Пару минут они стояли молча. Венцлав смотрел куда-то в сторону, как бы не замечая Степы, а тот никак не решался заговорить с командиром легендарного полка. Наконец, Степа набрался смелости:
— Вы, товарищ Венцлав, прибыли в Иркутск вместе с полком?
— Нет, — не поворачивая головы ответил тот. — Полк сейчас в составе Пятой армии. Я добрался один, через тайгу. Впрочем, десятка два моих ребят прибудут позже…
Степа знал, что такое добираться через тайгу по такому морозу, и тут же зауважал товарища Венцлава еще больше. Он хотел выразить надежду, что славные бойцы 305-го помогут быстро разобраться с местным эсеровским гадючником, но внезапно товарищ Венцлав заговорил сам:
— Я беседовал с представителем Сиббюро, Степан Иванович. Там вами довольны. Я имею приказ о том, что вы переходите в полное мое подчинение.
— Так точно, — только и мог ответить Степа. Приказ Сиббюро был, конечно, во много раз важнее предложения Федоровича. Вдобавок к Степе чуть ли не впервые обращались по имени-отчеству.
— Я знаю, что вам предложили возглавить западный боевой участок, — продолжал Венцлав, по-прежнему глядя куда-то в сторону. — Не сомневаюсь, что вы бы справились отлично. Но речь сейчас идет о выполнении особого задания Совета Рабоче-крестьянской обороны. Ради этого я и прибыл в Иркутск.
Степа был поражен не столько важностью поручения, с которым прибыл товарищ Венцлав, сколько тем, откуда командир легендарного 305-го узнал о его разговоре с Федоровичем.
— Но вначале давайте кое-что уточним, — Венцлав медленно повернулся и поглядел прямо в глаза Степы, отчего тот сразу почувствовал себя неуютно. Взгляд Венцлава был холоден, и, казалось способен просветить Косухина насквозь. Степа хотел отвести глаза, но не решился.
— Вы — Косухин Степан Иванович, — продолжил Венцлав, а Степа сглотнул и кивнул головой. — Член партии с лета 18-го, воевали на Восточном фронте, за бои на Каме получили орден Красного Знамени…
Степа вновь кивнул. Если в разговоре с Чудовым упоминание об ордене наполнило его гордостью, то теперь ему стало почему-то совестно, будто он получил орден не по праву.
— С августа вы представитель Сиббюро, воевали в основном в окрестностях Черемхово и Иркутска. Значит, местность знаете хорошо…
— Я Иркутск совсем не знаю, — признался Степа. — А вот леса вокруг, это точно… Облазил.
— Хорошо, — резюмировал Венцлав. — А теперь слушайте внимательно…
Степа подобрался и весь превратился в слух. Товарищ Венцлав наконец-таки отвел свой взгляд, и Косухин сразу же почувствовал себя увереннее.
— Итак, слушайте, Степан Иванович… Верховный Правитель адмирал Колчак в ближайшие дни будет передан Политцентру. Думаю, он уже не опасен и получит свое. Через некоторое время, очевидно, нам отдадут и золотой эшелон. Как видите, эта часть работы выполнена.
Косухин не мог не обрадоваться таким новостям, но слово «работа» его несколько удивило. Его товарищи и он сам выражались куда более возвышенно.
— Вместе с тем, враг еще не разбит до конца. У нас есть данные, что группа офицеров сумела спрятать где-то в тайге часть золотого запаса Республики. Это десятки пудов золота. На эти деньги они собираются начать нынешней весной новый поход. Мы должны вернуть золото, Степан Иванович. И этим займетесь вы…
Степа хотел ответить «Есть», но в горле внезапно пересохло. Он вдруг почувствовал себя маленьким и слабым, но тут же постарался взять себя в руки. Товарищ Венцлав, казалось, понял его:
— Да, это трудное задание, Степан Иванович. Мы будем работать с вами вместе. Скоро подойдет подмога, но за это время надо успеть сделать самое важное…
— Где это золото? — неожиданно хриплым голосом спросил Степа. — Куда его спрятали?
Товарищ Венцлав тихо, почти беззвучно рассмеялся, но глаза его оставались по-прежнему холодными и равнодушными.
— Этого к сожалению, мы не знаем, Степан Иванович. А известно нам пока что следующее… Золото было спрятано заранее, спрятано надежно, и найти его будет почти невозможно. Но есть одна зацепка — мы знаем, что руководил этой операцией генерал Ирман, начальник одного из отделов военного министерства. Этот Ирман должен быть сейчас в Иркутске. Кроме того, мы знаем их пароль, но без генерала Ирмана мы ничего не сможем делать…
— Так надо же… — начал было Косухин, но Венцлав покачал головой.
— Мы уже пояснили. Ирман не покидал Иркутска. Его нет и на станции, в зоне контроля чехвойск. Скорее всего, он где-то в подполье. Я приказал товарищу Чудову порасспросить кое-кого из арестованных, но думаю, это нам мало что даст. Придется искать самим…
Он замолчал. Степа стал лихорадочно прикидывать, что бы предпринял он сам. Ясное дело, квартира генерала, его знакомые… Расспросить сознательных граждан в каждом районе… Эх, знать бы приметы, а еще лучше иметь фотографическую карточку!..
Он несмело кашлянул и изложил свои соображения товарищу Венцлаву. Тот пожал плечами и достал небольшой фотографический снимок. Генерал Ирман был бородат, суров, на скуластом лице темнели большие выразительные глаза.
— Что вы можете сказать, товарищ Косухин? — осведомился Венцлав после того, как Степа внимательно изучил генеральскую внешность.
— Контра, — уверенно заявил Косухин. — Гидра. Такие в плен не сдаются, сам видел…
— Это очень умный человек, — задумчиво проговорил Венцлав. — Умный и сильный. Хорошо, что вы напомнили мне о фотографии… Подождите-ка…
Венцлав взял в руку фотографию, провел несколько раз ладонью над ее поверхностью, затем несколько секунд подержал руку над снимком.
— Мне надо было подумать об этом раньше, — наконец заметил он. — А вы действительно смотрите в корень, Степан Иванович… Только, боюсь, наши поиски это не облегчит. Может, вас это несколько удивит, но я почти уверен, что генерала нет в живых.
Степа изумился, а товарищ Венцлав еще немного подержал руку над снимком, затем покачал головой и спрятал фотографию.
— А с чего вы так решили? — поинтересовался Косухин, ничего и не поняв.
— Это несложно, Степан Иванович, — равнодушно бросил Венцлав. — Фотография может сказать о человеке многое. И хорошо, если бы я ошибся…
Но он не ошибся. Вернувшийся вскоре Пров Семенович несколько растерянно сообщил, что двое из арестованных офицеров сообщают одно и тоже — генерал Ирман умер от скоротечного воспаления легких как раз под Новый год, когда в Иркутске шли бои.
Степа был поражен, а товарищ Венцлав лишь недовольно скривился и дал Степе совершенно непонятное задание — узнать, где был похоронен Ирман или, если похоронить его не успели, где находится его тело.