– Мама, перестань! Костя не приезжий, у него есть где жить!
– Тараканам тоже есть где жить, – отрезала мама. – Но это не уравнивает их в правах с хозяевами квартиры!
– Мама!
– Яна! Ты приводишь пьяного мужика, который рисует в моей ванной комнате сиськи, обряжается в мой халат и собирается с тобой спать!
– А с кем ему тут еще спать? – некстати влез папа. – Не с нами же!
– Вова, иди поешь! – закатила глаза Светлана Макаровна. – Как вы мне все надоели! За вас надо думать, решать, подсказывать вам, а вы все равно норовите упасть в лужу и наступить на грабли! Яна, мужа следует выбирать достойного и приличного! И мне неважно, каким твой Костя будет завтра утром! Достаточно того, что я вижу сейчас! Людей необходимо наблюдать в их естественной среде обитания. Парадная сторона медали – не показатель.
– И это говорит женщина с зеленым лицом, – задумчиво брякнул Костя, сразу виновато уточнив: – Я что, сказал это вслух?
– Иди спать! – толкнула его Яна.
Никакой романтики не получилось. Более того, она отчетливо поняла, что после столь запоминающегося знакомства мама никогда не найдет с Костей общий язык.
– Ладно, Свет, – примирительно погладил по плечу злобствующую супругу Владимир Борисович. – Нормальный парень. Выпил, с кем не бывает? Пусть пока хоть этот будет. Можно подумать, к нашей Янке очередь стоит, и все в шляпах! Сама же говорила, что она в девках засиделась. А из этого, может, толк какой получится со временем.
– Ой, Вова, какой толк? Я, когда за тебя замуж выходила, тоже так думала! И что получилось? Ничего. Поэтому надо сразу выходить за толкового и не ждать, что из куриного яйца орел вылупится!
Алексей смотрел на удаляющуюся фигурку Ларисы и грустно улыбался. Нет, конечно, он не ждал, что она пригласит его на чай. Но ее ровное «спасибо» и «пока» совершенно не грели. Лара обернулась у дверей подъезда и махнула рукой. Железная дверь грохнула. День закончился.
Такую девушку надо завоевывать какими-то неординарными действиями. Но Леша был спокойным, уравновешенным парнем без особой фантазии. Он мог быть верным, надежным, а вот оригинальным – нет. Но девушки любили мишуру. Красивые слова у него плохо складывались, а на шикарные жесты не хватало средств. Разумеется, для любимой девушки Леша бы не поскупился. Только раньше у него любимых не было, а были просто девушки. И вот теперь появилась Лариса, и ему хотелось хоть чем-то выделиться.
Леша чувствовал, что между ними пропасть. И эта пропасть растет, словно Лара уплывала от него на оторванной льдине. Или его уносило все дальше в море.
Надо было срочно что-нибудь придумать. Но что? Не серенады же петь у нее под окнами. Петь Алексей не умел и не любил.
Еще этот противный парень, которого пришлось везти. Весь вечер испортил. После транспортировки его обмякшего тела к Яниной квартире Леша взмок, устал и пока настраивался на романтическое продолжение, они уже приехали, и Лариса, как ему показалось, с облегчением попрощалась и поспешила домой.
Какие после подобной поездки охи-вздохи? Только забыть все и начать с чистого листа.
– Чего там у вас? – требовательно спросила Маришка. Из трубки лилась музыка. Похоже, праздник продолжался.
Лариса пожала плечами и, стаскивая сапоги, подмигнула своему отражению:
– Я уже дома!
– А я еще нет! – поторопила ее Марина. – Давай рассказывай! Ты одна?
– Я с родителями.
– Ну и дура ты, Ларка! В нашем возрасте ночевки с родителями пагубно сказываются на самооценке и перспективах.
– То есть ты сегодня ночуешь не с родителями? – развеселилась Лариса. – Там же не было никого подходящего! Или что-то нашлось?
– Не угадала. У меня тоже все плохо, – вздохнула Марина. – Еще и старость эта, будь она неладна…
– Маруся, я себя старой не считаю. Ты тоже можешь расслабиться. Есть еще пара лет, чтобы пожить.
– Ты мне зубы-то не заговаривай. Как там Яна?
– Ой, и не спрашивай. Даже не представляю. Ее красавчик провонял весь салон. Я боялась, что его стошнит. Знаешь, я уже жалею, что не сказала Янке все, что думаю. Это не мужик, а балласт какой-то, позорище убогое. Думаю, она сама не ожидала, что ее кавалер такой дешевый придурок.
– Чего ты разошлась-то? Подумаешь – выпил. Бывает. Может, он от стеснения, чтобы расслабиться.
– Маруся, расслабился он на полную катушку. Да и стеснения особого я в этом хлыще не заметила. Мне кажется, что они не пара. Абсолютно.
– Ладно, Яна сама разберется. А твой как?
– Он не мой.
– Лара, ты бестолочь! Бери, пока дают! В мужчине главное – надежность.
– Надежность хороша при вложении денег. А мужчину я хочу прежде всего полюбить, – устало вздохнула Лариса. – Не понимаю, почему ты так лоббируешь его интересы? Может, Леша тебе денег дал, а, сваха?
– Я деньгами не беру, – расхохоталась Марина. – Просто смотрю на ситуацию объективно. Ты тоже однажды посмотришь на нее объективно, но, боюсь, будет слишком поздно. Ты будешь старой, одинокой каргой, которая на закате дней наконец-то решится пересмотреть свои завышенные требования к противоположному полу.
– И тебе не хворать, дорогая, – надулась Лариса. – Я не говорю, что он плохой. Он хороший, удобный, замечательный. Не такая уж я дура недалекая. Но, Маруся! Ты понимаешь русский язык? Я его не люблю! Откуда в тебе это нелепое стремление к замужеству? Тебе все равно с кем, лишь бы оказался более-менее положительный кадр!
– Я старше тебя! – напомнила Маришка. – А значит, умнее.
– Закрываем тему. Я жду другого.
– Я так однажды трамвая ждала. Представляешь, была твердо уверена, что нужный мне маршрут там ходит, потому что мы еще с бабушкой на нем ездили. Полчаса стояла, пока не сообразила, что там даже рельсы заасфальтированы и проводов в помине нет. Но ты же сейчас опять начнешь возражать… – Маришка вздохнула. – Ларик, я желаю, чтобы твой трамвай тебя нашел!
– Благодарствую, – пробормотала Лара, почувствовав себя Аннушкой с подсолнечным маслом. – Вдохновляющее пожелание. Я скажу банальнее: пусть у нас все будет хорошо. Пей за сбычу мечт и закругляй праздник, любимая!
– Спокойной ночи! – Марина звякнула бокалом о трубку. – Пью за тебя.
Полночи Яна возилась с Костиной одеждой, а потом заснула в кресле, так и не решившись лечь к любимому. Их первую совместную ночь она представляла иначе. Ночь тянулась унылой цепью уличных звуков, пробуждений и провалов в тревожный сон.
Костя проснулся ни свет ни заря. Сквозь утреннюю дрему Яна наблюдала, как мрачный кавалер хмуро пощупал влажные вещи и стал одеваться.
– Костя, – прошептала она. – Ты как?
– Нормально, – мрачно ответил тот, дернув кадыком.