Молодой человек спрыгнул с коня, отдал его повод конюху и, когда шумное семейство с множеством детей, приехавшее перед ним, поздоровалось с хозяевами и прошло в дом, поднялся на крыльцо.
— Здравствуйте, господин барон, благодарю вас за приглашение, — обратился он к Тальзиту, пожимая протянутую руку.
— Очень рад вас видеть, господин Островский, будьте как дома.
— Приветствую вас, сударыня, — поздоровался молодой человек и низко поклонился княжне, ожидая ее ответа.
— Здравствуйте, сударь, — ответила Долли и сделала легкий реверанс, но руки ему не подала.
Плохо — она его сторонится. Что же он сделал не так, когда встретил ее у водопада? Хорошее настроение Лаврентия начало таять, но барон, сам того не зная, пришел ему на помощь, обратившись к крестнице.
— Дорогая, пойди познакомь господина Островского с нашими соседями, а то он пока никого здесь не знает. Как мне кажется, все уже приехали. Я постою еще минут десять, а ты займи гостей.
— Хорошо, крестный, — покорно кивнула княжна и прошла к дверям дома, жестом пригласив Островского следовать за собой.
Молодой человек нагнал ее в дверях и тихо спросил, наклонившись к уху:
— Я чем-то разгневал вас?
— Почему вы так решили? — в голосе девушки звучало искреннее изумление.
— Вы сторонитесь меня, — в словах Лаврентия прозвучала обида.
— Вам показалось, — возразила княжна, подняв на него глаза, и он увидел, что девушка действительно не кривит душой, просто для нее эти встречи в лесу значили слишком мало.
За разговором они прошли через пустые комнаты дома и очутились в саду. Уже издали был слышен гул множества голосов. По запущенным дорожкам мимо буйно разросшихся кустов жасмина и сирени они вышли на большую лужайку, с двух сторон окруженную оградой сада, а с двух других — кустами. На лужайке были в два ряда расставлены столы, накрытые белыми скатертями, украшенными цветными гирляндами. В центре каждого стола стоял красивый букет цветов, посуда сияла, а серебряные приборы отражали солнечные блики.
— Как красиво сервированы столы, — похвалил Лаврентий, зная, что Долли считается хозяйкой этого праздника.
— Спасибо, я передам ваши слова сестрам и подругам, им будет очень приятно, что их труд оценен, ведь украшением столов занимались они, — ответила княжна, повернув к нему голову, и огромные изумруды в ее серьгах разбросали зеленые лучи, поймав солнечный свет.
Лаврентий подумал, что люди не обманули, семья — очень богатая. Сколько могут стоить эти драгоценности? Даже на его не очень знающий взгляд, на эти серьги вполне можно было купить Афанасьево. Ему так захотелось вынуть украшения из ушей девушки и положить себе в карман, сразу решив половину своих проблем, что он даже разозлился. Мысленно обругав себя идиотом, решившим поживиться крохами и упустить главный шанс в своей жизни, Лаврентий постарался сосредоточиться на своем плане.
Девушка подвела его к первой группе гостей. Это было шумное семейство, приехавшее перед ним. Долли начала его представлять, и Лаврентий отметил, что молодой человек лет двадцати, старший сын у родителей, представленный ему как Михаил Епанчин, встретил его очень холодно. Островский понял, что это — его первый конкурент, и приободрился — этот был слишком молод.
Они продолжили обход гостей, княжна знакомила его с соседями-помещиками, их добрыми женами и многочисленными детьми. Лаврентий старательно запоминал фамилии семейств, присматриваясь к молодым людям. Потенциальных претендентов на руку княжны Черкасской было человек шесть, но на его счастье все они были совсем молодыми людьми — либо ровесниками княжны, либо старше ее на два-три года. Поняв, что все взрослые мужчины — в армии, и получается, что серьезных конкурентов у него нет, Лаврентий развеселился и решил действовать по разработанному плану: заняться теткой девушки и ее крестным.
Барон, пришедший на лужайку, пригласил гостей отобедать и, подхватив под руку Долли, отправился к одному из крайних столов. Пока гости рассаживались, появились слуги с первыми блюдами. Островский внимательно наблюдал за тетушкой княжон, собиравшей вокруг себя своих питомиц. Увидев, что она направилась к первому столу в соседнем ряду, чтобы сидеть напротив барона, Лаврентий поспешил туда же. Он помог девушкам отодвинуть скамьи, служившие сиденьями на этом летнем обеде, поклонился и сказал:
— Имею честь приветствовать вас сударыни на этом славном празднике. Здесь так красиво, замечательные букеты, и столы так изысканно сервированы. Мне приходилось видеть такое убранство только в Петергофе, когда на именины императрицы-матери накрывали столы в тамошних садах.
— Спасибо вам на добром слове, ведь это наши девушки целую неделю старались, делали украшения, а вчера весь день составляли букеты, — расцвела Опекушина и пригласила приятного молодого человека за свой стол.
— Вы позволите мне сесть подле вас? — вежливо спросил Островский тринадцатилетнюю Ольгу, рядом с которой осталось незанятое место.
— Пожалуйста, — смутилась девушка, но потом подняла на молодого соседа большие, чуть раскосые темно-серые глаза и радостно выпалила, — вы знаете, как мы сохранили букеты свежими?
— Не могу догадаться, — подыграл соседке Лаврентий.
— Мы составили букеты и убрали их в погреб, окутав мокрыми тряпками, — сообщила Ольга, которая была очень горда, так как именно она придумала использовать мокрые тряпки.
— Замечательная идея, я никогда о таком не слышал. Обязательно сделаю так же, когда буду устраивать летний праздник в моем имении, — похвалил Островский и увидел по довольному лицу тетушки княжон, что ей очень приятны похвалы, расточаемые ее питомицам.
Он почувствовал, что нашел нужный тон разговора, и не рискнул обсуждать наряды и красоту девушек, чтобы не насторожить Опекушину. Молодой человек начал расспрашивать соседок о тех цветах, которые увидел в букетах, о блюдах, что им подавали, всем восхищался, и к концу обеда бесхитростная Мария Ивановна прониклась к Лаврентию симпатией и доверием, а Ольга и племянницы барона смотрели на него с обожанием. Обед закончился, гости начали подниматься с мест. Он тоже поднялся и помог Опекушиной с девушками выйти из-за стола.
Лаврентий подумал, как все просто получилось с этими юными созданиями, пара комплиментов — и дело в шляпе. С тетушкой вроде бы тоже все сложилось нормально. Пора было переходить к крестному. Он, пропустив женщин вперед, вслед за ними подошел к барону Тальзиту и Долли.
— Дядюшка, можно мы со всеми пойдем в село, смотреть на гуляния, — попросила Мари, схватив барона за руку.