– Боже, как хорошо с тобой… – промурлыкала Майя и теснее прижалась к нему. В руках Бориса, обнимающих ее, она чувствовала себя защищенной и счастливой, было тепло и спокойно, даже совесть не тревожила, вероятно, задремала под шумок дождя.
– Майка…
– М-м?
– Ты же не уйдешь сегодня?
– И не надейся. Мне страшно ходить по двум уровням квартиры и думать, что в эту минуту за мной наблюдает какая-то гадина.
– Так ты трусиха?
– А то! Я с детства боюсь темноты. Когда одна, мне кажется, в темных углах прячется страшное чудовище, не имеющее плоти, но имеющее силу… Скорей всего я больше боюсь того, что создает воображение, боюсь увидеть это глазами, чем того, что со мной может сделать мое чудовище. Но я нашла способ победить страх – включаю свет.
– Ты не перестаешь меня удивлять. Взрослая женщина, мать, популярная ведущая на радио и вдруг нелепые детские страшилки.
– Угу, мне стыдно, – улыбнулась Майя, приподняв лицо и заглянув в глаза Бориса. – Очень-очень.
Он не стал уговаривать ее уехать с ним, а как раз наступил подходящий момент, но таких моментов будет еще много, ведь говорят же – вода камень точит. Борис уложил ее на спину и поцеловал в губы, чувствуя, как ее тонкие пальцы запутались в его волосах.
7
В фойе, отделившись от ресепшен-стойки, навстречу Майе, которая вошла с улицы, двинулась большая фигура в невероятно ярких одеяниях. Солнцезащитные очки на макушке (хотя погода не солнечная), на плечах хламида ярко-малинового цвета до колен – не то плащ, не то легкое пальто, джинсы и туфли на высоченных каблуках, сумка синяя болтается на плече и шарф всех оттенков голубого, плюс серьги, достающие почти до груди. В таком наряде может расхаживать одна ненормальная…
– Ксюша! – воскликнула Майя, раскинув в стороны руки.
Ксюша, смеясь, обняла подругу крепко, как умеет обнимать только она, после отстранилась и удивленно подняла брови:
– Мать, ты стала еще краше, просто куколка! А чего круги под глазами? А, понимаю: бурную ночь провела…
– Тише ты! Идем ко мне. Сто лет не виделись… Давно приехала?
– Я уже недели полторы здесь, – идя к лифту за подругой, поведала Ксения. – Не зашла, потому что все рвут на части, все хотят меня накормить и напоить, думают, пустыня – это барханы и нещадное солнце. По мне разве скажешь, что я голодала?
– Нет, – смеялась Майя. – Ты прекрасно выглядишь.
Она не лукавила, при всей пышнотелости, которая не по нраву городским бледным барышням, из Ксюши фонтаном било здоровье и лилась нескончаемым потоком энергия. У нее красивый загар, матовый естественный румянец, светящиеся карие глаза, толстые губы, накрашенные яркой помадой, в постоянной улыбке, а беспорядочные кудри короткой стрижки прыгают, будто живые. Никому в голову не придет, что она копается в земле, вытаскивая оттуда утраченную историю, спрятанную суровым временем. Скорее подумают, что Ксюша работает на вещевом рынке продавцом, но ей плевать, кто и что о ней думает. Прошлый раз она заявилась прямо с самолета в рванье (рваных джинсах, такой же жилетке) и в выцветшей рубашке – бомжиха бомжихой, от нее шарахались здешние клерки. А ей пофиг!
По пути к кабинету Майя получила текст для ознакомления. Нана лично вручала листочки, так как никому не доверяла это дело, сделав предупреждение вместе с распоряжением:
– Подводки – туши свет, язык сломаешь, пока выговоришь. Новостные тексты тоже… Короче, Майя, сама сделай правку, чтобы звучало по-русски, вот флешка. Не забудь отпечатать, а то помнишь, как однажды комп вырубился?
В кабинете Майя включила компьютер и уткнулась в текст, а Ксюша, плюхнувшись на стул, огляделась:
– Этот кабинет ужался, что ли? Или я стала больше? Ну, рассказывай, Майка, как ты? По глазам вижу, с Борькой не рассталась.
– Извини, сейчас не могу, – сказала Майя, не отрываясь от текста. – У меня эфир через десять минут, а тут много правки. Хочешь, завари себе кофе, чайник и все остальное на подоконнике за шторой.
– М-да… – вздохнула Ксюша, вставая со стула. – Придется самой за собой ухаживать. Ладно. А почему пишут плохие тексты? Возьмите другого писаку.
– Это не так просто. Наш главный редактор – предмет обожания шефа, ему нравится все, что она… Боже! Как тебе на слух? «Большая драка между бандформированиями на окраине города в районе Митюхино». И с ошибками, блин. Так, сделаем название проще: «Разборки на окраине», а в материале подробности.
– А если редактор оскорбится? – предупредила Ксюша.
– Она не слушает свои перлы. Ой, мне пора… – Майя отпечатала на принтере несколько листов и рванула к выходу. – Я побежала, не скучай.
Оставшись одна, Ксюша кинула пару ложек мелко смолотого кофе в чашку, залила кипятком и уселась за компьютер. Нашла игрушку – обычную аркаду и от нечего делать принялась в нее играть, запивая глотком неважного кофе. В кабинет влетела Снежана и застопорилась у двери с закономерным вопросом:
– Вы кто?
– Меня зовут Ксения. – Мельком взглянув на Снежану, под завязку набитую высокомерием и презрением, она добавила: – Юрьевна. И я ближайшая подруга вашей коллеги Майи Смолиной.
Снежана прошла за свой стол, кинула сумочку, пробурчав:
– Посторонним у нас не разрешается находиться.
– Да что вы! Разве это секретный объект?
– Когда совершаются революции, обычно берут вокзал, почту и прессу. Да, наш объект не секретный, но важный информационный центр, отсюда меры предосторожности.
Услышав столь топорный и дурацкий намек на неблагонадежность гостьи, Ксюша бросила играться шариками, отодвинула монитор, ведь он загораживал Снежану, и, смерив ее насмешливым взглядом, успокоила:
– Если я решу брать ваш информационный центр, вам, милая, ничто не поможет.
– Я вижу, – кольнула ее Снежана.
– Вот и подружились, – улыбнулась ей самой доброжелательной улыбкой Ксюша, после вернула монитор на место и продолжала свое занятие, отхлебывая кофе из кружки.
Минут двадцать спустя вернулась Майя и как вежливый, воспитанный человек поздоровалась со Снежаной. Та не смогла выговорить приветствие, лишь еле заметно кивнула, сделав вид, будто страшно занята. На сегодня у Майи рабочий день закончен, что не могло не радовать. А бывает – не продохнуть: текст с нуля приходится читать, с одного эфира на другой прыгать, интервьюировать умных и полных тупиц. От перегрузок часто садится голос. Она сделала знак Ксюше, указав глазами на дверь, та, разумеется, поняла, и вот через несколько минут обе дамы гуляли в парке, объятом осенним настроением.
Погода пасмурная, но данность не затушевала ярких красок, на которые не скупится осень. Женщины шли медленно по длинной аллее, обходя небольшие лужицы, похожие на разбросанные по асфальту зеркала, в которых отражалось стальное небо. На этот раз Майя не удосужилась послушать о пластах земли, скрывающих исторические артефакты, у нее куда прозаичней история, которая не терпела отлагательств. Нужны: совет, утешение, сочувствие и… что-нибудь еще, способное облегчить душу.
– Ну-ка, покажи фотки, – потребовала подруга.
– Нет-нет, даже тебе…
– Да брось ты эти условности, – перебила Ксюша. – Я большая девочка, у меня опыт круче, чем у тебя. Дай!
Майя нашла первый снимок, увеличила его, чтобы только головы были в кадре, и протянула смартфон подруге. Но Ксюша заметила мошенничество, вернула фотке первоначальный вид, не удивилась. Открыла следующее сообщение, потом следующее… и ни один мускул не дрогнул на круглом лице. А чему, собственно, удивляться? Она не прошла мимо очередной скамейки, села, жестом указала Майе присесть рядом. Все фотографии Ксюша не стала смотреть, вывод напросился сам собой:
Конец ознакомительного фрагмента.
Примечания
1
Данный стиль предлагает использование только черного цвета в костюме.