Читать интересную книгу Цементная блондинка (Право на выстрел) - Майкл Коннелли

— Извините, ваша честь, — сказал Ллойд. — Да, у него был диплом. Не знаю точно, какой именно.

— Минуту назад вы упомянули о косметике, — сказала Чэндлер. — Что вы имели в виду?

— В квартире над гаражом, где был убит Черч, в ящике над раковиной была найдена косметика, принадлежавшая девяти убитым женщинам. Она накрепко привязала его к этим преступлениям. Девять из одиннадцати — это убеждает.

— Кто обнаружил там косметику?

— Гарри Босх.

— Обнаружил, когда пришел туда один и убил его?

— Это вопрос?

— Нет, лейтенант. Будем считать, что я ничего не спрашивала.

Листая страницы блокнота, она помолчала, чтобы присяжные успели переварить услышанное.

— Лейтенант Ллойд, расскажите нам о той ночи. Что конкретно произошло?

Ллойд рассказал то, что было рассказано уже десятки раз: по телевидению, в газетах, в книге Бреммера. Была полночь. Группа в заканчивала дежурство. Внезапно зазвонил телефон «горячей линии» следственной бригады. Звонок — последний за эту ночь — принял детектив Босх. Уличная проститутка по имени Дикси Маккуин заявила, что она только что сбежала от Кукольника. Босх отправился на место один, поскольку все остальные члены группы уже разошлись по домам, а он решил, что это, возможно, обычный ложный вызов. Подобрав женщину на перекрестке Голливуд — Вестерн, он, руководствуясь ее указаниями, поехал в Сильверлейк. К тому времени, как они приехали на улицу Гиперион, женщина успела убедить детектива Босха в том, что ей действительно удалось спастись от Кукольника. Она указала ему на освещенные окна квартиры, расположенной над гаражом. Босх поднялся наверх один. Через несколько секунд Норман Черч был мертв.

— Он вышиб дверь ногой? — спросила Чэндлер.

— Да. Босх подумал, что преступник мог еще раз выйти из дома и взять другую проститутку взамен сбежавшей.

— Крикнул ли Босх, что он — из полиции?

— Да.

— Откуда вам это известно?

— Он сам так сказал.

— Слышал ли это кто-нибудь еще?

— Нет.

— А мисс Маккуин, проститутка?

— Нет. Не желая подвергать ее риску, Босх велел ей оставаться в машине, припаркованной на улице.

— Из всего сказанного вами следует, что у нас есть только утверждения детектива Босха, который говорит, что боялся за жизнь еще одной возможной жертвы, что он представился как полицейский и что мистер Черч сделал угрожающее движение в сторону подушки.

— Да, — неохотно подтвердил Ллойд.

— Я вижу, лейтенант Ллойд, что вы и сами носите парик.

Кто-то на заднем ряду громко фыркнул. Повернувшись, Босх увидел, что журналистов все прибывало. Теперь там сидел и Бреммер.

— Да, — сказал Ллойд, и лицо его побагровело, став таким же красным, как и нос.

— Вы когда-нибудь клали свой парик под подушку? Это — надлежащее место для его хранения?

— Нет.

— У меня — все, ваша честь.

Судья Кейс посмотрел на настенные часы, а потом перевел взгляд на Белка.

— Как по-вашему, мистер Белк, может, прервемся на обед, чтобы не разбивать ваши вопросы?

— У меня всего один вопрос.

— О, тогда, безусловно, задайте его.

Белк положил свой блокнот на стойку и наклонился к микрофону.

— Лейтенант Ллойд, учитывая все, что вам известно об этом деле, есть ли у вас хоть малейшие сомнения относительно того, что Норман Черч являлся Кукольником?

— Абсолютно никаких. Никаких... абсолютно...

После того, как присяжные вышли из зала, Босх наклонился к уху Белка и настойчиво зашептал:

— В чем дела? Она разорвала его на кусочки, а ты задал только один вопрос? А как же все остальное, что связывает Черча с преступлениями?

Белк успокаивающе поднял руку, затем спокойно ответил:

— Потому что обо всем этом будешь говорить ты. Это твое дело, Гарри. И от тебя зависит, выиграем мы его или проиграем.

Глава 6

Обеденный зал в ресторане «Код Севен» был закрыт, хотя какая-то добрая душа и догадалась продавать салаты и пиццу, чтобы служащие Гражданского центра могли перекусить во время обеденного перерыва. Бар, правда, был открыт, но Босху хотелось есть. Поэтому, когда был объявлен перерыв, он вывел машину со стоянки Паркер-центра и направился в район, где располагался ресторан «У Горького». В этом русском ресторане можно было заказать завтрак в любое время дня, так что Босх попросил яйца с беконом и картошку по особому рецепту, а затем уселся за стол, где кто-то оставил прочитанный номер «Таймс».

Под статьей о «цементной блондинке» стояла подпись Бреммера. Цитаты из вступительных речей на процессе были перемешаны с рассказом о находке тела и ее возможной связи с делом Кукольника. В статье также говорилось, что, согласно источникам из полицейских кругов, детектив Босх получил записку от кого-то, кто называет себя настоящим Кукольником.

Было ясно, что в голливудском отделении существует утечка, но Босх знал, что вычислить, через кого уходит на сторону информация, невозможно. Записку нашли на столе в приемной отделения, поэтому о ней могло знать сколько угодно полицейских, и любой из них мог шепнуть о том Бреммеру. В конце концов, дружба с Бреммером не помешала бы никому из них. Даже Босх в свое время делился с ним кое-какой информацией, и Бреммер, в свою очередь, иногда оказывался ему весьма полезен.

Ссылаясь на анонимные источники, журналист писал, что следователи пока не установили, является ли записка настоящей и имеет ли найденное тело какое-либо отношение к Кукольнику, дело которого было закрыто четыре года назад.

Единственное, что заинтересовало Босха в статье, была история здания, где раньше находилась бильярдная Бинга. Оно было сожжено во вторую ночь беспорядков, арестован за это никто не был. Тогда следователи сообщили, что перегородки между складскими комнатами не являлись несущими конструкциями. Это значит, что попытки потушить пожар можно было бы сравнить с попытками удержать воду в чашке, сделанной из туалетной бумаги. От возгорания до того момента, как пожар охватил все здание, прошло всего восемнадцать минут. Большинство складских помещений было арендовано людьми, работавшими в киноиндустрии, поэтому во время пожара было разграблено или сгорело много дорогостоящего имущества. Здание было уничтожено полностью. Уже в ходе следствия было выяснено, что там находилась бильярдная, хотя стол для пула[11] исчез.

Босх положил газету на стол и задумался о свидетельских показаниях Ллойда. Он вспомнил слова Белка, что исход дела будет зависеть в первую очередь от самого Босха. Должно быть, это понимает и Чэндлер. Она с нетерпением ждет, когда придет его очередь давать показания, желая устроить ему такую трепку, по сравнению с которой допрос Ллойда покажется детской забавой. Он неохотно признался себе, что уважает ее профессионализм, ее жесткость. Подумав об этом, он вспомнил еще кое-что и встал, чтобы позвонить из телефона-автомата, стоявшего у входа в ресторан. Босх удивился, что трубку снял Эдгар. Надо же, он сидел на рабочем месте, а не обедал!

— Есть какие-нибудь новости с установлением личности? — спросил Босх.

— Нет, старина. Отпечатки пальцев нигде не значатся. Вообще ничего похожего. На нее ничего нет. Мы до сих пор ищем где можем: проверяем лицензии на производство «взрослых» фильмов и все такое...

— Черт!

— Правда, есть кое-что другое. Помнишь, я говорил тебе о профессоре-антропологе? Короче, он пробыл тут целое утро вместе со своим студентом — раскрашивали и подготавливали гипсовое лицо. В три часа ко мне придут журналисты, и я им его продемонстрирую. Рохас поехал в город, чтобы купить белый парик, который мы на нее оденем. Если ее как следует покажут по ящику, может, мы этот орешек и раскусим.

— Звучит многообещающе.

— А то! Как дела на суде? «Таймс» сегодня кинула говно на вентилятор. У этого Бреммера есть какой-то источник среди наших.

— На суде все в порядке. Ты вот что мне скажи: где находился Паундс после того, как ты вчера уехал с места преступления и вернулся на работу?

— Паундс? Он был... Мы с ним одновременно вернулись. А что?

— А во сколько он ушел с работы?

— Чуть позже. Прямо перед твоим приходом.

— Он куда-нибудь звонил из конторы?

— Кажется, несколько звонков сделал. Я, честно говоря, не особо за ним следил. А в чем дело? Думаешь, он и есть источник Бреммера?

— Последний вопрос: он закрывал дверь, когда звонил по телефону?

Босх знал, что Паундс — параноик. Он всегда держал дверь в свой стеклянный закуток открытой, а жалюзи — поднятыми. Когда он закрывал дверь или опускал жалюзи, или то и другое, сотрудники знали: что-то неладно.

— Вот теперь, когда ты об этом сказал, я вспомнил. По-моему, он действительно ненадолго закрыл дверь. А в чем дело?

— Бреммер меня не волнует. Но кто-то говорил с Денежкой Чэндлер. Сегодня утром в суде она знала, что меня вчера вызывали на место преступления. В «Таймс» об этом ничего не было. Значит, ей кто-то сказал.