Читать интересную книгу Совок 6 (СИ) - Агарев Вадим

Понятно, что сумеешь. Вербануть человечка, имеющего прямой и личный выход на Пельше, это вам не фунт изюма. За такое тебя сам Андропов пригласит к себе в кабинет и лично объявит благодарность. Только вот мне таких пряников на дух не надо. Слугой двух господ, это только у Труффальдино и только в кино получалось. А здесь меня попользуют какое-то время, а потом либо тот, либо другой пустят на ветошь. Не юноша я, с бледным лицом и взором горящим, чтобы на такие вот заманчивые предложения, сломя голову кидаться. Я в этих колбасных обрезках и сам неплохо разбираюсь. Но и отказываться сразу и бесповоротно тоже было нельзя.

— Благодарю вас, товарищ генерал! — задохнувшись от привалившего счастья, растрогался я, — Но только для меня это очень большая ответственность! Подвести вас боюсь, я ведь простой милиционер, ну какой из меня офицер госбезопасности! Я с вашего разрешения подумаю какое-то время, если вы не против?

Генерал Бессонов неодобрительно покачал головой, но вслух произнес, что он не против.

— Ты со своим решением не затягивай! Сам понимаешь, такие предложения от нашей конторы вашему брату не часто поступают. Цени!

Я заверил главного чекиста области, что все прекрасно понимаю и оказанное мне доверие ценю чрезвычайно высоко.

С затянувшихся посиделок с милейшим дядечкойгенерал-майором госбезопасности Бессоновым Александром Савельевичем, к себе в райотдел я вернулся вовремя. Минут за двадцать до вечерней оперативки. Этого не случилось бы и мой начальник Данилин, всыпал бы мне по первое число за опоздание. Но в Октябрьский меня доставили с шиком. На личной персональной черной «Волге» с номером 00-01 КШВ. Видимо генералу так хотелось меня вербануть, что он был готов пойти на многое. Аукнется мне, конечно, такая выходка, но и дивиденды тоже какие-то будут. На ближайшее время этот кунштюк собьет с толку, если не всех, то многих, кому не терпится добраться до роскошного лейтенантского тела. А передышка мне, ох, как нужна!

После усугубления почти бутылки пятидесятиградусного коньяка в одно процессуальное лицо, я находился в состоянии благодушия и творческого вдохновения. Напрочь утраченная бдительность меня и подвела. Дышать мне следовало бы сдержаннее и, желательно, через раз. Вдобавок, меня немного развезло по пути из одной конторы в другую.

— А ведь ты и вправду обнаглел до бескрайности, лейтенант!..

Начав с гремящего начальственного баритона, Данилин от крайнего волнения пустил петуха и несолидно сбился на фальцет. И оттого еще больше озлобился.

— Вот при всех тебе сейчас слово даю, Корнеев! — синхронно обоими кулаками начал отбивать по столу тягостную похоронную дробь Алексей Константинович, — Всё, п#здец тебе, мерзавец! А ну пошел, гадёныш, вон из моего кабинета! Ты, сволочь, будешь уволен за появление в пьяном виде на службе! Удостоверение на стол! Быстро!! Лидия Андреевна заберите у него уголовные дела и ключ от сейфа!

Я хоть и был в состоянии повышенной святости своей души, но здраво порадовался, что товарищ майор еще как-то сдерживается. Что он тяжелыми и твердыми предметами в меня сейчас не кидается. А они, я знал и видел, на его столе присутствовали.

Как ни странно, но неприятную ситуацию разрядил бывший первый заместитель беснующегося руководителя следственного отделения. Талгат Расулович быстро поднялся со своего места и, подойдя к мятущемуся в праведном гневе шефу, что-то начал горячо шептать тому на ухо.

И без того, до невозможности выпученные глаза Данилина, вдруг стали еще больше.

— Да ладно?!! — хрипло вымолвил он, погрузившись в крайнюю степень изумления и переводя взгляд с Ахмедханова на меня, а потом в обратную сторону. — Не может такого быть! — не очень уверенно, но с робкой надеждой на ошибку, произнёс он. — Корнеев, сука, ты на чем сейчас в РОВД приехал? Да ты встань, скотина! Оторви жопу от стула, когда с тобой твой начальник разговаривает!

Только сейчас, к своему глубочайшему стыду, я осознал, что все время, пока Алексей Константинович подвергал меня остракизму, я продолжал сидеть, вытянув ноги и добродушно улыбался любимому начальнику. Действительно, с моей стороны это уже был перебор. И мне следовало признать, что в какой-то части своих претензий ко мне, Данилин был прав. Я, постаравшись изобразить на лице раскаяние, поднялся на ноги.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Большая часть коллег смотрела на меня с ужасом. Судя по их реакции и по возмущению Данилина, я создал какой-то прецедент. И только трое или четверо коллег, украдкой смотрели на меня с сочувствием и интересом. Похоже, мне снова удалось немного развеять скуку в нашем доблестном следственном подразделении. Но это всё лирика, главное, чтобы руководство не прочухало и не провело мне медицинского освидетельствования. Если не вспомнят, что сейчас им достаточно лишь кликнуть фельдшера из своего же Октябрьского вытрезвителя, то уже завтра хер они меня прижучат! Потому, как это физическая и эмоциональная усталость. А, что коньячный выхлоп от меня, так версия о трех конфетах с ромом, запросто спасет молодого, но перспективного следователя. Даже от обычного выговора при некотором везении отобьюсь. Лишь бы не было официальной закорючки медработников относительно моего состояния.

— Я задал вопрос! Чего молчишь?! — вклинился в мои размышлизмы строгий начальник, — Что это за машина, на которой тебя подвезли к РОВД?

Хм. А ведь это еще один вариант! И шанс! Никаких иллюзий я не питал. Сорок бочек, арестантов, которые я сейчас загружу Данилину, всплывут уже завтра к обеду. Максимум к вечеру. Но вот зато сегодня, ни одна руководящая сволочь не решится подвергнуть меня медицинским истязаниям! А к завтрашнему обеду бронепоезд уйдёт далеко за горизонт. И я начал кроить из блохи голенище. Нахально и беспредельно бессовестно.

— Дядька это мой! Ну, в смысле, дядя Саша, муж моей родной тётки меня подвез, товарищ майор! Вошел в положение и подвез. Чтобы я на оперативку не опоздал. — Данилин смотрел на меня, как на внезапно появившегося из космоса гуманоида. С помесью недоверчивости и опасения, что я и всё происходящее не сон. А я не унимался со своей брехнёй, — Пообедали мы с генералом, смотрю, а времени на дорогу уже нет. Вот и подвез он меня до райотдела!

В данном состоянии мне даже не пришлось изображать правдивую невозмутимость. Мне и на самом деле сейчас было все по хер. Юнец, в чьей новой шкурке я прожигал свою новую жизнь, время от времени, с вопиющей беззаботностью, умудрялся подкладывать мне свинью. И, как я заметил, алкоголь каждый раз только обострял критическую ситуацию. Причем, существенно.

Алексей Константинович продолжительное время пристальным взглядом изучал меня. Потом, далеко не с первой спички прикурил сигарету и по своему обыкновению отвернулся к окну. И затем не менее продолжительное время разглядывал серую улицу.

— Вот что! — видимо он принял какое-то промежуточное и потому очень мудрое решение. — Дубовицкий! Ты бери мою машину с Жорой и везите этого разгильдяя домой! Чтобы он на свою жопу приключений еще не насобирал! Он это умеет! Потом сам домой, а Жора пусть сюда едет! Понял?

— Так точно! — обрадовался Олег и не в пример мне, сразу же вскочил, услышав к себе обращение начальства. — Есть, Корнеева домой, а Жору с машиной к вам!

— Вали, лейтенант, отсыпайся! А завтра, как штык, чтобы был! Я решу, что с тобой делать!

— Так точно, Алексей Константинович, обязательно решите! — подтвердил я полномочия руководства, — Разрешите быть свободным? В смысле, выполнять ваши указания? — быстро поправился я и, не рискуя дождаться очередной порции описания мужских и женских первичных половых признаков, поспешил на выход. Про свою машину, оставленную у клинической больницы, я даже и не вспомнил.

Попытку Дубовицкого подняться вместе со мной в квартиру, я пресёк, заявив о непреодолимом желании спать. Я был изрядно нетрезв, но не настолько пьян, чтобы светить Лизавету перед сослуживцами. Лида была не в счет, она своя.

Попав в квартиру, я попытался незамеченным пробраться в ванную. Да, я был у себя дома. Ну, почти у себя. И я взрослый человек. Причем, во второй степени! Но мне чертовски не хотелось в таком виде предстать перед ребёнком. Это нехорошо, дети не должны видеть старших пьяными. Решив, что после холодного душа я буду выглядеть вполне кондиционным, я нацелился в ванную.