Читать интересную книгу Разгром - Виктор Суворов

Над нами смеётся весь мир. В 1914 году время было потеряно не потому, что генералы были глупыми. Просто у них не было под рукой достаточно войск. Но ведь в 1941 году всё обстояло иначе. Армия Германии была полностью отмобилизована, и её тылы были развёрнуты. Об этом советский Генеральный штаб знал. Это знание подтверждается документами. Неужели, удивляется западный читатель, эти русские дурачки думали, что полностью отмобилизованная и развёрнутая германская армия будет наносить удар сначала мизинцем, потом указательным пальчиком, потом ладонью по щеке?

Но ведь и Красная Армия 41-го года тоже представляла собой определённую силу.

Самое лучшее исследование о Русской армии в Первой мировой войне, на мой взгляд, сделал генерал Н. Н. Головин в книге «Военные усилия России в мировой войне» (Париж, 1939). Так вот, осенью 1914 года численность Русской армии после завершения мобилизации была доведена до 4,7 миллиона солдат и офицеров.

А Сталин, имея фактически такую же численность населения, как и царь Николай, 21 июня 1941 года, ДО начала официальной мобилизации, держал под ружьём 5,7 миллиона бойцов и командиров («Красная звезда», 20 июня 2000 г.).

Это официально. И не считая войск НКВД и НКГБ. На самом деле солдат в сталинской армии было больше.

Гигантские массы советских войск были максимально придвинуты к границам. Мы это уже видели на примере Бреста. Каждый сам может набрать таких примеров в достатке.

И вот читают иностранцы Жукова. Удивляются: до чего же наивны эти русские! У них в том же Бресте три дивизии, включая танковую. Неужто они думали, что в начале войны по 10 – 15 человек от каждой дивизии будут воевать, а остальные будут загорать на солнышке?

Но именно так нас изображает Жуков.

В августе 1914 года военная авиация никакой практической роли не играла. А во Второй мировой войне она играла решающую роль: кто господствует в воздухе, тот господствует на земле. За первые два года Второй мировой войны Германия нанесла поражение Польше, Бельгии, Голландии, Дании, Норвегии, Франции, Греции, Югославии, британским войскам на континенте. И везде повторялся один и тот же сценарий: внезапный удар по аэродромам.

А Жуков нам рисует картину: в Наркомате обороны и в Генеральном штабе сидели олухи, которые думали, что сначала прилетит один немецкий самолёт, отбомбится, улетит. Потом – два. На следующий день – пять. И только через несколько дней вступят в действие главные силы авиации.

Сам, как обычно, Жуков остаётся в стороне. Он лично о своём видении начала войны не рассказывает. А вот окружающие Жукова маршалы и генералы, если верить его вымыслам, именно так себе начало войны и представляли.

* * *

Прикормленным зарубежным подпевалам весьма приятно любоваться собой на фоне нашей дури. Особенно им радостно, что в стратегической недоразвитости Красной Армии признаётся самый что ни на есть Величайший Стратег всех времён и народов.

Глава 5

ПРО ПЕРСОНАЛЬНУЮ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ

За стратегическое планирование, организацию управления войсками отвечает прежде всего Генеральный штаб, его начальник, но об этом сейчас вспоминать не любят. Теперь, конечно, легко всё свалить на Сталина, Тимошенко и Будённого с Ворошиловым.

Адмирал флота Советского Союза Н.Г. Кузнецов (цит. по: «Красная звезда», 24 июля 2004 г.)

1

Внимание следует обратить вот на что.

Жуков рассказал, что в Красной Армии проблема начального периода войны была понята правильно. При этом подчеркнул, что сам лично верно понимал вопрос и персонально удостоверился, что не только генералы и офицеры Генерального штаба всё правильно понимают, но и грядущее поколение стратегов тоже на правильном пути. Жуков лично бывал в Академии Генерального штаба, у него была возможность лишний раз убедиться, что и там всё обстоит лучшим образом. Профессора и преподаватели – на высоте, они учат будущее поколение офицеров и генералов Генерального штаба с учётом самого последнего опыта разгоревшейся Второй мировой войны.

Через несколько страниц Жуков сменил своё мнение на противоположное. Он рассказал о вопиющем непонимании нашими стратегами той же проблемы. И речь не о преподавателях и слушателях академий – высшие военные руководители в Наркомате обороны и в Генеральном штабе, те, кто перерабатывал планы войны, не уяснили простейших основ. Они не усвоили самых элементарных вещей.

Жуков продемонстрировал всему миру жуткую неразвитость советской военной науки и военного искусства: «При переработке оперативных планов весной 1941 года не были практически полностью учтены…» Какие-то неизвестные типы без имён, званий и рангов весной 1941 года перерабатывали планы Генерального штаба… Эти бестелесные недоумки не учли самого главного… Они считали, что война начнётся с взаимных оскорблений, потом сойдутся в чистом поле басурманский богатырь с нашим Пересветом, потом – десять на десять, сто на сто, ну а уж после этого, через пару недель, а то и через один-другой месяц в сражения постепенно втянутся главные силы.

«Наркомат обороны и Генштаб считали…»

Да не интересует нас, что считали неодушевлённый наркомат со столь же неодушевлённым Генштабом. Кто конкретно те планы перерабатывал? Подробности давай!

Но нет в тексте Жукова определённости. Планы перерабатывались весной 1941 года. В этот момент начальником Генерального штаба был Жуков. Вот бы и признаться: я ничего не понимал, не учёл, я не смекнул, не додумался, не сообразил. Но нет этого. Кто-то виноват, только не начальник Генерального штаба, главная обязанность которого – разработка планов войны.

2

В Генеральном штабе тысячи людей. И ровно столько же мнений и суждений. Даже больше. Ибо один человек может иметь разные мнения на один вопрос. Мнения эти обсуждаются, уточняются, выкристаллизовываются в некие идеи, планы и замыслы. Начальник Генерального штаба заслушивает советы и мнения своих подчинённых – начальников управлений, направлений и отделов. Одни советы и мнения отметает и отвергает, другие принимает частично или полностью.

Но начальник Генерального штаба не может и не должен отстраняться от мнения Генерального штаба. Нет у него права говорить: вот они там, в Генштабе, ничего не понимали.

Не может Генштаб считать так, а начальник Генштаба – иначе. Если такое случилось, то начальник Генерального штаба либо должен согласиться и признать превосходство коллективной мудрости Мозга Армии, либо обязан навязать ему свою волю, выявить носителей ошибочных мнений и тенденций, разгромить их теоретически и изгнать из высоких кабинетов, чтобы не мешали работать.

Или ты руководишь коллективом, направляешь его работу и полностью отвечаешь за результаты, или уходи с этой работы, не занимай чужое место.

Давайте мысленно уменьшим ситуацию в тысячу раз. Вот молодой лейтенантик готовит к бою свой взводик. Тут могут быть две ситуации:

– он оценил обстановку, принял решение и отдал приказ, в соответствии с этим приказом взвод и воюет;

– или тёртые войной сержанты подсказали зелёненькому, что нельзя воевать так, как его в училище учили, – взвод погубишь, задачу не выполнишь, под трибунал пойдёшь… если из боя живым вернёшься.

Лейтенанту выбор:

– или он гнёт свою линию;

– или, подумав головой, соглашается с более опытными своими подчинёнными.

Он не отдаёт в их руки бразды. Ни в коем случае. Он просто выслушал их мнение, его оценил, с ним согласился, а теперь командует вверенным ему подразделением от своего имени. И ничего тут нет зазорного. Да только так и действовать надлежит: не высказывать своего мнения до тех пор, пока подчинённых не заслушал. А заслушав, взвесив и оценив советы подчинённых, объявить: а ведь мы с вам зеркально мыслим, именно это я и хотел предложить.

Но не может быть такого положения, чтобы глупый взвод воевал по своим планам, а мудрый лейтенант – по своим. А после разгрома ещё бы над своими сержантами и посмеялся: вот какие дурачки попались.

А ведь именно так описывает ситуацию начальник Генерального штаба Г. К. Жуков: какие-то остолопы, которыми он руководил, не понимали сути войны и составили не такие планы…

Глупейший Генштаб без руля и ветрил творил идиотские планы, а мудрейший начальник Генштаба гулял сам по себе, да ещё над дурачками и посмеивался, никак их никчёмное копошение не одобряя и в оное не вмешиваясь.

Теперь перейдём на другой уровень. Представим, что главный конструктор бомбардировщиков, например Туполев Андрей Николаевич, после катастрофы публично объявил бы: я-то всё понимал, но в моём конструкторском бюро завелись какие-то типы с неустановленными фамилиями, они ни черта не понимают ни в аэродинамике, ни в двигателях, ни в системах управления, вот и наворотили чёрт знает что – в том причина.