Читать интересную книгу Прошло семь лет - Гийом Мюссо

— Подожди, не торопи события. Мы понятия не имеем, кто эти люди и чего добиваются. Действуя по их сценарию, мы идем в волчью пасть.

Но Никки уже все решила.

— Ты можешь поступать, как считаешь нужным, Себастьян, а я еду!

Себастьян сжал голову руками. Ситуация выходила из-под контроля. Он прекрасно знал, что никогда и ни за что не сможет переубедить Никки. С ним или без него, но она отправится в Париж. И что иное, собственно, он может ей предложить?

— Я куплю билеты, — сдался он и вышел на сайт «Дельта Эйр Лайнз».

Она поблагодарила его кивком головы и побежала к себе в комнату наскоро собрать кое-что из вещей.

Появилась иконка: «Пожалуйста, введите ваши банковские реквизиты».

Туристический сезон миновал, Себастьян без труда заказал два билета на 21 час 50 минут. Тут же расплатился, распечатал полученные билеты и посадочные талоны. Он собирался подняться наверх к Никки, но тут услышал заливистую трель. Он машинально вытащил мобильник, но сообразил, что звонят в дверь. На цыпочках подкрался к ней и глянул в глазок.

Сантос.

Только его тут не хватало!

Бесшумно вернулся, подхватил билеты и поднялся наверх к Никки. Она лихорадочно совала одежду в спортивную сумку. Одними губами он прошептал: «Сантос», потом приложил к губам палец и протянул ей другую руку, предлагая следовать за собой.

Они вошли в комнату Джереми и направились к окну. Никки вдруг остановилась, подбежала к столу и схватила плеер сына, красного цвета айпод, который сунула к себе в сумку.

Себастьян только укоряюще покачал головой.

— Ну и что? У меня фобия! Я не выношу самолетов. Если не буду слушать музыку, впаду в панику.

— Давай скорей, — поторопил он ее.

Никки уже была у окна и помогала ему поднять окно-гильотину.

Себастьян вылез на пожарную лестницу первым и протянул Никки руку, помогая выбраться и ей.

Секунда — и беглецы растворились в темноте.

20

— Никки, открой!

Сантос стучал в металлическую дверь, которая отделяла тамбур от двери в квартиру.

— Я знаю, что ты дома!

Вне себя он яростно колотил кулаком по металлу, но без толку. Только руку отбил.

«Черт подери!»

За полгода совместной жизни Никки так и не соизволила дать ему ключи.

«Чтобы проломить эту дверь, таран нужен!»

Сантос спустился и обошел вокруг дома. Как он и предполагал, в окнах на двух последних этажах горел свет. По пожарной лестнице он поднялся наверх и обнаружил, что одно из окон открыто. Через это окно он проник в комнату Джереми.

— Никки!

Сантос двинулся по коридору. Обошел одну за другой все комнаты. В квартире ни души, но разгром страшный. Мерзавец Лараби навешал ему лапши на уши, сказав о ссоре.

Сантос попытался сообразить, что же произошло здесь на самом деле. Невооруженным глазом было видно, что квартиру навестили грабители, но почему Никки решила скрыть это от него?

В кармане запиликал мобильник. Понятно, что Мадзантини потерял терпение. Сантос и сам понимал, что время не ждет и ему нужно как можно скорее быть на месте преступления в «Бумеранге», но решил не отвечать на звонок помощника.

Сам не понимая, что он ищет, Сантос принялся рыться в комнате подростка, доверившись чутью сыщика. Прочесал комнату частым гребешком. Наверное, хотел отыскать что-то связанное с предполагаемым похищением. На постели валялся чемоданчик с фишками для покера, Сантос внимательно его осмотрел и сразу же обнаружил, что фишки предназначены вовсе не для покера. И, уже не сомневаясь, для чего они, понял, что ему есть что искать. Заглянув в ванную, он удивился не столько беспорядку, сколько следам и мокрому полу вокруг унитаза и раковины. Наклонился и обнаружил на раковине следы белого порошка.

И шестым чувством понял: нет, это не моющее средство!

«Кокаин!»

Для полной уверенности он собрал остатки порошка ватной палочкой и сунул в один из маленьких пластиковых пакетиков, которые всегда носил с собой.

Может быть, кто-то счел бы его предположение невероятным, но Сантос всегда доверял интуиции.

Время поджимало, и сильно, но он все же уделил еще несколько минут «расследованию». Спустился на нижний этаж, осмотрел гостиную, открыл несколько ящиков и проверил полки. Уже стоя на пороге и собираясь уйти, он вдруг заметил на кухне компьютер Никки. Подошел к нему, разбудил, на экране высветился сайт «Дельта Эйр Лайнз». Он стал вызывать иконку за иконкой и вышел на заказ двух билетов на самолет.

Выругался по-черному и запустил компьютером в стенку.

Сегодня вечером Никки намылилась прокатиться в Париж со своим бывшим супругом…

21

Спустилась ночь.

«Ягуар» съехал с основной трассы и покатил к третьему терминалу аэропорта Джона Кеннеди. Неподалеку от терминала свернул к парковке «на долгий срок», въехал в ворота и стал спускаться по спирали подземного гаража, уходящей на глубину шести этажей.

— Тебе необходимо переодеться, — сообщил Себастьян Никки, посмотрев на нее в зеркальце.

Они сбежали из дому так поспешно, что не успели ни принять душ, ни надеть другую одежду. Никки оглядела свои джинсы и майку. Повсюду кровавые пятна, майка порвана. Потом тоже взглянула в зеркальце и полюбовалась своим отражением. На скуле кровоподтек, губы опухли, волосы слиплись и спутались.

— Если ты в таком виде появишься в терминале, не пройдет и трех минут, как нами займутся копы.

Никки дотянулась до спортивной сумки, которую бросила на заднее сиденье, быстренько переодела майку и джинсы, засунула рваную одежку на самое дно, накинула толстовку, стянула волосы резинкой и заправила их под капюшон. Потом они сели в лифт, поднялись наверх и оказались в зале терминалов. Без всяких затруднений прошли паспортный контроль, потом контроль безопасности с арочным металлодетектором и, предъявив посадочные талоны, оказались в самолете.

Когда они уже шли по проходу в самолете, в кармане Себастьяна заиграл мобильник. Звонила Камилла. Она все еще ехала в поезде, который вез ее в Ист-Хэмптон к бабушке. Как обычно, поезд на Лонг-Айленд опаздывал, но Камилла была в прекрасном настроении и, похоже, совсем не сердилась на отца.

— Жду не дождусь, когда бабуля напечет мне в камине каштанов, — радостно сообщила она.

Себастьян, обрадованный хорошим настроением дочки, невольно улыбнулся. На какую-то долю секунды он погрузился в счастливые времена, когда близнецы были еще малышами и они с Никки водили их собирать каштаны в парк Мейн. Прогулка на свежем воздухе, потом жар углей в камине, специальная сковородка с дырками, треск скорлупы жарящихся каштанов, сладкий запах, наполняющий гостиную, почерневшие пальцы, опасения, как бы не обжечься, когда снимаешь со сладкого ядрышка шкурку.

— Есть какие-нибудь новости о Джереми?

Вопрос Камиллы вернул его к реальности.

— Мы непременно найдем его, дорогая, не волнуйся.

— Мама с тобой?

— Да. Передаю ей трубку.

И Себастьян передал телефон бывшей жене, а сам двинулся по проходу дальше. Не очень-то они широки в аэробусе. Вот и их места. Но прежде чем усесться, Себастьян засунул спортивную сумку Никки наверх, в багажный отсек.

— Ты не забыла, что немедленно сообщишь нам любую новость о брате? — напомнила Никки дочке.

— А вы, собственно, где находитесь? — поинтересовалась Камилла.

— Мы… Мы в самолете, — промямлила Никки.

— Оба? И куда же летите?

Никки совсем не хотелось отвечать, и она поспешила закончить разговор:

— Должна с тобой попрощаться, дорогая. Мы взлетаем. Я тебя люблю.

— Но, мамочка…

Однако Никки уже нажала на кнопку и вернула мобильник бывшему мужу, потом проскользнула мимо него на свое место возле иллюминатора.

Себастьян смотрел, как Никки забивается поглубже в кресло, как вцепляется в подлокотники. Она и в пору их совместной жизни плохо переносила перелеты. С годами, видно, проблема не уменьшилась.

Напряженная, сжавшаяся в комок, Никки следила за стюардессами и другими пассажирами. Время от времени боязливо и недоверчиво поглядывала в иллюминатор, где возле трапа суетились служащие, а вдоль взлетной полосы светились сотни фонарей. Любой непонятный звук, непривычное движение подстегивали ее воображение, рисующее сотни возможных катастроф.

Себастьян попробовал ее успокоить:

— Самолет — самый надежный вид транспорта, и…

— Ты можешь ничего мне не объяснять? — спросила она, еще глубже забиваясь в кресло.

Вздохнула и закрыла глаза. Никки чувствовала себя раздавленной, навалились усталость, стресс, страх за сына, которому грозит столько опасностей, все ужасы, которые она пережила за последние несколько часов. Ей бы пробежать сейчас километров двадцать или попинать как следует боксерскую грушу. Но уж никак не преодолевать свою самую мучительную из фобий…