеке. – Мария, проснись!
Я открыла глаза и увидела большеглазую чернокожую медсестру с большими губами. Я лежала в палате, накрытая простынёй. Медсестра подключила капельницу и вышла, как я поняла, сообщить доктору, что я пришла в себя.
И только когда она вышла, я вспомнила о дочке. Я оторвала голову от подушки, а потом услышала:
– С ней всё хорошо. Крепкая девочка.
Повернув голову, я увидела свою спасительницу. Смуглая женщина лет сорока в белом платке, из-под которого выглядывали чёрные завитушки волос.
– Ее поместили в инкубатор, но доктор сказал, что она быстро окрепнет, – добавила она. – А пока именно тебе надо набираться сил. Ты потеряла очень много энергии.
– Спасибо, – прошептала я.
– Я – медсестра. Тебе повезло. – Она помолчала. – Как малышку назовёшь?
– Как… – я вздохнула, веки закрывались. – Как вас зовут?
– Нильса.
– Красивое имя. Можно я назову дочь Нильса?
Женщина широко улыбнулась и смущённо кивнула.
– Это лучшая награда. А теперь спи.
Я закрыла глаза, а когда вновь их открыла спустя несколько часов, у подножия моей кровати стояли полицейские.
***
Йемен, о. Сокотра г. Хадибу
2025 год
Маленькая ручка крепко сжимала мой мизинец. Город без деревьев, всюду руины, низкие постройки и только несколько трёхэтажных домов. Дорог как таковых не было, архитектуры тем более. Улица, по которой я прогуливалась со своей дочкой, была покрыта асфальтом, но и это редкость. Остальные улицы покрыты каменистой грунтовкой. Я приметила пару пальм в свете яркого солнца, издалека виднелась гора Джебель-Джахир.
Время в ожидании тянулось медленно. В этой так называемой столице нечего было посмотреть, кроме мечетей и грязных улиц.
Город был полон звуков: гул моторов, арабская речь, блеяние коз и овец. Последние разгуливали по городу, как у нас это делают дворняги. Нильсу пугали мужчины в длинных юбках и женщины в чёрных одеяниях.
– Качу домой, мамочка, – жалобно проговорила Нильса.
Я взяла её на руки. Ни за что на свете не сунулась бы в этот город, если бы не Денис. Почти весь август мы с Альваро разыскивали Дэна. Я горела желанием не только повидать старого друга, но и выяснить, не он ли являлся тем анонимом. Нет, я не верила, что это он, но никто не даст мне гарантий.
И вот, неделю назад Альваро наконец достал контакты знакомого Дениса, и тот, к нашему великому счастью, сказал, что Денис до сих пор живёт и работает в Питере. По номеру, который дал нам этот знакомый, Денис был недоступен. Мы снова стали расспрашивать мужчину, и тогда он дал контакты коллеги Дениса в «Инстаграм». Тот неохотно признался, что Денис с друзьями уехал в Йемен на отдых. Перед нами стояла новая задача.
Почему же я нахожусь на острове Сокотра? Альваро по каким-то своим источникам – мне он не стал признаваться каким – узнал, что Денис приехал в Хадибу в прошлую среду. Я, не раздумывая, сорвалась в Йемен. Альваро не мог взять и, все бросив, выехать со мной. Он остался на пару дней, уладить дела. Вот только я уже жалела, что не дождалась его. Хадибу – маленький город, туристов видно сразу, если они есть. И они были – я да Нильса. Странное чувство.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но слава Богу, Альваро уже летит на остров. Через час или полтора мы встретимся и решим, как быть дальше.
Поднимаясь по ступенькам, – если их можно назвать ступеньками, – я едва не подвернула ногу. Со злостью поставила Нильсу на землю и завела ее в магазин. Сладости должны отвлечь ее.
Мы вернулись в гостиницу как раз вовремя. Альваро уже сидел в холле.
– Это ужасное место, – буркнула я, поймав его поцелуй.
– Ты, конечно же, была на пляже, – усмехнулся он в ответ.
– Какой пляж! Страшно без мужчины по пляжам ходить. В городе-то неуютно.
Мы поднялись в номер. Нильса взяла планшет и стала смотреть мультики. Ребёнок был в шоке.
– Ты сказал, что Денис остановился в этой гостинице. Но его здесь нет и не было, судя по ответам администратора.
– Я помню, ты писала. Поэтому ещё раз всё проверил. Вышла ошибочка. Денис приезжал сюда на экскурсию и вроде как не останавливался на ночь.
От клокочущей внутри меня ярости я сжала кулаки и стукнула ими по двери туалета. Нильса вздрогнула, но не подняла головы. А я не могла контролировать себя; и остановить поток негодования была не в силах.
– Хочешь сказать, что я провела два дурацких дня в этом жутком месте впустую? Перелёт в Йемен, потом на остров вылился мне в целое состояние, а ещё проживание. И всё зря?! Дениса здесь был и теперь нет? И ты так спокойно об этом говоришь? Ошибочка вышла?
– Я не всемогущ, Эла, – сдержанно ответил Альваро. – Никто не просил тебя ехать немедленно.
– Какая разница? Мы все равно бы сюда приехали! Ну конечно, не тебе же платить за это путешествие.
– Неужели это для тебя деньги?
Мы спорили сначала яростно, потом всё тише и тише, и вдруг вообще замолчали, уставившись друг на друга.
Альваро первым нарушил молчание.
– Он всё ещё в Йемене, в Эль-Мукалла.
Я почувствовала прилив бодрости.
– С этого и надо было начинать.
Вздохнув, Альваро обнял меня, сказал, как сильно скучал. От таких нежностей я невольно испытала чувство вины. Набросилась на него ни с того ни с сего. Он повернулся к Нильсе и сказал в шутку:
– Маму укротили. Теперь идём обедать. Я голоден, как ти-и-игр-р-р, – имитируя хищника, он подобрался к моей дочке, та отбросила планшет, упала на кровать и расхохоталась. Альваро щекотал и покусывал её, а она извивалась хохоча.
Я тоже улыбалась.
В Эль-Мукалла мы отправились не сразу. Альваро заверил, что Денис с друзьями пробудет там ещё дней шесть. Поэтому отправились на пляж и провели незабываемый день вместе.
***
Гватемала, г. Реталулеу
2023 год
Нильса родилась двадцать пятого апреля недоношенной, но крепкой и с хорошим весом для семимесячного младенца.
Я не успела её увидеть.
Меня арестовали.
Медсестра Нильса твердила, что это какое-то недоразумение, что скоро всё выяснится, а пока она присмотрит за моей малышкой.
Что творилось со мной в те минуты, в нескольких словах не описать. Я была в бегах с семнадцати лет, через два с половиной месяца мне исполнится двадцать три, и ни разу за всё это время я не имела дел с полицией. Если не считать Бангладеш. Но и там визит в полицию стал моей собственной инициативой.
Причиной стало моё имя и поддельный паспорт. После родов я туго соображала, поэтому не могла ничего придумать. Откуда у меня этот паспорт? Зачем я вообще сменила имя? Кто я такая на самом деле, если не Мария? И всё в таком духе…
Первая мысль была о телефоне. Там около десяти банковских приложений. Если полицейские полезут туда, то найдут очень много любопытных и подозрительных вещей. А главное – выяснят, что я приехала из Аргентины. Они выйдут на Рейеса, и не то, чтобы мне было его жаль – нет. Я боялась наказания похуже.