Читать интересную книгу Приключения сестры милосердия - Александр Порохня

все будет как обычно…

«Мне нужно срочно что-то придумать, чтобы выбраться отсюда», — я постаралась не думать об угрожающей мне смертельной опасности, и попробовала сесть, но связанные за спиной руки онемели, ноги скользили по холодному скользкому кафелю, не находя опоры. От отчаяния я заплакала, щеки защипало, стало трудно дышать. Нет, так не пойдет, надо думать о чем-нибудь хорошем, приказала я себе.

Я попыталась вспомнить лицо Дениса. После нашей ссоры я старалась не думать о нем, но сейчас мне было очень плохо. Денис Викторович Павловский, майор милиции, 32 года. Серые прищуренные глаза, волевой подбородок, широкие, азиатские скулы. Господи, любимый мой, где ты? Денис часто рассказывал мне истории из своей жизни. Служба в ВДВ, потом Школа милиции, командировки на Кавказ. Мне казалось это далеким от обычной жизни, и я обычно слушала его невнимательно, зная, что он это видит, и злится.

Не плакать, не распускаться, не отчаиваться. Я должна понять, чтобы предпринял Денис, окажись он на моем месте.

Я должна выбраться отсюда, пока меня не убили.

Так, спокойно! Успокоиться и думать.

Восстанавливаю дыхание, это раз.

Освобождаю руки, это два.

Выбираюсь из этого чертового места, это три.

Голова продолжала нестерпимо болеть, мешая думать, во рту был противный металлический привкус. Кровь, или они меня чем-то накачали?..

Почему меня сюда привезли, зачем? Этого понять я не могла. Видимо, кто-то решил, что я что-то знаю. Но ведь меня даже не было в операционной!

Зато общалась с женой умершего пациента, дура! Я разговаривала с ней практически на глазах у всей больницы, она передала мне визитку и деньги.

В понедельник я, изображая из себя детектива, пошла в больничный морг, где общаясь с патологоанатомом, опять привлекла к себе чьё-то внимание.

Заметила Софья что-то странное, или ее убили «на всякий пожарный» значения не имело. Важно, что я поперлась туда, куда по роду моей деятельности мне ходить не полагалось.

Во вторник ко мне приходил частный детектив, и я общалась с ним на лестнице запасного выхода.

После этого в поисках истории болезни умершего пациента я отметилась в отделе медстатистики, получив там, кстати, предупреждение «не вмешиваться в это дело».

Ну и последнее — я зачем-то поехала к Денису на работу, чертова идиотка! Если за мной просто Могла бы просто позвонить, оставить свои координаты. Меня сейчас хотя бы теоретически могли хватиться, и начали бы искать.

Почему меня привезли в морг? Ну, это очевидно, потому что в морге легче всего спрятать чью-то смерть от посторонних любопытных глаз. Я помню кое-что из Валеркиных рассказов о буднях судебно-медицинского морга. О том, как в один гроб за большие деньги кладут второго покойника и везут хоронить на окраине кладбища в общей могиле. Или о том, как санитары морга срезают длинные волосы с головы молодой умершей женщины, а потом несут и продают эти волосы в салон, занимающийся наращиванием волос. Как здорово, что я никогда не наращивала волосы!

Задумавшись, я не заметила, в какой момент кисти моих рук совершенно онемели. Медлить больше было нельзя, и я предприняла попытку освободиться. Я досчитала до десяти, втягивая, а потом с силой напрягая брюшной пресс, после чего постаралась успокоиться и расслабилась. Потом глубоко вздохнула, задержала дыхание, и, приняв как можно более компактную позу, резко перевела связанные руки вперед, изо всех сил поджав к груди колени. Рост у меня «метр с кепкой», вес маленький, я гибкая, поэтому у меня все получилось.

Я всегда злилась, когда Денис показывал мне подобные «примочки». Но сейчас его тупая дрессура, как я тогда считала, похоже, могла спасти мою жизнь.

Теперь мне нужно было освободить связанные руки. Мои похитители использовали банальный скотч, поэтому, потратив всего несколько минут, я его перегрызла, выплюнула обрывки и осмотрелась.

Но что толку-то, в комнате была темнота, хоть глаз коли. Шарахаться впотьмах не хотелось, можно было нечаянно налететь на что-нибудь, поэтому я нащупала руками холодную кафельную стену, привалилась к ней спиной, обняла руками колени, чтобы хоть как-то согреться, и как ни странно — заснула.

* * *

Рабочий день близился к концу. Как всегда, после возвращения из отпуска Судебный Эксперт всей кожей ощущала нестерпимый запах, пропитавший все вокруг. Надо потерпеть, через пару дней это пройдет, и запах перестанет ее донимать. Судебный Эксперт и сама не понимала, почему на пятом курсе вдруг решила, что станет судебным медиком. Веселая и разбитная отличница, душа компании, она никак не ассоциировала себя с темной энергетикой человеческой смерти. Впервые посетив судебно-медицинский морг во время учебных занятий, она вдруг почувствовала себя необыкновенно живой на фоне мертвецов, лежащих на стеллажах в холодном помещении морга. Это ощущение радовало ее недолго, оно улетучилось уже после пары лет самостоятельной работы судебно-медицинским экспертом. На дежурствах она сопровождала оперативные группы на место убийства, где видела смерть в разных проявлениях, тщательно записывая ее признаки в судебно-медицинском протоколе.

Мысль о том, что все рано или поздно умрут, стала ее навязчивым состоянием. К чему шить новое платье или делать другую прическу, ведь перед лицом смерти, которая неизбежно наступит рано или поздно, это не имеет значения. Однажды она рассказала о своих мыслях отцу, и он уговорил ее пойти к психологу. Результатом двухлетних занятий в группе психоанализа стало рождение дочери, которое на некоторое время отвлекло ее от размышлений о смерти. Но смерть не покинула ее, она всегда была рядом, и ей хотелось закрыть глаза и никогда больше не видеть как из полуразложившегося носа мертвеца, найденного на городской свалке, выползает опарыш. Сегодня Судебному Эксперту пришлось совсем тяжело, изнасилованная и задушенная девочка была ровесницей ее десятилетней дочки, поэтому ей пришлось сделать два перерыва, пока она закончила вскрытие.

Трудно было представить человека (или нелюдя!?), который так изуродовал ребенка. Неужели он получал от этого удовольствие? Что чувствовала перед смертью маленькая мученица, она и представить не могла, но ребенок до самого конца был в сознании, она знала это точно.

На тонкой шейке убитой девочки было несколько странгуляционных полос, одна самая глубокая. Это значило, что убивавший девочку изувер несколько раз затягивал и ослаблял шнур у ребенка на шее, любуясь, как жизнь то гаснет, то появляется в маленьком тельце. И кто-то еще пытается говорить, что смертная казнь — зло?!

Неожиданно раздался звонок на мобильный телефон, ночью предстояла работа, и она как всегда обрадовалась этому. То, что Судебному Эксперту предстояло сделать, не было сложным, и очень хорошо оплачивалось.

* * *

Я не знаю, сколько