со мной.
— Ты и есть тот самый Паша? — холодно цедит женщина, впуская меня в дом.
В первый раз сюда пустили через дверь.
Окно уже привычнее.
Тая встает рядом со мной и я решительно беру ее за руку, пусть видят, что она моя.
— Да, я тот парень, который любит вашу дочь.
Мне нечего скрывать.
— Давайте без лишних подробностей, — с пренебрежением машет на меня прокурор, — Забери заявление на моего сына! И удали видео из сети! Как ты вообще посмел к нему приблизиться?
— На видео видно, что это Денис с дружками поджидал Пашу, — моя девушка заступается.
— Тая, помолчи, — одергивает ее мать.
— Я не собирался сдавать вашего сына в полицию. Все наоборот. Вы считаете меня недостойным Таи за ошибку, в которой я был невиновен. Кем теперь вы считаете своего сына, который нанимает бойцов с дубинками? Они тоже сознались. Вам не только мне, но и им придется рты закрывать.
— Мне не верится, что Денис на такое способен, — мама Таи заламывает руки и ищет поддержку у мужа.
— Сын бывал несдержан, но чтобы так... За что?
— За мою любовь к Тае и за прошлые поражения.
Уточнять о боях не стал. Стукачом никогда не был. Нравится Гурову кулаками за деньги размахивать, флаг ему в задницу. У него все есть, но тут, как говорится, он с жиру бесится. Иметь деньги для славы и признания мало. Только на ринге он получает свою звезду.
— Вы сильно идеализировали Дениса и считали Пашу неблагополучным. Теперь видите, к чему привело? Паша никогда бы его не трогал, если бы он первым не лез. Только самый злобный способен устроить подлую ловушку.
— Что ты хочешь за видео и аннулирование заявления? — отец Гурова дрогнувшим голосом переходит к конкретному делу. — Меня снимут с должности, если сын будет иметь судимость.
— Паша, пожалуйста, отнесись с пониманием.
Мать Таи уже не холодным тоном требует, а почти умоляет.
— Я прошу вас о взаимном понимании, — мне не надо выдумывать, что я хочу. — Мы с Таей любим друг друга, и я хочу быть с ней. В одном доме с Денисом ей тяжело находиться... Разрешите мне ее забрать?
— Как? Тая?
— Мам, Роберт, я больше всего на свете этого хочу. Обещаю звонить и приезжать в гости, но мне и правда здесь неприятно находиться. Вы не верили мне, а я терпела сводного брата.
— Нет, но как же... — мама Таи теряется, я вижу, она не готова к такому.
— Пусть забирает. — в отличие от нее, не колеблется отчим. — Тая взрослая уже и совершеннолетняя. А мне нужно сына спасать и должность. Ты ведь поддержишь меня, дорогая?
Мать подходит к дочери и бормочет, словно оправдываясь:
— Тая, только ты не думай, что мы выбрали Дениса, позволяя тебе уйти. Это не так, совсем не так.
— Угу, конечно, вы как лучше мне хотите, — Тая делает вид, что поверила. На улице совсем иное мнение озвучивает:
— И что мне не думать? Очевидно же, что я им только мешала, но вроде как обязательства и что скажут люди.
Мда, люди еще долго будут перемалывать, как спасая честь благородной семьи через дочь, любимый сыночек их опозорил.
Тая взяла, что влезло в рюкзак, мы не хотели терять время и скорей остаться вдвоем. Забрать остальные вещи можем и позже. При родителях мы сдерживали радость, а на улице уже дали волю своему счастью на полную катушку.
Я подкидывал Таю в воздух и не мог поверить, что она моя, я забрал ее. Победил врага его же оружием.
Свой самый важный и бесценный выигрыш я гордо вез к себе. Ощущение нового для нас будущего даже байк окрыляло. И пока Тая думает, что пора бы расслабиться, я уже задумал новый сюрприз для нее.
Эпилог
Тая
Свой выигрыш, то есть меня, и нашу новую жизнь без тайн и запретов, Паша захотел отпраздновать. Платон с Амелией предложили сделать праздничную вечеринку у них. Я только рада была приглашению. Во дворе особняка Сомовых, есть, где разгуляться, поплавать и весело время провести. Только вот мой водитель на байке свернул не туда.
— Паш, мы разве не к Сомовым едем? — перекрикиваю шум на дороге. — В одно место еще надо заскочить по пути, — прилетает от него ко мне. Что за место у него такое... Хмм... ничего ведь не говорил.
Останавливается на цветочном бульваре. Слезает с байка и меня с ним просит идти. Я замираю возле вывески «Бойцовский клуб», неужели на ринг его потянуло?
— Нет, нам дальше, малышка.
Держу его за руку и в недоумении иду.
— В кондитерскую зайдем? — теперь я останавливаюсь, скорее с надеждой, вывески так и манят фотографиями великолепных тортов.
— На обратной дороге, моя сладкоежка, — хохочет над тем, как я слюни пускаю, и чмокает в лоб.
Проходим еще несколько магазинов, у меня глаза разбегаются, и мысленно выстраиваю планы: там, купим горшки для фиалок, хочу у нас посадить, в этом магазине — стулья, а в том, что напротив, обновим на окнах жалюзи. Столько всего мне хочется, что и не трех списков не хватит. После переезда, прямо тянет обустраивать наше гнездо.
— Мы же сегодня отмечаем мой выигрыш? — переспрашивает почему-то.
— Если тебе нравится так называть, то значит, так и есть.
Как по мне, хоть выигрыш, хоть проигрыш, лишь бы не разбудил и не сказал, что я уже вторую неделю сплю. И что я не с Пашей, что не засыпаю с ним и просыпаюсь, что не чувствую, как моя душа успокоилась, от того что половинку нашла.
—