Ознакомившись с чертежами пушки и выстрелов к ней, я сказал: «В танк эту пушку установить нельзя. В частности, выстрел имеет длину 1200 мм. Его в танке невозможно будет развернуть и зарядить. Максимальная длина выстрела должна быть не более 1100 мм. Если вы хотите быстро установить в танк гладкоствольную пушку, у нас есть «объект 165» с пушкой Д-54. У ствола этой пушки срежем нарезы, и калибр будет точно 115 мм».
Главный конструктор выстрелов В.В. Яворский начал говорить о том, что выстрел длиной 1100 мм будет иметь плохую баллистику и в полете будет кувыркаться. Военные стали меня пугать Хрущевым, на что я им ответил: «Если вы мне не верите, ведите меня к Хрущеву, я ему докажу, что ваша пушка в танк установлена быть не может!»
Целый день потратили на бесплодные разговоры. В одиночку пришлось бороться со всеми присутствующими на совещании, но к концу дня они сдались и приняли наше предложение о создании новых выстрелов калибра 115 мм, длиной 1100 мм, одинаковых по габаритам с выстрелами нарезной пушки. На другой день у разработчиков боеприпасов мы окончательно согласовали габаритные размеры выстрелов, и вечером я улетел к себе, так как у нас в это время работала комиссия по утверждению чертежей танка Т-55.
Министерством обороны работа по установке в танк новой гладкоствольной 115-мм пушки была оформлена решением ВПК (Военно-промышленная комиссия при ЦК КПСС и СМ СССР). В этом решении, в частности, предусматривалось и создание нового стабилизатора вооружения, так как на «объекте 165» стоял собранный нашими умельцами из агрегатов разных танков «доморощенный» стабилизатор.
Будущий новый танк получил в разработке наименование «объект 166». В течение 1959 г. мы изготовили несколько опытных образцов. К осени 1960 г. машины прошли полигонные испытания с положительными результатами. Комиссия рекомендовала принять этот танк на вооружение. Эффективность пушки оказалась выше, чем у прародительницы – противотанковой гладкоствольной пушки. Выстрелы имели хорошую баллистику, и все опасения конструктора Яворского оказались напрасными, более того, впоследствии на этих выстрелах он защитил докторскую диссертацию.
Выявились и серьезные недостатки, которые мы стремились устранить до окончания испытаний. Так, в связи с установкой нового стабилизатора мощность генератора оказалась недостаточной. Он начал отказывать из-за больших перегрузок. Все попытки заказать более мощный генератор успеха не имели. Разработчики генератора требовали увеличения габаритов, а двигателисты отказывались такие большие генераторы устанавливать на двигатель. В этой тупиковой ситуации кто-то предложил организовать принудительное охлаждение генератора наружным воздухом, для чего в торцевой крышке сделать патрубок с отверстием и проложить к нему воздушную трассу от крыши корпуса.
Попробовали в цехе на стенде: охлаждаемый генератор работал нормально даже при нагрузке 10 кВт. Но тут категорически стали возражать конструкторы генератора и работники кубинского бронетанкового полигона, в том числе и мой однокурсник по академии Н.А. Калечиц. Мотивировали свой отказ они тем, что генератор будет выходить из строя в связи с запыленностью обмоток и коллектора. К счастью, их опасения не оправдались. Генератор работал надежно. Ему установили номинальную мощность 6,5 кВт, а Калечиц, подобно Яворскому, защитил на нем кандидатскую диссертацию.
Серьезной неприятностью было то, что при требуемом темпе орудийной стрельбы загазованность в боевом отделении вдвое превышала норму. Чтобы снизить загазованность до нормы, молодые конструкторы Ю.А. Ковалев, В.М. Быстрицкий, Е.Е. Кривошея и Ю.С. Цыбин предложили разработать механизм выброса стреляных гильз. Принцип работы механизма был таким: выбрасываемая из пушки после выстрела гильза попадает в ловушку механизма выброса, в задней части башни открывается специальный люк, и гильза пружиной выбрасывается наружу, после чего люк закрывается. При выстреле во время отката пушки механизм взводится для очередного броска. Быстро разработали конструкцию, выпустили чертежи, изготовили опытные образцы. Испытания показали, что этот механизм позволяет сократить загазованность в танке более чем в два раза и избавляет экипаж от неприятной работы – укладки гильз на место использованных снарядов.
С полным перечнем доработок я приехал в ГБТУ к председателю научно-технического комитета (НТК) генералу А.В. Радус-Зеньковичу и попросил его утвердить проект, как это положено установленным порядком. Генерал этот «кормил меня завтраками» три недели, после чего в один прекрасный день сказал, что перечень подпишет завтра. Когда я на другое утро пришел в НТК, мне сказали, что генерал Радус-Зенькович вчера уехал в отпуск... Я, конечно, понимал, в чем дело. Если мы поставим на производство «объект 166», по огневой мощи он будет выше, чем разрабатываемый в Харькове новый танк, на который было затрачено много времени, сил и средств, и генерал попросту решил не брать на себя ответственность за возможные последствия.
Приехав ни с чем домой, я зашел к директору и сказал: «Иван Васильевич, не хотят в Москве вводить в серию «объект 166». В этом случае надо закрывать работу по новому танку в Харькове. Но у нас есть идея: «объект 166» улучшить за счет установки более мощного двигателя с наддувом и новой ходовой частью. Только вот денег на эту работу нет...»
И.В. Окунев ответил: « Твое дело – техника, а деньги – мое дело. Поезжай в Челябинск, договаривайся насчет двигателя». Затем он вызвал главного бухгалтера завода и сказал: «Яборов! Откройте Карцеву заказ на новую машину».
Двигатель типа В-2 с наддувом стоял на тяжелом танке и имел по сравнению с базовым большие габариты из-за наличия нагнетателя. Работавший в то время начальником моторного бюро мой товарищ по академии Л.А. Вайсбурд предложил изменить место установки нагнетателя, благодаря чему длина двигателя оставалась такой же, как и без нагнетателя. Двигатель, таким образом, мог быть установлен в танке на существующий «фундамент».
Над новой шестикатковой подвеской «объекта 140» продолжал непрерывно работать С.П. Петраков. Для ее испытаний к корпусу серийного танка приварили второе днище. Этот макетный танк к тому времени прошел не одну тысячу километров.
Поехали мы с Л.А. Вайсбурдом в Челябинск к И.Я. Трашутину и на удивление быстро обо всем договорились. Вернувшись, начали проектировать и выпускать чертежи для новых образцов. Новую разработку мы назвали «объект 167». Неожиданно в Министерстве обороны в начале января 1961 г. разразился страшный скандал. Командующий Сухопутными войсками, герой Сталинградской битвы маршал В.И. Чуйков узнал, что США поставили на вооружение танк М60 со 105-мм пушкой, а у нашей пушки калибр только 100 мм. Вызвал начальника танковых войск маршала П.П. Полубоярова с «командой» ГБТУ и спросил о том, что у нас есть, чтобы противопоставить этому танку. Ему ответили, что в Нижнем Тагиле есть танк со 115-мм пушкой, «объект 166», но он имеет недостатки, при испытаниях сломался балансир. Тогда В.И. Чуйков начал кричать: «Что вы мне морочите голову какими-то балансирами? Мне хоть на свинье, а ставьте эту пушку!» Далее шел весьма характерный для маршала В.И. Чуйкова подбор слов, который не укладывается в нормы приличия...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});