Чудику путь преграждаю. И думаю, что с ним делать, как быть? Сразу в бубен дать или сначала спросить «как дела» для приличия?
Он как раз не думает, перекрикивая музыку, начинает орать:
— Помогите-спасите! — и пятится с испугом от меня, натыкаясь на чужие столы.
— Ты охренел? Я еще не тронул тебя, — на него надвигаюсь. — Не съем же я тебя! А ну иди сюда.
От моих обещаний белобрысому только плохеет. Бред несет, то ли напился, то ли Лизка довела.
— Умоляю, не кусай меня, не кусай, — машет, как на черта, на меня. — Я верю в твоего гуся. Честно, верю. Будет щипаться, то сочувствую заранее.
— Ты меня дразнишь или что? — я теряю терпение.
— Нет, но ты бы пил таблетки во время обострения.
Фух. А я еще думаю, что делать с белобрысым?
Дать в бубен! Напросился ботан.
— Я тебе сейчас дам обострение. Что ты мелешь, ботанская рожа?
В это время кулак поднимаю. Разок, но вмажу. С первой встречи хотелось.
— Прости, что напоминаю о твоей болезни, — тарахтит он от страха быстрее, — если надо, могу узнать для тебя хорошего психиатра. Лиза мне говорила, что ты болен. Я все понимаю!
— Чего-чего?
Кулак опускаю. Захотелось кусаться.
— Гусю привет передавай. Клянусь, я в него верю, как никто, — белобрысый сама доброта.
— Ладно, поикай пока. Не до тебя.
Ответка зреет мгновенно. Даже расслабляюсь, и легче становится. Мелкая гадость меня в психушку, значит, сплавила. Лечила там, небось? Хитрюга, твою мать.
Почему так важно верить в долбаного гуся, так и не дошло. Зато прекрасно понял, чем я опасен. И почему я раньше этого не знал? Сколько нервов мог сэкономить.
Ну, держись, Лизок. Получишь и ты мое обострение.
Спокойно заказываю второй бургер, кофе и, сидя возле бара, наблюдаю…
Ева так и не замечает меня, носится по залу, дынями трясет.
Арина все время с подругой. И с ними еще много первокурсников. На время уходят с танцпола и вроде как отмечают за длинным столом. Шанс долго ждать не приходится.
Подружки на время разделяются, и я вижу только сестру. Вторая, особо опасная вредина, переходит в другой зал. Становится возле стены и тыкает в телефоне, что-то там пишет.
Подбираюсь быстро, но бесшумно. Да я мог и не стараться под звуками динамиков.
Не дотрагиваясь до спины девушки, наклоняю голову и… и прикусываю ее за нежную шейку. М-м-м… а это приятней, чем я мог подумать. Мгновенно мой голодный хвост в ширинке встает на дыбы.
— А-а-а-а!!! Насилуют!
Лиза с криком подпрыгивает и с разворота бьет меня коленом в пах, не глядя.
Ой, е-мое, твою ж налево.
— Сомов? Это ты опять?! Извращенец!
— Садистка! Ты же чуть мое святое место не отбила! — теперь я беспокоюсь за свой хвост.
— Так я еще и виновата, да?
— Ну не я же, — ставлю руки на стену по разным от нее сторонам, загоняя в ловушку. — У меня болезнь, обострение. Мне можно все. И что я обычно делаю? Напомнить?
Клацаю зубами.
— Илью, что ли, встретил? — вздрагивает врунья.
— Угу, твой парень мне психиатра собрался искать.
— Просто он добрый. А ты псих озабоченный, — даже в ловушке она не сдается.
— Пусть так, — наклоняюсь к ней ближе. — У нас, психов, всегда преимущество.
Хочу разжать руки и отпустить ее. Может, еще по заднице хлопнуть для ускорения. Но этот невероятный танец на конкурсе застрял в голове… И первый поцелуй из-за гуся мало распробовал.
Лиза сдувает со лба упавший светлый локон. Мы стоим так тесно, что я чувствую, как у нее сердце колотится и учащается дыхание.
Неужели с белобрысым тоже так? Почему ей с ним лучше?!
Злит сравнение, и вырывается мой внутренний зверь. Последний раз — и все! Подруга сестры не для меня. Записывать скоро придется.
— Сомов, нет! Там они!
Ага, так я и спрашивал. Все равно же на поцелуй не согласится.
— Ева с Ильей сюда идут, скорее прячемся, — вскрикивает еще раз правдоподобно.
Оглядываюсь. Точно.
Лиза меня тянет на пол. То брыкалась, то сама прицепилась.
— Ну и что? Они знают, что мы знакомы.
Меня мало заботит, что подумает ее расчудесный Илья. Насчет Евы — что надо Лексу доказал. Теперь я ей нужен больше, чем она мне.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Как хочешь, я лучше спрячусь. На твою рыбину потолок упадет, а мне потом в суде доказывай, что я там ничего не подпилила.
Лиза лезет под ближайший стол. Я собираюсь встать. И только высовываю голову… С другой стороны сестра несется быстрым шагом, вертя головой. Ясно, ищет подружку.
Кузенов мне проще провести. Но сестра меня в два счета вычисляет. Потом же не оберусь головняка, всем растреплет, она та еще болтушка.
— Осторожно, ты не один тут, — дергается малявка, когда я к ней влезаю.
— Мне, вообще-то, поместиться сложнее. Подвинься, а то развалилась тут, баронесса.
Пытаюсь себя вместить, но столик низкий, я парень высокий.
— Сомов, нет! Запрещено меня трогать.
— Тогда выходи, — разрешаю я.
Кроме как усадив ее на себя, по-другому не смог поместиться.
— Т-с-с! Это Арина, — по обуви определяет Лиза, и мы наблюдаем, как сестра топчется рядом с нашим столом. — Лучше б я не пряталась, что я потом скажу? Врать не хочу.
Вижу, у нее начинаются угрызения совести.
— Скажешь, что в суд не хотела идти. Подпилить для Евы потолок — на статью уже тянет. Как будущий юрист тебе говорю.
— Добавь тогда к статье: прибить нахального брата подруги, — шипит она без всякого раскаяния.
— И не жалко меня будет? Еще скучать по мне начнешь.
Подтягиваю ее ближе на своих коленях. В начале вечера я ведь даже подумать не мог, что буду вот так держать Лизу близко к себе. Зарываться носом в ее шелковистые волосы. В клубе душно, и в воздухе висит смесь дыма, сотни духов и еще всякой всячины. Но здесь, под столом, мне удается уловить исходящую нежность от девочки.
— Лиза, ты не ответила? — тормошу ее.
— Просто я вспомнила, что с тобой не собиралась разговаривать.
А сейчас она что делает? Ей-богу, странная девчонка. Бедный белобрысый.
Замечает мой взгляд на ее губы и двумя ладошками захлопывает рот. Замок бы еще там повесила.
Опять в голову лезет, что вдруг от долбанутого Ильи не закрывается?
Меня знает десять лет. Его — неделю.
Меня прибить готова. Белобрысого — в кудряшки целовать.
Что я еще не понимаю в этой жизни?
Музыка становится тише, и слышен голос диджея с обращением к публике. В это же время кузены близко проходят. По голосу Еву определяю сначала.
— И где он? Ты же сказал, что в клубе!
— Только видел недавно, — оправдывается белобрысый.
Сдал меня чудик добрейший. Только вылезу, и Ева тут же сверху запрыгнет.
— Сейчас они до конца зала пройдут, потом сразу выбираемся, — Лиза следит за ними, принимаясь елозить по мне.
Хвост снова встает на дыбы. И тянет его к вредине намного больше, чем к другим до нее. Как с цепи сорвался.
Твою ж мать. Спасите меня от подруги сестры!
— Оу! Как раз свободный столик.
— Давай сразу сделаем заказ, любимая.
В наше убежище вламываются НОГИ. Мужской кроссовок вообще мне чуть в глаз не зарядил. Женские скромнее сидели, а руки юбку поправляли.
Какой-то парочке здесь место приглянулось.
Лиза меня трясет, пытается пригнуться. Я начинаю ее снимать, чтобы выпрямиться. Пролезть незаметно между чьих-то ног даже с моей подготовкой в паркуре практически нереально. Я же не фокусник все-таки.
— Хватайся за мою шею, и я спиной быстро выскользну отсюда, — предлагаю свой план.
— Хорошо. Но потом я с тобой не разговариваю.
— Хватит пугать, малявка, — я снова выбираю защиту от нее. — Ползать и смеяться над тобой будет неудобно.
— Ну ты и дурак, — хмыкает мне в ухо и крепко обнимает.
Прилепляемся друг к другу, и я за счет мышц спины выталкиваюсь, словно кит на берег. В зале приглушенный свет, могут и не заметить.
Сколько в клубы ходил, но чтобы до такого докатиться… Надеюсь, братья не узнают. Они даже без повода найдут над чем поржать. Мои подвиги с подружкой сестры вообще никогда не забудут.