по важным делам. Эх, отблагодарить бы её за честный труд, тем более новый год на носу.
Вернув секретарше планшет, отпустил её домой и объявил, что она теперь может уйти в отпуск, а ещё лучше — пусть ищет другую работу, потому как неизвестно сколько эта эпопея с разбирательством продлится. Встав из-за стола, я подошёл к Галине и, сняв со своей руки дорогие часы, что купил после первой удачной сделки, отдал ей.
— Вот, всё, что могу вам дать. Вы можете прилично выручить за них. Здесь как раз будут и ваши отпускные, и зарплата за прошлый месяц, и премия.
Женщина по возрасту годилась мне в матери, но выглядела моложе, так как хорошо следила за собой. Никогда не видел её грустной и тем более плачущей. Взяв часы, она вдруг странно посмотрела на меня и заревела.
— Что? Что случилось? — повинуясь порыву, обнял женщину.
— Я… я не могу, — всхлипывала она. — Вы такой хороший человек, а я…я…
— Ну что вы, Галина Юрьевна! — приговаривал, слегка отстранившись и вытирая ей слёзы. — Вы тоже очень хорошая.
— Нет… Нет! — она зарыдала сильнее. — Вы меня не знаете!
Что с ней? Только женской истерики мне не хватало. Я бросился к кулеру, налил воды в стакан и поднёс своему секретарю. Она приняла. Воду пила жадно, большими глотками, продолжая всхлипывать. “Только бы не захлебнулась! А то мало мне проблем”, — подумал про себя.
Вернув мне стакан и часы, она с грустью смотрела на меня, продолжая плакать.
— Может уже присядете и расскажете, что у вас стряслось? — участливо спросил и придвинул к ней офисный стул.
Галина Юрьевна не стала садиться. Она вдруг неожиданно успокоилась и по-доброму улыбнувшись, тихо ответила:
— Всё будет хорошо.
Больше не говоря ни слова, женщина крепко меня обняла и тут же выпустила. Затем быстрым шагом ушла, оставив меня в недоумении.
Какое-то время я стоял в ступоре, обдумывая случившееся. Что это сейчас было вообще? Задумавшись, я сам присел на стул, продолжая держать в руках пустой стакан и часы. Чужая душа потёмки. Только Снегурочка может заглянуть кому-то в голову.
И только тут меня вдруг осенило: “Точно! Может она видела более подробную информацию о его махинациях, когда Колька спал в замке, просто сама не поняла! Надо поговорить с ней, по крайней мере буду знать, опасаться мне тюрьмы или нет.”
Резко поднявшись, поставил стакан на стол и на ходу надевая часы, я выбежал из офиса. Сел в машину и поехал в свой загородный дом.
На улице было уже темно, оно и понятно: зима, поздний вечер. Как только вдалеке показались тёмные очертания замка, я уже чувствовал, что меня там ждёт она — Снегурочка. Подъехав ближе, в свете фар увидел её, стоящую у ворот. Выйдя из машины, я подбежал и с трудом сдержался, чтобы не обнять, и не прильнуть к её губам. Это я могу делать с ней только во снах. Как же всё сложно!
— Привет, — всё, что я смог сказать, встав напротив блондинки.
— Здравствуй, — ответила она, улыбнувшись. — Как прошёл день?
— Тяжело, — честно признался. — Но это неважно, главное, что я снова могу видеть тебя.
Снегурочка, смутившись, опустила взгляд, затем снова взглянула на меня и подала мой телефон, проговорив:
— Кажется, это твоё. Всё время издавал звуки, потом затих.
— Наверное разрядился, предположил я, — взглянув на гаджет, в этом убедился. Вспомнив о своей и её проблеме, произнёс: — Давай пройдём в дом, надо серьёзно поговорить.
Пока мы шли к крыльцу, я оглядел идеально выскобленный от снега двор. По-доброму усмехнулся. Всё-таки не понимаю я манию блондинки к уборке снега. Неужели и правда от скуки?
— Тебе, я смотрю, опять заняться было нечем, — проговорил я, смеясь, и слегка приобнял, но вовремя опомнился и убрал руку.
Снегурочка лишь пожала плечами, затем, загрустив, ответила:
— У меня всегда было чувство, что я что-то потеряла в снегу, именно во дворе. Поэтому тщательно его убираю каждую зиму в надежде найти пропажу. — улыбнувшись, добавила: — И ещё, мне это нравится, успокаивает. Ведь я люблю снег.
Я смотрел на девушку с нескрываемым любопытством.
— Говоришь, что-то потеряла? Может постараешься вспомнить, что именно?
— Много раз пыталась, не могу.
Глава 11
Мы вошли в дом и разместились на кухне. Я поставил чайник на плиту, так как весь день ничего не ел, а желудок к вечеру об этом напомнил. Кстати, с электричеством уже всё в порядке.
Сев на старый стул совдеповских времён чуть подальше от Снегурочки, начал разговор:
— Ты ведь должна понимать, что по прошествии многих лет, уже ничего не найдёшь в снегу.
Девушка смотрела своими большими печальными глазами, и мне сразу стало не по себе. Дотянувшись до её руки, накрыв своей, добавил:
— Я просто беспокоюсь о тебе.
Заметив, как она опять напряглась, тут же убрал свою горячую ладонь.
— Я понимаю это, — проговорила она с грустью, улыбнувшись. — Но ничего не могу с собой поделать. Почему-то кажется, что когда-нибудь найду.
— Тогда обязательно найдёшь, — мягко проговорил я и потянулся к ней, чтобы поцеловать, но, снова вовремя опомнившись, отпрянул.
Всё-таки как это тяжело! Любимая девушка так близко, а ты не можешь к ней прикоснуться. Чтобы не показать своего отчаянья, я встал и, отвернувшись, отошёл к окну.
— Как идут твои дела? — спросила она меня.
— А, неважно, всё равно ничего не изменить. Буду защищаться, если вдруг что-то мне предъявят. Вот только адвокату платить нечем. Придётся продать машину и… — замолчав, закрыл глаза и вцепился в подоконник, так как сказать такое выше моих сил. Но я должен, ведь она всё равно узнает, так пусть лучше от меня лично, — этот дом тоже придётся продать, чтобы оплатить все долги.
В воздухе повисла невыносимо долгая пауза. Я уж было подумал, что она снова исчезла. Медленно обернувшись, удивился тому, что Снегурочка ещё здесь. Смотря куда-то в сторону, девушка о чём-то сосредоточенно думала. Потом, взглянув на меня, произнесла:
— Старинные драгоценности смогут покрыть твои долги?
Я по-доброму усмехнулся. Не хочет ли она сказать, что у неё есть драгоценности? У призрака! Блондинка ждала от меня ответа, и я проговорил:
— Смотря какие. Если они из благородного