будут мешать спать мысли.
Как и мне.
Мысли. Воспоминания.
В который раз думаю, как же было просто тогда, когда никаких воспоминаний не было.
Ни болезненных, ни страшных, ни веселых, ни будничных.
Никаких.
Когда я пришла в себя и меня спросили – как вас зовут. А я поняла, что не знаю…
Глава 12.1
Время, самый страшный и безжалостный враг. Если время играет против тебя, то ты точно не выиграешь.
Это я понял еще тогда, четыре года назад, когда потерял моего Воробушка. Потерял, и не смог разыскать потому, что время играло против меня.
Те две недели, которые, как я думал, она взяла просто как паузу, уехала отдыхать. Так она сказала тогда Тамерлану, так сказала и своему бывшему начальнику, доктору Товию. Так Надя сказала и подругам, у которых последние три дня перед отъездом жила.
Эти две недели я тогда провел в Германии, на обследовании. Узнал, что могу восстановиться, встану на ноги. Зрение тоже проверил там, но по совету Товия позже обратился в российскую клинику.
Две недели, которые, как я считал нам помогут. Помогут ей успокоиться и трезво взглянуть на все проблемы. Она ведь хотела мне сказать, что ждет ребенка? Именно поэтому принесла в мою комнату тест на беременность?
Если она готова была сообщить мне новость, значит, рассчитывала на помощь.
Да, я наговорил ей ужасных вещей, но… я был не в себе. Я одумался.
И прежде всего я просил Товия, с которым она явно собиралась связаться по возвращении, сообщить ей, что я очень хочу поговорить.
Просто встретиться и поговорить!
Товий Сергеевич обещал все ей передать.
Но получилось так, что ни с ним, ни с Тамом, ни с подругами Надя на связь не вышла.
Ни через две недели, ни через три… ни через месяц.
И поиски, которые организовал брат успехом не увенчались.
Я тогда подумал – может быть это знак? Может я должен сначала вернуть себя в нормальную форму? Встать на ноги? Сделать операцию на глаза, понять окончательно, смогу ли я видеть. А уж потом…
На то, чтобы окончательно восстановиться у меня ушло много времени. Почти год.
Я возобновил поиски Нади. К тому времени она уже должна была родить малыша.
И снова ничего. Пустота. Она не появилась дома – в той квартире, которая когда-то принадлежала Надежде поселились ее родственницы, тётка с жутким характером, которая пыталась меня убедить в том, что Нади нет в живых. Никаких документов, подтверждающих это, у нее не было.
Мой Воробушек исчез. Словно его и не было никогда.
Не было некрасиво бедной девочки, которая когда-то смешила меня, бесила, доводила до белого каления, а потом… Любила. Любила до одурения. До дрожи.
И я помнил каждую секунду с ней. Я знал ее тело все, до мельчайших подробностей, каждую клеточку, впадинку, каждую родинку – даже не видя их на ее коже, я их чувствовал. Знал ее аромат. Мне казалось, что если я окажусь запертым в темной комнате, в которой будет тысяча женщин и моя Надя – я узнаю ее. Как пес по следу найду.
И голос. Я очень хорошо помнил ее голос. Несколько раз после мне казалось, что я слышу похожий. Увы – казалось.
И все-таки именно по голосу я ее узнал.
Он у нее необыкновенный, нежный, с небольшой хрипотцой, не высокий, и не низкий. Такой… такой родной. Настоящий. Без жеманства, без придыхания. Естественный и свободный.
Хотя раньше в голосе ее часто было смущение.
Она стыдливая и скромная, мой Воробушек. Несмотря на то, что красавица!
Я ведь и знал, что она красивая.
Помню, как потом расспрашивал о ней Тамерлана. Мне было интересно знать, какая она…
- Она хорошенькая, брат. Очень милая девочка. Скромная. Правда, цвет волос, конечно… сначала показался мне диким. То ли морковка, то ли апельсин, потом она еще розовый и алый добавила. Жуть. – Тамерлан усмехнулся, покачал головой, словно представляя себе мою Наденьку.
Еще брат сказал, что этот ужасный цвет волос совсем не вязался с ее нежной кожей. И вообще, с ней.
- Она такая спокойная была, рассудительная. Я радовался, когда понял, что она находит с тобой общий язык, что у неё получается тебя приструнить!
Именно приструнить! А потом подружиться. И полюбить.
Она любила меня. А я? Любил ли я её настолько сильно, чтобы сделать своей? Чтобы сделать счастливой?
Сейчас понимаю, нет. Нет, нет, и еще раз нет.
Я совершил такую же ошибку как Тамерлан в свое время.
Он тоже любил Светлячка недостаточно.
Мы оба любили не так, чтобы перевернуть свою жизнь ради любимой.
И еще нам, как многим мужчинам, казалось, что любовь сделает нас слабыми.
Только значительно позже пришло понимание, что любовь делает только сильнее. А слабость – это как раз недостаток любви.
Именно отсутствие любви делает нас слабыми.
Сейчас, когда я нашел Надю, я понимаю, что должен сделать все, чтобы не потерять ее снова.
И в то же время… Что я могу сделать? Если она сама просила не ломать ее жизнь? Ее счастье?
Правда, я узнал, что, говоря о своем счастье Надя все-таки немножко обманула меня.
Или была не до конца честна?
Говорила ли она мне о том, что на замужем?
Слава точно назвался её мужем, это я хорошо помню. Эта новость меня оглушила. Ослепила, превратив на мгновение в того беспомощного инвалида, которым я был когда-то.
Он сказал, что он её муж.
Она промолчала. Попросила, чтобы я не мешал её счастью, не ломал ей жизнь.
Может она и счастлива с ним. Вот только нифига он ей не муж.
Мой Воробушек не замужем.
Слава не её муж. Они не расписаны.Значит, у меня есть шанс!
Глава 12.2
«Привет, Воробушек, как ты?»
«Привет, Воробушек, как дела? Как отдых?»
«Привет, малышка, мне жаль, что пришлось так уехать, но я обязательно вернусь к тебе».
«Привет, мой любимый компас, помни, что я сказал тебе перед отъездом».
Сообщения. Десятки сообщений.
В жизни столько не писал. Нет, наверное, писал когда-то в юности. Были времена.
Но вот после восемнадцати в мессенджерах общался очень редко.
С пацанами о чем переписываться? При встрече все обсуждали, перетирали.
С девчонками тем более – о чём? При встрече делали друг другу хорошо и расходились мирно.
Поэтому ничего странного не было в том, что в то время, пока я был слеп, по гаджетам я