Настя видела размер гениталий Артемьева. Всё вышло чисто случайно. Девушка как-то ночевала у него и с утра пораньше без стука ворвалась к нему, чтобы его разбудить. Кто же знал, что у него имеется привычка спать без одежды? В общем, девушка разглядела всё. Абсолютно всё. Не разглядеть просто не представлялось возможным, если ты конечно не слепой, ведь Пашу природа физическими данными наградила сполна.
— Я и не знаю, — без угрызений совести солгала Настя, — но у Толи с этим всё в порядке!
— Кто бы сомневался, — хмыкнул Паша и тихо выругался.
Дальнейшее разбирательство, у кого длиннее, прервал приехавший Дракон. Увидев знакомую машину, девушка резко вскочила с места. Васильева ещё никогда не была столь рада видеть Сашку.
— Ну всё, — быстро поговорила она, — тебе пора. Завтра поговорим!
— Я сяду в машину, когда ты зайдешь домой! Иди, Насть!
В этот раз Анастасия не стала спорить и поспешила домой. Этот странный во всех отношениях разговор полностью выбил её из колеи. Залетев в квартиру, Настя зашла к себе в комнату. В окно она увидела, как чёрный автомобиль Малиновского выезжает со двора. Успокоившись, Настя сняла халат и залезла под одеяло. Девушка думала, что после произошедшего не сможет уснуть, но вопреки всем прогнозам, Настя отключилась практически сразу. До утра она проспала спокойно и без сновидений.
Глава 6
— Я люблю Настю, — сходу заявил Паша, усевшись в машину к другу. — Собственные далеко не братские чувства к подруге всё ещё сильно удивляли его. — Я люблю её, как женщину!
— Дошло наконец, — не выказав даже малой доли удивления, фыркнул Дракон, выруливая на дорогу. — Мы, если честно, уже и не надеялись на твоё прозрение. Думали, что до тебя только на смертном одре дойдет столь бесценная информация!
— Чего? — Пашка уставился на своего друга бешеными глазами, только Малиновского его гнев мало испугал. Артемьев некстати подумал, что Настенька наверняка поправила бы его «чего» на «что», мол так звучит лучше. На самом деле, подруга всегда находилась рядом с ним, в голове и сердце, даже его совесть имела её голос.
— Чего-чего? — довольно хмыкнул Саша. Ему явно нравилось лицезреть Павла столь растерянным. — Жираф ты, Пашенька! Доходит до тебя во всяком случае, как раз как до жирафа.
— Ты догадывался о моих чувствах к Насте? Но как? О них даже я не знал! — Артемьев и сам не понимал, что ощущает по этому поводу. В голове полнейший сумбур.
— В отличие от тебя я отличаюсь умом и сообразительностью! — хохотнул Малиновский. Его веселило происходящее, а вот Артемьеву хотелось головой об приборную панель побиться.
— Слушай, птица-говорун, я же серьезно! — невольно повысил голос Павел. Что не говори, а разговаривать о своих чувствах, он не любил, да и вообще все эти сопли и слезы не по нему… И тем не менее, он сейчас решился раскрыть душу другу, а он…
— Паша, Паша, — покачал головой Сашка, — вроде взрослый мужик, а ведешь себя, как подросток!
Пашка еле сдержался, чтобы грубости в ответ не наговорить.
— Кто бы говорил, — в ответ буркнул Артемьев. — Сам не лучше!
Косяков у Дракона перед его Катериной не много, зато какие! Не количеством, а качеством берёт.
— Я, по крайней мере, в своих чувствах к Катьке сразу признался. И себе, и ей, — возразил Малиновский. — Паш, взгляни правде в глаза. Все эти годы ты носился с Настей, как с писанной торбой. Пылинки сдувал, подарки постоянно дарил, оберегал, словно она ваза хрустальная и разбиться может. Ты же постоянно беспокоишься о Насте. Для тебя перерыв в общении с ней в одни сутки уже равняется вселенской катастрофе. А как ты Васильеву к Артему ревновал! Вспомни. Я уже честно думал, что парню не жить на этом свете. Подкараулишь его где-нибудь в тёмном местечке и хорошенько отделаешь, раз он на твою драгоценность покусился. Да все, глядя на вас, всё уже давно поняли. Только ты всё телишься. Вокруг неё круги выписываешь, а Настя на тебя влюбленными глазами грустно смотрит. Честно, ты — дурак! Столько лет девочку динамить. Как Настька ещё не послала тебя в дальнее пешее по интимным местам, не представляю!
— Уже послала, — сердито признался Пашка. — Она замуж выходит. Через месяц. Подарок ко дню моего рождения устроила.
Малиновский внимательно посмотрел на Павла, убеждаясь, что тот не шутит.
— Допрыгался касатик, — протянул Сашка. — Что делать собираешься?
— Что-что? Невесту буду у другого отбивать! Не отдам я её никому, Настя моя! — убежденно объявил он. Так всегда было и будет. Конечно, дров он наломал не мало, но обязательно вернёт подругу. Толика она не любит, им лишь прикрывается.
— Ты уверен, что она хочет, чтобы ее отбили? После долгих лет дружбы вам обоим очень трудно будет перестроиться. Да и не думаю, что Настя будет терпеть твои загулы, — высказался Саня.
— Почему ты думаешь, что я гулять от неё буду? — сердито рыкнул Артемьев. — Почему все вокруг уверены, что я верность не способен хранить!
Ещё недавно ему было бы глубоко плевать на мнение других, но не теперь… Ведь это мнение, как оказалось, важно для Васильевой.
— Я ничего подобного не думаю, — возразил Дракон, — но от многолетних привычек очень трудно избавляться. Готов ли ты поменять свою жизнь ради Насти? Если нет, то лучше отпусти девчонку, не мучай. Настя не создаёт впечатление женщины, которая будет терпеть постоянные измены.
Пашка настолько разозлился, что казалось ещё чуть-чуть и пар из ушей повалит. Слышать подобное из уст лучшего друга сложно.
— Не буду я ей изменять! Не буду! — воскликнул Артемьев. — Может, я и гулял всё это время, но я все осознал!
Павел и сам понимал, как жалко звучат его слова. Все крепки задним умом. Он в каждой встречной женщине искал