Далее Сегур продолжает: «Повышение общественной нравственности и разумные замыслы Екатерины и её внуков сделали для цивилизации больше, чем могло бы достичь хорошее законодательство… Государыня одновременно стремилась создать среднее сословие и развивать ремёсла, привлечь в страну иностранных купцов, развивать промышленность и сельское хозяйство, учредить банки, ввести бумажные деньги и способствовать улучшению обменного курса российских денег при одновременном понижении налогов. По её повелению возводились города, основывались академии, заселялись пустынные территории, строились на Чёрном море многочисленные корабли для российских морских эскадр. Российские войска одерживали одну за другой победы над татарами, проникали в Персию и шаг за шагом одерживали верх над Турцией. Государыня надеялась к тому же умерить честолюбие поляков и распространить своё влияние на всю Европу. Казалось, что это невыполнимая задача, но, в конце концов, ей всё удалось».
Это было откровенное мнение иностранного дипломата-посла. Сегур, откровенный человек, придерживавшийся либеральных взглядов, не упускал возможности попутешествовать по России, чтобы лучше её узнать, не упускал случая, чтобы с этой же целью побеседовать с другими многочисленными знатоками России, например, с такими как герцог де Ришелье[25], основатель Одессы. Поэтому нет ничего удивительного в том, что граф Александр Сергеевич Строганов в своём письме к сыну в Женеву в 1787 году, описывая примечательное путешествие государыни в Крым, подчеркнул: «С каждым днём я всё больше и больше восхищаюсь нашей царицей».
Во время царствования Екатерины II каждый крупный город в России заново перестраивался в соответствии с единым общим планом, в котором было отражено стремление к полезной простоте и красоте. Многосторонняя гениальность, подобная гениальности Ломоносова, сочетавшего в себе, как широко известно, талант естествоиспытателя, поэта, эссеиста и историка, привела незадолго до этого основанную российскую Академию наук к мировой славе. Время от времени можно было услышать, что Екатерина, добиваясь исключительных успехов в своей государственной деятельности, руководствуется в значительной степени прежде всего лишь честолюбием. Однако такой грандиозный размах творческой фантазии и настойчивость в достижении своих целей, которые были присущи государыне, вряд ли можно принизить и преуменьшить такими доводами.
Произведение Монтескье «О духе законов» побудило Екатерину рассматривать законодательство как «искусство вести людей по возможности дальше к чему-то возвышенному, к чему-то хорошему». Под этим подразумевается именно то, «что в рамках данных традиций и с учётом внешних обстоятельств может быть полезным для людей… Наказания должны в полной мере соответствовать содеянному и иметь воспитательное значение – не должны исходить от произвола или назначаться из чувства мести».
Не всё задуманное смогла осуществить государыня, но она заложила начало для дальнейших свершений. Слишком поверхностно судят подчас о значительных достижениях во времена её правления. Новые поселения в безлюдных до той поры районах с пренебрежением называли «Потёмкинскими деревнями», хотя как раз их строительство давало начало дальнейшему устойчивому развитию того или иного региона.
Чтобы укрепить влияние своих инициатив и деятельность её советников на будущее, Екатерина старалась окружить себя выдающимися людьми, с чувством большой ответственности за свои обязанности, на которых она возлагала надежду, что они поддержат и продолжат начатое ею дело. Несмотря и вопреки этим стараниям, революционер и прогрессивный писатель Александр Герцен век спустя в своём предисловии к мемуарам Екатерины дал отрицательную оценку её плодотворной деятельности. Александр Герцен считал, что «она (Екатерина) не уделяла внимания России и её народу». А ведь на самом деле Екатерина была всецело одержима заботами о России и её народе.
Вольтер оказывал на Екатерину большее влияние, чем Жан-Жак Руссо. Государыня была убеждённой сторонницей реформ сверху, считая их гуманным решением вопросов. А Александр Герцен выступал за устранение существующих общественных структур – чего бы это ни стоило. Однако для любого ответственного правительства на этой стадии развития огромной империи было бы невозможно отдать предпочтение «социальному» вопросу перед проблемами развития страны, ибо в этом случае пришлось бы считаться с возможностью восстания, голода и даже распада империи.
Граф Александр Сергеевич Строганов делал всё, что было в его силах, чтобы оказать государыне содействие во всех её начинаниях, однако его истинной страстью было по-прежнему собирание художественной коллекции, которая приобрела мировую известность. «Он в лучшем положении, чем я, – жаловалась государыня по поводу дружеского соперничества с Александром Сергеевичем Строгановым. – Он имеет возможность лично отбирать экспонаты, в то время как я завишу от тех, кому я поручаю купить их для меня».
Граф работал в то время над рукописью произведения, которое он назвал по-французски “Voyage pittoresque de la Russie” («Живописное путешествие по России») и посвятил своему сыну. Много лет Александр Сергеевич Строганов был занят поисками художников, гравёров по меди, скульпторов и писателей, чтобы послать их в экспедицию по России.
С 1788 года он занимался подготовкой открытия Петербургской Академии изящных искусств и в 1800 году граф А. С. Строганов стал её первым председателем.
Его назначение было встречено с восторгом всеми современными деятелями искусств того времени, которые ценили его не только как “Connoisseur” (знатока) и коллекционера, но и как их друга и мецената. Время, пока Александр Сергеевич Строганов возглавлял Академию изящных искусств, было для неё исключительно плодотворным; слава Академии распространилась далеко за границы России. Граф Строганов считался у французских, немецких и итальянских коллег признанным авторитетом.
Гудону было заказано изготовление мраморных бюстов его друзей – Вольтера и Дидро; Убер Робер украсил несколько залов Петербургского дворца Строгановых фресками; Гройце и мадам Виже-Лебран стали портретистами семьи Строгановых. Мадам Виже-Лебран в своих мемуарах очень наглядно и красочно описала торжественную обстановку, в которой её 16 июня 1800 года принимали в Академию изящных искусств:
«Я заказала себе академическую форму: одеяние амазонки с коротким жакетом лилового цвета, жёлтой юбкой и чёрной шляпой с перьями. В час дня я вошла в салон, который вёл в длинную галерею. В конце галереи я увидела графа Александра Сергеевича Строганова, который сидел за столом. К счастью, я увидела среди сидевших в длинной галерее, по которой мне надо было пройти, несколько друзей и знакомых. Наконец, я дошла до конца зала, сохранив при этом “contenance” (самообладание).
Граф Александр Сергеевич Строганов произнёс в высшей степени лестное приветствие и вручил мне от имени монарха диплом члена Академии. Раздался такой гром аплодисментов, что я была тронута до слёз. Никогда не смогу забыть этого волнующего мгновения. В тот вечер многие присутствовавшие произносили хвалебные речи в мой адрес. Затем я нарисовала свой автопортрет для Академии, на котором изобразила себя за работой над картиной с палитрой в руке».
В качестве введения к небольшому каталогу своей коллекции картин граф Александр Сергеевич написал “Avertissement” (пояснение), в котором он подчеркнул, что его коллекция шедевров искусства создавалась на протяжении сорока лет. Александр Сергеевич описал те чувства, которые вызывали в нём эти произведения искусства.
Конец ознакомительного фрагмента.
Примечания
1
«Колонизация» означает расселение поселенцев в безлюдных районах и обеспечение их защиты.
2
Billington /. Cultural History of Russia.
3
Библия, принадлежавшая Анне Ярославне, «написанная на неизвестном священном языке», использовалась в Реймсе при коронации всех французских королей. Когда Пётр Великий посетил в XVIII веке Францию, он бегло читал по-церковнославянски, на котором и была написана Библия.
4
Князь Н. С. Трубецкой. Введение в историю древнерусской литературы.
5
Основанной в XII веке Ганзе принадлежало в пору её расцвета 160 морских и речных портов; в XVII веке их число сократилось до шести городов.