— Кстати, если ты вдруг не сдержишь своё обещание, я не расстроюсь.
Мне требуется секунда на осмысление сказанного им. Цепочка понимания о чём речь, мгновенно выстраивается в моём, пострадавшем от нехватки кислорода мозгу. Обещала я ему только одно. Родить сыновей. А он мне что такое говорит? И я с трудом, но приподнимаюсь на локтях, чтобы в полумраке возмутиться, глядя ему в глаза. Не успеваю начать...
— Если будет дочка, тоже хорошо.
Миф, что любим ушами, находит своё подтверждение в том, как на сказанное Игорем отреагировало моё сердце. Ёкнуло и зашлось, пытаясь увеличиться для того потока чувств, растущих во мне к этому, расслабленно лежащему рядом, довольному и молодому человеку. Получаю от этой фразы словно глоток энергетика. Я поворачиваюсь на живот и кладу голову на грудь Игоря, расплываясь в улыбке мечтательно утверждаю:
— Будет сын. Два сына. С голубыми глазами, как у тебя.
— Упрямица, — констатирует Игорь, одаривая меня теплотой своего взгляда, светлость которого не теряется даже в полумраке комнаты.
— Я люблю тебя... — выдыхаю, положив голову набок. Прижимаюсь ухом как раз там, где под ребром стучит его сердце. Такое быстрое и громкое, горячее. Без сомнений — любящее сердце.
— Ди, — произносит моё имя, делает паузу, — и я тебя.
Время теряется. Мы лежим на скомканном постельном белье и балдеем, играя пальцами в какую-то непонятную нам двоим, но столь интересную игру. Переплетаем их разнообразным образом и совсем нет необходимости что-то говорить. Биение наших сердец всё скажет за нас. Ну а испортить момент может только желудок, мой.
Громко урча на всю спальню, оповещает, что игнорировать голод у меня не выйдет. Сукин гад!
— Не хочешь посмотреть остальную квартиру? — аккуратно интересуется Игорь, не выждав ради приличия и секунды после этих жутких звуков.
— Предлагаю начать с ванной комнаты, — соглашаюсь я и выстраиваю в уме план, вспомнив о том пакете с вкусностями.
Он был брошен в прихожей и лежит там, а в нём лежит сок. Мы пойдём с Игорем в душ и мимоходом я стащу коробушку сока, под предлогом мучащей меня жажды заткну голодающего.
— Отлично, ванна. С пеной? — Игорь медленно отпускает мою руку, мимолётно целует в губы и садится на край кровати, заразительно потянувшись.
— А есть? — удивлённо смотрю на Игоря, почему-то облизнувшись.
— Есть, если пообещаешь её не есть, — усмехается Игорь, решивший, что я облизнулась именно на пену.
Вообще-то, было желание укусить Игоря за белый бок, по коже которого шла россыпь чёрных родинок.
— Прихватим тот пакетик с соком, что там ещё?
— Сок апельсиновый с мякотью, сыр косичка копчёный, фисташки солёные, чипсы крабовые, и пюре в пакетиках, — перечисляет Игорь.
— Яблочное?
— Со сливками, — добавляет Игорь, лукаво улыбаясь.
Он мог бы и не говорить, достаточно этой улыбки, чтобы понять, что всё моё любимое — это не случайный выбор.
— Ну и кто сдал? — интересуюсь я.
— Какие варианты?
— Вариантов нет, это была Тася.
— Как? Даже не гадала, — удивляется Игорь и подаёт мне руку, чтобы поднять меня с кровати.
— Ну, спроси ты моих родителей, про чипсы они бы тебе не сказали. Шурупчик бы скорей подсказала всё то, от чего меня воротит. В том пакете оказался бы персиковый сок, овсяное печенье и вообще любое печенье, луковые кольца, что там ещё... Так-то я практически всеядная, ещё терпеть не могу... А и эти, как его, — напрягаю свои мозги, чтобы вспомнить и произнести то слово, которое вертится у меня на языке.
— Драники?
— И это сказала?! — улыбаюсь я, буквально представляя тот момент, как Таська успевала выдать все известные ей секреты, за те считаные минуты, пока я бегала за лекциями.
— Да, по полной тебя сдала, даже про татуировку рассказала, — теперь Игорь склоняет голову облизнувшись.
Возможности рассмотреть татуировку вживую получше у Игоря были, но он про неё вспоминает лишь сейчас.
— Здесь всё равно плохо видно, — усмехаюсь я, в глупой попытке завалить Игоря на кровать, всё же взявшись за его руку.
— Ты серьёзно? — Игорь перехватывает меня другой рукой за запястье и дёргает на себя.
Я со смехом буквально врезаюсь в его грудь, чувствуя под коленями что-то странное.
— А что это? — интересуюсь, оглядывая кровать.
От малейшего движения моих коленей по матрасу на всю комнату звучит странное шуршание.
Игорю так же становится любопытно. Вместе сдвигаем в сторону скомканное покрывало с одеялом, и начинаем смеяться, сдвинув в сторону край наматрасника.
— Чёрт. Он новый, вчера вечером привезли. Заправлял утром, торопился к тебе и забыл снять упаковку, даже не подумал, — объясняет Игорь, а я в недоумении нахожусь оттого, что мы не замечали этого довольно громкого звука сминаемого под нами защитного полиэтилена.
— Давай в ванну с пеной, а потом расчехлим его, — предлагаю я, испытывая уже довольно сильный голод.
Под раздумья Игоря встаю на ноги опираясь на его плечо. Он тут же ловит меня горячими ладонями и прижимает к себе.
— Ну... у нас в гостиной ещё диван есть, — мурлычет на ухо соблазняя.
— Диван — это отлично, но я планировала в ванной поесть, — говорю уже прямо, а то у Игоря не только упаковка на матрасе из головы вылетела, он и про жалобные стоны моего голодного желудка забыл.
— Ты голодная, — Игорь бьёт себя ладошкой в лоб и отправляется на поиски своей куртки, скинутой ещё в прихожей.
Я заматываюсь в покрывало и следую за ним. Пока Игорь заказывает что-то из более существенного в доставке, я заглядываю в пакет. Коробка с апельсиновым соком первой попадает в руку. То, что нужно! И жажду утолить и избежать голодного обморока.
— Всё, заказал пиццу, и ещё по мелочи, — говорит Игорь и подхватив пакет, а меня, пьющую сок из коробки, берёт за руку и ведёт в ванную.
Пакет с едой летит небрежно в белую раковину на серой мраморной столешнице, я провожаю его голодным взглядом, а после осматриваюсь, пока Игорь готовит для нас ванну с пеной.
Моё девичье внимание привлекает угловая полка из камня, прямо над ванной.
— Ммм, и откуда такие вкусности? — удивляюсь я, видя в мужской ванной комнате, по моей логике не видавшей женщин, полку заставленную бутылками с израильской пеной для ванн.
— А это, — отмахивается Игорь, — это мне на день рождения одна моя сотрудница подарила.
— Уже? У тебя же восемнадцатого только будет, — ревниво замечаю я.
— В прошлом году, но срок годности не закончился ещё, — уверяет меня Игорь, пересматривая по очереди каждый бутыль.
— А что за сотрудница? Довольно личный подарок, она к тебе явно подкатывала и надеялась воспользоваться этим добром, — язык враг мой, говорю и сама же морщусь от того, что говорю, но Игорь лишь улыбается, скосив на меня смеющийся взгляд.
— О да! Ревнуй меня, я завидный жених, — с наигранным пафосом выдаёт Игорь, без меня выбрав пену с ромашкой и мёдом.
На бутылке не написано, просто у меня дома такая же пена и я определяю по цветам. Да и аромат этой пены сразу наполняет довольно просторную ванную комнату.
— Практически без пяти минут муж! Кстати, когда свадьба? Я практически, может быть, без пяти минут беременная, — ворчу и не могу не сложить руки на груди, даже не определю словно кто я.
Мать моя женщина! Только что, осознала, насколько я ревнивая. Никогда и ни с кем, хотя чего только не находила у своих бывших. А тут подарок полезный и я уже готова привязать себя к Игорю десятью верёвками, штампом в паспорте и сыном, а желательно, вообще, сразу двойной.
Я брежу.
Это всё от нехватки кислорода. Мозг пострадал.
Беззвучные терзания о глупости моего поведения прерываются громким смехом Игоря.
— У тебя паспорт с собой? На зачёт вроде с ним ходят.
— Что, прямо сегодня?
— Ди, не сочти, что я профи в этом деле, но сначала нам нужно заявление подать.
— Сегодня? Сегодня день похоти и разврата, а у нас там ещё диван, мы не обновили, доставка пиццы... — тихо возражаю и закусываю губу, начиная скользить взглядом по обнажённому телу возбуждённого Игоря.