Читать интересную книгу Очередные три сказки и пародия… - Андрей Мансуров

Кай оглядел ещё раз после ухода принцессы огромное помещение. Много света, проникающего прямо сквозь широкие окна, до половины забранные матовым стеклом. Дно и стенки бассейна, и стены самой комнаты выложены голубоватым кафелем, с геометрическими узорами, и изображениями: цветы и животные. На бортиках – шезлонги-лежаки… По дну проходят трубы – отопление! Похоже, бассейном пользуются часто.

Он сбросил свою одежду прямо на один из шезлонгов. Попробовал воду ногой – и правда: тёплая!

Надо же…

Он долго и тщательно намыливался пахучим мылом на травах, обнаружившимся на маленьком столике у края. Нырнул, проплыл под водой до самой дальней кромки. А-а, как ему вот этого не хватало там, во дворце отца! Ощущения свободы… Он позволил себе проплыть бассейн четыре раза туда-сюда – накопившаяся энергия требовала выхода!

Вылез, прошёл к шкафу. Долго растирался, покряхтывая, махрово-голубым полотенцем, думая о принцессе. Красавица – ничего не скажешь. Почему же…

Внезапно вихрь страсти снова оказался у него на шее!..

Принцесса оказалась абсолютно обнажена, и сама буквально влезла ему на руки! Сильные руки вновь обхватили его шею, атласно-белая восхитительно мягкая и тёплая грудь прижалась к его груди, а пухлые губки, чуть касаясь его уха, прошептали призывно-чарующе:

– В спальню! Вон по той лестнице!..

В интерьере спальни доминировал только один предмет: огромная и роскошная, уже разобранная, постель!

Впрочем, Кай отметил это где-то на уровне подсознания. А на уровне сознания его захватил обжигающий порыв первобытной страсти, для удовлетворения которой у него всё оказалось уже готово!..

Спустя какое-то (довольно продолжительное, как он не без удовлетворения отметил!) время, он смог отодвинуться от роскошного тела, и откинулся на атласные подушки.

Принцесса, томно выдохнув, выгнула тело дугой: словно породистая кошечка:

– Не разочаровал, соблазнитель! Ну ты и показал мне!.. Хоть и молод – но прямо огонь!.. Я сразу, вот всем сердцем, почуяла – ты тот самый, единственный!..

Кай подумал, что «показал-то» – как раз не он! Он не заблуждался на свой счёт: как раз принцесса диктовала и то, как, и то, сколько… И огонь-то как раз – не он!

А ещё он подумал, что как-то слишком быстро всё у них завертелось. Да и слова про «того самого, единственного» он где-то совсем недавно… Но вслух сказал:

– О, богиня! Несравненная и великолепнейшая Светлана! Ты – воплощение моих самых потаённых мечтаний! Я бы хотел попросить твоей руки, и стать твоим супругом, если ты не возражаешь, конечно. – он кинул взгляд в глубокие, а сейчас ставшие вообще, словно бездонными, глаза, и обнаружил, что принцесса чуть кивает. Согласна! – И беспокоит меня лишь вопрос, где нам найти священника.

– Ну, это-то как раз – не проблема. Священник имеется при дворце моего папочки, Рудольфа Мудрого. Но чтоб добраться туда… Придётся, вероятно, идти пешком. Поскольку похоже, что твоего верного скакуна сожрал этот противный дракон!

Кай на долю секунды замялся. С одной стороны, ему было стыдно сознаться, что не было у него никакого «верного скакуна», а с другой – заявить, что дракон вовсе не «противный»! Поэтому он поступил так, как учили придворные знатоки дипломатии: ответил вопросом на вопрос:

– А что, возлюбленная моя Светлана, здесь, при твоём дворце, разве нет конюшен?

– Нет конечно! Да и вообще здесь никого нет – я не могу даже никого заставить перетаскивать свой паланкин! Чёртов папа озаботился приставить ко мне этого гада Мэрлона, а он всех слуг заменил на фантомов. Так что теперь мои кусты парка, – Светлана махнула рукой куда-то за спину, – подстригаются сами, дрова для печи влетают в топку котла сами, подогревая воду в бассейне и полы, платья сами стираются и гладятся, а изысканные деликатесы и вина к обеденному столу возникают вообще из пустоты!

– Ох ты!.. – Кай подивился. Получается, бедняжка, пусть и на всём готовом, но живёт здесь совершенно одна. Наверное, ужасно скучает… Особенно, после того, как перестали прибывать на «матчи» деревенские увальни. (тут Кая кольнула игла банальной ревности!) Но как же тогда…

– Но как же ты живёшь здесь – совершенно одна?! И почему до сих пор не вернулась домой?!

– Ха! Одна-то я живу неплохо. Иногда ко мне… – лицо принцессы вдруг исказила гриммаска раздражения – словно на саму себя: за невоздержанный язычок. Но это выражение сразу исчезло, и на ровном благородно-узеньком лобике снова не оказалось ни единой морщинки! – Я часто просто хожу вокруг замка. Гуляю, стало быть. Любуюсь на природу, и зверей. Слушаю пение птичек. А почему не вернулась…

Сволочь-чародей сделал так, что одна я не могу отдалиться от замка больше чем на сто шагов. Меня должен вывезти на руках какой-нибудь принц! Кстати, о вывозе!

Ты не ответил на мой вопрос. Твоего коня сожрал дракон?

Каю пришлось признаться:

– Прости, о прекрасная Светлана, что не ответил сразу. Я… Мне было стыдно. Я – из не очень родовитых принцев. И у меня просто не было коня. Я… пришёл пешком.

– Хм-м… Ладно, раз ты признался – ты прощён! – Кая одарили царственным взором, вначале слегка сердитым, но затем потеплевшим, – я ничего не имею против того, чтоб ты сам, как вот только что – пронёс меня на руках. До дворца папочки не так уж далеко: всего десять миль. Но чтобы пройти, нужно быть уверенными в безопасности…

Ты дракона-то – убил?!

– А почему тебя так интересует этот дракон? Он что – не выпускает тебя из замка?

– Нет, конечно. За всё время, что я здесь сижу, за все трина… – принцесса снова прикусила язычок, но быстро исправилась, – Этот вонючий монстр никогда даже не приближался к замку! Просто это было такое условие сделки отца с чародеем: тот, кто хочет получить меня в законные жёны, должен непременно убить зловредную тварюгу! Но ты так и не ответил!

Убил ты её?!

– Прости ещё раз, о звезда моих очей, но – не убил. И я не считаю его, то есть, дракона – злобным и вонючим.

– Как?! Но… Как же тогда ты попал сюда?!

Каю хотелось ответить: «так же, как и предыдущие восемнадцать кандидатов!», но он сдержался: джентльмен же, туды его в качель, соблюдает этот «придворный этикет»!

– Я просто… Поговорил с ним. И оказалось, что никакой он не злобный и не грязный. А очень даже приятный в общении дракон. Мы… Подружились.

– Ах, вот как! Да ты что?! Вместо того, чтоб отправить куда ей положено – в ад! – чёртову тварь, и получить меня в законные жёны, ты хочешь вот так, просто… Ты негодяй! Ты, ты… Меня использовал!!! Для удовлетворения своей похоти!!! А теперь ты…

Ну вот что, милый мой: выбирай: или ты немедленно оденешься, и пойдёшь и убьёшь проклятого монстра, или я…

Кай не стал слушать, что принцесса скажет дальше: его достаточно впечатлили налившиеся вдруг кровью глаза, зашевелившиеся, словно у ведьмы, волосы, и злобная гримаса, превратившая такое только что милое и гладкое лицо в морщинистую маску Горгоны-медузы!

Вскочить и выпрыгнуть в окно удалось почти мгновенно!

Поскольку принцесса явно такого не ждала, удлинившиеся вдруг руки с гигантскими жёлтыми когтями лишь чиркнули ему по спине: плевать на глубокие царапины!

Зато он смачно плюхнулся в покрытую ряской застойную лужу, гордо носившую название рва, и не столько переплыл, сколько перебрался вброд через оказавшийся на дне метровый слой вонючего ила. Так, по пояс в липком иле, он и выполз на другой берег рва.

Принцесса возникла в окне вновь в первозданно-чарующем виде:

– Милый! Вернись, я всё прощу!

Кай, даже не оглядываясь, ломанул со всех ног к лесу – только бы скрыться скорее за гущей кустов и в тени деревьев!

Боги! Во что это он только что чуть не вляпался!!!

В след ему неслись визгливо-оглушительные вопли, словно кто-то водил гигантской иглой по гигантскому стеклу:

– Ты пожалеешь! Сволочь! Мразь! Я пожалуюсь отцу, и он найдёт тебя на и краю света! Ты… Никогда не увидишь своего наследника, которого я тебе рожу! Ты всю оставшуюся жизнь будешь раскаиваться, что отказался от такой ослепительной красоты!!!

Кай мчался со всех ног, пока кромка леса не укрыла его, но всё равно: истошные вопли-проклятья достигали его ушей, пока не пробежал добрую милю!

Тут он наконец обнаружил давешний ручей, и плюхнулся в него прямо с головой!

Чувствовал он себя грязным и испачкавшимся. И – не только в тине.

Мытьё и «зализывание» душевных ран заняло добрых полчаса: он понимал, что к счастью, его «коготок» увяз в этой мышеловке ещё не слишком глубоко.

И слава Богу!

Но вот упоминание о его будущем наследнике…

Беспокоило.

Нельзя оставлять бедолагу-младенца на воспитание такой… такой…

– Мегеры!

Кай стремительно оглянулся: ну конечно: это из кустов высунулась ухмыляющаяся морда Честерра!

– Честерр! – Кай почувствовал и облегчение, и радость, но в то же время осадок от обиды ещё трепыхался где-то на самом дне совести, – Ты почему не предупредил меня, что принцесса…