Он стал обдумывать, как выпутаться из неприятною положения, в котором так опрометчиво очутился. Конан находился в руках самого непримиримого из своих врагов. Не так давно король Ездигерд предлагал баснословную награду за голову Конана. Множество раз на варвара совершались покушения; нескольких подосланных убийц Конан прикончил своей рукой. Стойкая ненависть Ездигерда только возросла, когда киммериец завладел аквилонским троном. И вот теперь, благодаря женской хитрости, Конан оказался в руках своего безжалостного врага. Любой человек на месте киммерийца впал бы в отчаяние- но только не Конан!
Реально оценивая положение, изобретательный ум варвара с полным спокойствием искал выхода из создавшейся ситуации, обдумывая различные планы освобождения и мести. Глаза пленника сузились, когда раздались тяжелые шаги в коридоре. Прогремели отрывистые слова команды, и шаги смолкли. Через решетку Конан смог разглядеть охранников с кривыми саблями в руках. Двое из них держали наизготовку тяжелые руки. Высокий, дюжий офицер, одетый в позолоченный панцирь, стоял чуть поодаль. Конан узнал в нем дикого Ардашира, который резким и грубым голосом отдавал команды:
- Шапур и Вардан! Надежно свяжите варвара и набросьте ему на шею петлю! Стрелки, быть наготове!
Двое солдат, выполняя приказ, вошли внутрь камеры. Один из них нес бревно в шесть футов длиной и несколько дюймов толщиной, другой - толстую веревку. Ардашир не отрываясь следил за киммерийцем. В его глазах сверкало злорадство, а пальцы непроизвольно подергивались от желания ударить, но, обладая железным самоконтролем опытного офицера, туранец сдерживал себя. Губы его искривились, и слова вырвались со свистом:
- Одно малейшее движение, варварская собака, - и твое сердце познакомится с искусством моих стрелков. Я дорого бы заплатил за возможность самому убить тебя, но ты предназначен королю, который превратит тебя в кусок мяса!
Голубые глаза Конана холодно смотрели на бешенство офицера, на солдат, привязывавших бревно к его плечам и стягивавших ему руки. Без видимых усилий Конан напряг мускулы на руках, так что веревки оказались натянуты гораздо слабее, чем думали его тюремщики. Охранники разомкнули кандалы. Конан прорычал:
- Вы, туранские псы, когда-нибудь попадетесь мне. Вот увидите!
Лицо Ардашира совершенно исказилось от ярости, и он сплюнул.
- Посмотрим, краснорукая крыса! Королевские палачи изобрели кое-что такое, от чего кричит даже душа! Скоро они примутся за твои косточки! - Он резко засмеялся, - Но достаточно, извольте идти, ваше величество, жаба Аквилонская!
Он махнул охранникам, и небольшая процессия тронулась в путь. Варвар шел, привязанный к палачам. Конан был внешне спокоен. Он бывал во многих переделках и всегда благополучно выкручивался. Киммериец напоминал пленного волка - был постоянно настороже, выискивая шанс изменить свое положение. Он не занимался самобичеванием, не предавался бесполезному гневу на врагов, а искал ошибки в их действиях. Его ум и нервы были сконцентрированы на дальнейших событиях.
Каменные ступеньки извилистой лестницы вели наверх. Поскольку никто не завязывал ему глаза, Конан подмечал каждую деталь. Темница находилась глубоко под землей. В ней было несколько этажей, и везде стояли охранники с обнаженными мечами и пиками в руках.
Дважды Конан мельком смотрел в узкие окна, мимо которых они проходили. Темное небо указывало на то, что снаружи рассвет или вечер. Теперь варвар понимал, что представлял из себя таинственный плеск, который он слышал по дороге. Дворец был построен на окраине Аграпура и находился на горе, вернее, на скале, нависавшей над морем Вилайет. Темницы были вырублены в центре скалы, окруженной горами и морем. Вот почему через узкие окна Конан мог видеть только кусочек неба. Хотя узник и конвой еще не достигли поверхности, Конан внимательно фиксировал каждую деталь пути. Дворец поразил бы любое воображение. Они шли через комнаты, в которых били фонтанчики, украшенные драгоценными вазами. Экзотические цветы росли повсюду. Шаги отдавались эхом под сводчатыми потолками. Ковры застилали полы, повсюду висели картины. У каждого поворота неподвижно, как статуи, стояли закованные в латы солдаты. Роскошь Востока раскрывалась в полной мере, она была великолепна.
Группа остановилась перед массивными воротами из чистого золота. Высотой в добрых пятьдесят футов, они поражали своими размерами и красотой. Загадочные знаки обрамляли их поверхность, на которой были изображены драконы, герои и колдуны гирканских легенд.
Ардашир рукояткой меча ударил в золотой гонг, висевший прямо перед воротами. В ответ огромные створки начали раскрываться, шепот множества людей достиг ушей Конана.
Тронный зал был больше любого другого, виденного ранее Конаном. Роскошь государственных палат Офира и Немедии, резные залы Асгарда и Ванахейма не шли ни в какие сравнения с этим помещением. Гигантские мраморные колонны поддерживали крышу, уходившую в небо. Громадное количество факелов, ламп, канделябров освещало дорогие портьеры, гобелены, занавеси. Позади трона виднелись окна из цветного стекла, закрытые перед наступлением ночи. Блестящая толпа придворных заполняла зал. Собравшихся было около тысячи. Среди них можно было увидеть: немедийцев - в кафтанах и кожаных сапогах; офирцев - в волнистых накидках; приземистых черноволосых шемитов - в шелковых одеждах; ренегатов из зуагиров; вендийцев - в выпуклых тюрбанах и тонких одеждах; представителей варварских черных королевств знойного юго-запада. Одинокий рыжеволосый воин далекого Севера, одетый в черную тунику, угрюмо смотрел перед собой, сжимая сильными руками рукоятку обоюдоострого меча. Некоторые присутствующие оказались здесь, спасаясь от гнева своих правителей, другие были просто предателями, часть являлась послами. Ненасытное сердце короля Ездигерда никогда не было удовлетворено размерами своей быстро растущей империи. Кроме военного вторжения для увеличения ее размеров он использовал и много окольных путей.
Золотые трубы прогремели в зале. Толпа гостей посторонилась - и небольшая группа с Конаном во главе снова пришла в движение.
Около трона располагалась небольшая кучка оживленно переговаривающихся людей. На Конана смотрели с любопытством. Да и он сейчас с любопытством приглядывался к тому, кто восседал на тропе. С этим восточным демоном он сражался в течение нескольких лет - и как предводитель зуагиров, и как адмирал пиратов Вилайета, и как главарь горцев Химелии, и как вожак мунган. Но еще ни разу он не встречался со своим непримиримым врагом лицом к лицу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});