— Важно, чтобы вы знали, на что себя обрекаете.
— Я справлюсь, — с улыбкой сказала Нэнси. — Вы живете далеко от меня?
— Шесть миль по прямой. Достаточно далеко, чтобы успеть прийти вам на помощь.
— Очень жаль… — пробормотала себе под нос Нэнси и опустила глаза в тарелку с салатом, удивляясь самой себе: похоже, я начала флиртовать с Питером. — Вы всегда жили здесь? — спросила она как можно небрежнее.
Он покачал головой.
— Я учился на ветеринара. Получив диплом, уехал на два года в Техас.
— А я думала, что вы изучали сельское хозяйство.
— Мой отец думал так же. Но меня всегда тянуло к животным. Мне пришлось заняться фермерством после смерти отца, когда ферма перешла ко мне по наследству.
— Значит, вы не жалеете, что взяли на себя управление фермой?
— Нет, разумеется. Мне нравится работа на ферме. Она, конечно, не слишком прибыльна, как вы скоро сами убедитесь, когда поживете здесь подольше. Но я кое-что добавил к отцовскому наследию — вложил большие деньги в разведение лошадей. Сейчас моя конеферма успешно развивается, а я получаю огромное удовольствие от общения с лошадьми. — Питер поднял на Нэнси глаза. — Вам надо приехать ко мне как-нибудь и посмотреть на мое хозяйство.
— Спасибо, с удовольствием. — Она отпила глоток вина. — Но сначала мы должны уладить проблему с нашей мнимой помолвкой.
— Вы правы.
— Как вы считаете, что мне следует сделать? Я могу поехать в супермаркет, откуда, судя по всему, разнесся этот слух, и сказать миссис Ваккур правду. — Нэнси поморщилась. — Я буду чувствовать себя последней дурой, но я заслужила это.
— Я так не думаю, — мягко возразил Питер. — Когда приезжает ваш бывший муж?
— В следующий понедельник, да не один — с оравой помощников. Они будут готовить дом для съемок.
— А где они остановятся?
— В «Людовике», полагаю.
— Значит, Филипп будет жить не у вас?
— Боже сохрани, нет, конечно! — ужаснулась Нэнси. Она встала и начала убирать посуду со стола. — Честно говоря, я стараюсь поменьше думать о нем. Меня интересуют лишь деньги, которые Филипп мне заплатит за использование моего дома.
Она пошла на кухню за горячим, Питер тоже встал и последовал за ней, но остановился в дверном проеме.
— А что интересует Филиппа?
— Его новый фильм, разумеется. Он очень амбициозен, карьера у него всегда стояла на первом месте.
— Вы по этой причине развелись?
Питер задал этот вопрос очень тихо, но у Нэнси возникло ощущение, что ее ударили ножом в сердце.
— Нет, не по этой. — Она подняла на Питера полные боли глаза. — Мне бы не хотелось говорить на эту тему.
— Извините, я не собирался копаться в вашей личной жизни.
— Дело не в этом…
Нэнси не хотела отталкивать Питера скрытностью, но и не могла назвать ему настоящую причину развода, которая оставила в ее душе до сих пор не зажившую рану. Разве можно просто взять и признаться, что ты не могла дать любимому мужу ребенка, которого он отчаянно хотел?
Они снова сели за стол. На тарелках дымились мясо и жареный картофель, но Нэнси вдруг потеряла аппетит.
— Если хотите, мы можем поиграть в помолвку еще неделю, — осторожно предложил Питер, заметив перемену в ее настроении. — По крайней мере, вы будете чувствовать себя свободнее на ужине с участием вашего бывшего мужа.
— Вы будете присутствовать на этом ужине в качестве моего жениха? — с надеждой спросила Нэнси.
— Да, если это поможет вам.
— Поможет. — Она облегченно перевела дух.
— Вам это может показаться смешным, но вчера в баре я с содроганием думала об этом проклятом ужине. А сегодня даже рада, что он состоится.
— Но сегодня, как мне представляется, ситуация для вас ухудшилась, — заметил Питер. — Пока в вашем доме будут идти съемки, вам предстоит видеть Филиппа каждый день.
— К сожалению. Вы действительно потерпите еще недельку? Я даже не смела надеяться на это…
— Я же сказал, что потерплю. Но с этим спектаклем надо покончить до возвращения Деборы.
— Кто такая Дебора? Ваша девушка? — насторожилась Нэнси.
— Моя тетка. Она сейчас отдыхает в Европе — к счастью. Потому что, будь она здесь, все уже получили бы приглашение на свадьбу.
Нэнси рассмеялась, обрадовавшись, что Дебора оказалась тетей, а не подружкой. У нее даже поднялось настроение.
— Я не шучу, — проворчал Питер, по-своему истолковав причину ее веселья. — Недавно Дебора вбила себе в голову, что мне пора жениться, и начала знакомить меня со всеми девушками подряд. Словом, развила такую бурную деятельность, что я готов от стыда провалиться сквозь землю.
— Какой ужас! — посочувствовала Нэнси.
— Хуже не придумаешь, — согласился Питер. — В последнее время она навязывала мне некую Стеллу. Дебора хочет, чтобы я сопровождал Стеллу на свадьбе Чарли и Юлы. Но я наотрез отказался даже встретиться с ней. Слаба Богу, я буду шафером, поэтому могу прийти один.
— Вы могли бы сами выбрать себе партнершу для этой свадьбы. — Нэнси не сомневалась, что у мужчины с такой внешностью от предложений не будет отбою.
— Так еще хуже. Поскольку это будет мой выбор, Дебора решит, что я нашел себе невесту, и тогда я пропал. Одна из моих последних пассий была уверена, что я сделаю ей предложение, поскольку Дебора пригласила ее куда-то на ужин и сказала, будто я схожу по ней с ума, но не могу признаться в этом — такой застенчивый.
— А вы сходили с ума?
Питер криво улыбнулся.
— А я произвожу впечатление застенчивого?
Нэнси рассмеялась.
— Теперь вы понимаете, почему я радуюсь, что моя тетушка за океаном. Будь она в Лэдлоу, устроила бы нам веселую жизнь.
Нэнси подняла свой бокал.
— За Дебору, замечательную женщину! Пусть она подольше наслаждается красотами старушки Европы!
7
Питер остановил коня на пригорке. Отсюда ему хорошо было видно, что происходит внизу. Двое работников вместе со своей хозяйкой пытались загнать сбежавшую овцу в загон.
Одеждой Нэнси мало отличалась от своих помощников, но, тем не менее, заметно выделялась на их фоне. Дело было не только в роскошных волосах, отливавших золотом в лучах солнца. Нэнси действовала раза в два энергичнее мужчин, бестолково суетившихся рядом с ней, при этом ее движения были плавными и уверенными. Упрямое животное норовило проскочить мимо ворот, но Нэнси заставила овцу двигаться в нужном направлении.
Взгляд Питера скользнул по джинсам, плотно облегавшим ее женственные бедра, по голубой футболке с глубоким вырезом, через которую проступали полушария ее упругих грудей.