В рассказе Марка Твена «Человек, который совратил Геттисберг» описывается маленький ханжеский городок на Среднем Западе, уверенный в своей добродетели. Хитрый и злобный искуситель соблазняет его добропорядочных горожан солгать, чтобы получить двадцать тысяч долларов, и они ловятся на его удочку. Так гибнет доброе имя города, а доллары оказываются фальшивыми. Тот же злой искуситель подбил нас, скромных сыновей скромных счетоводов и книгочеев, примерить шапку если не Мономаха, то Черномора. Шапки окажутся фальшивыми, а доброе имя погибнет навеки.
Каббалисты и талмудисты соблазняют нас поверить, что мы – от бога, а другие люди – от сатаны. Если одна сила стремится к мировому господству и порабощению всех народов, а другая – к братству освобожденного человечества, какая из них – бог, а какая – черт? Они сами прекрасно понимают, что толкают евреев в сатанизм, в исповедание культа Сатаны, которого они зовут своим богом. Но мы отречемся от Сатаны с его предпочтениями и примем Господа, который хочет добра всем людям, палестинцам, русским, немцам и иудеям. У нас есть простой критерий – бог за братство людей, сатана – за господ и рабов.
А мудрому сыну мы объясним подробно, откуда взялась странная идея еврейского избранничества. Она основана на игре слов и совпадениях. Народ, или этнос – не то же самое, что этноним – название народа. Так, нынешние римляне – не то же самое, что современники Юлия Цезаря. Россы – древний германский этнос – сгинул, но его имя унаследовали сначала славяне Киева, а затем сплав славян, половцев и финнов Владимирско-Суздальской Руси. Этноним остался, а этнос изменился. Этноним «иудеи» так же переходил, как эстафета от этноса к этносу.
Сам этноним «еврей» – новейшего происхождения. Наши скромные прадеды, иды (отсюда и южно-русское «жиды») жили до прошлого века, забившись в узкую щель между двумя великими цивилизациями – русской православной и европейской. Основные занятия – посредник, ростовщик, контрабандист, шинкарь, арендатор, мошенник, сапожник и портной. Как и наши соседи цыгане, наши предки были «воры в законе», поддерживали свою внутреннюю солидарность, а всех посторонних считали «лохами» и «фраерами», которых надо чистить. Наши предки были еще тот подарочек. Не у нас одних. У нынешних фиджийцев дедушки были каннибалы, капитана Кука съели. Предки рейнских баронов жили грабежом, пытками и убийствами. Дедушки американцев торговали рабами и истребляли индейцев.
Судя по синтаксису и фонетике языка идов (идиш), мы – народ смешанного (как и все на свете) происхождения, с заметным элементом тюрок (возможно, хазар и половцев), южных славян (родичей болгар и греков) и прибалтийских славянских племен, наподобие сорбов. Видимо, жившее в 9-м веке на границе Византии и Балканских стран какое-то племя болгарского корня приняло иудаизм, и откочевало на север. На границе немцев и славян, в нынешней Восточной Германии, жило много славянских племен, увиливавших от католицизма и православия, и предпочитавших своего Перуна. Но за поклонение Перуну убивали – как православные, так и католики. Иудаизм мог показаться одному из племен хорошим выходом между враждующими цивилизациями. Разгром Хазарии с ее частично иудаизированным населением мог послать волну в район Прикарпатья и Белорусских болот. Генетика подтверждает тюркские, южно-славянские, балто-славянские корни, а кроме этого и следы древних иудеев.
Это роднит нас с палестинцами, подлинными потомками древнего Израиля. Когда я вижу мужество юных борцов интифады, с пращой в руке стоящих перед танком, я вспоминаю о доблести Давида и его героев. Палестинцы – потомки общины, породившей апостолов, отцов церкви, деву Марию и св. Георгия Победоносца. Но наши деды были другим, новым этносом, лишь ухватившимся за стремя призрака. Это ощутил замечательный английский писатель Честертон. В его рассказе «Лиловый парик» появляется герцог Эксмурский, скрывающий свое ухо под причудливым лиловым париком. Ходили слухи о страшном проклятии, клейме дьявола, ужасной форме уха, передаваемой в его роду из поколения в поколение. Тот, кто увидит это адское ухо, лишится разума, говорили люди, жалея последнего отпрыска древнего проклятого рода. Только скромный католический священник отец Браун не испугался, и сбил лиловый парик. Под ним оказалось обычное ухо. Герцог Эксмурский был разбогатевшим еврейским финансистом, Гусинским-Березовским, купившим титул и поместье, а заодно присвоившим и старинную легенду о «проклятии Эксмуров».
Наши предки охотно выдумывали мифы для легковерных гоев, пока и сами в них не поверили. Как скромная девушка Тэсс, они гордились воображаемым родством с сиятельными д’Эрбервиллями. Что ж, втереть людям очки – дело недолгое. Молодым, семнадцатилетним, загорелым и стройным пареньком я выдавал себя на пляже в Сочи за сына испанского гранда, бежавшего в Советский Союз после победы Франко. Уходя, я уловил чутким ухом слова блондинки – брюнетке: «Что ни говори, а кровь и благородное происхождение сказываются». По этому же принципу пошли иды.
Если же есть среди нас потомки древнего палестинского еврейства, то их легко отличить по любви к Палестине и к своим ближайшим родичам – коренному народу Палестины. А значит – последний выбор остается за нами.
ХОЛОКОСТ КАК УДАЧНЫЙ ГЕШЕФТ[12]
Как быть богатым и влиятельным – и избежать зависти и ненависти? Как обобрать ближнего, чтобы он тебе еще и посочувствовал? Как править – и вызывать жалость и сострадание? Это задача почище квадратуры круга. Испокон веков аристократы и священнослужители бились над ее решением. Они твердили, что власть и деньги от бога, и лучше выдумать не могли. Раньше или позже гильотина и топор ставили все на свои места. С исчезновением веры задача стала казаться невыполнимой.
Квадратуру круга решили американские евреи. «Верхушка этой супер-богатой, влиятельной, мощной общины качает деньги из швейцарцев, немцев и американцев, правит Америкой и миром, способствует преступлениям против человечности в Израиле, определяет курс доллара, и в то же время поддерживает свой имидж несчастных, обиженных, гонимых с помощью одного простого, но эффективного средства – пропагандистской машины холокоста».
Так пишет Норман Финкельштейн, американский еврейский ученый и диссидент, профессор нью-йоркского университета. Он выпустил на днях небольшую книжку «Индустрия холокоста», раскрывающую глаза на некоторые стороны этого гениального еврейского изобретения. Финкельштейн доказывает, что до 1967 года никто в мире не интересовался гибелью евреев в дни второй мировой войны. Менее всех интересовались американские евреи, которые и об Израиле не думали. С 1945 по 1967 год в Америке вышло лишь две книги о гибели евреев, причем и они прошли незамеченными общественностью.
В 1967 году Израиль одержал блестящую победу над своими соседями. Американцы заметили успехи молодого хищника и сделали его союзником. Только после этого американские евреи стали раскручивать пропагандистский аппарат холокоста. С его помощью они защищали и оправдывали нарушения прав человека на оккупированных Израилем территориях. Чем больше палестинцев Газы погибало от израильского оружия, тем громче кричали американские евреи о нацистских газовых камерах. Израиль и холокост стали столпами новой еврейской религии в США, подменившей собой обветшавший Ветхий Завет.
С тех пор процесс пошел: выросло богатство американских евреев и их влияние в госаппарате и прессе США. 30% самых богатых людей Америки, 30% министров и банкиров, 20% профессоров университетов, 50% ведущих юристов – евреи. Евреям принадлежит около половины всех капиталов Уолл-стрита. Легенда о вечно гонимом народе и о страшном холокосте стала необходима – не только для защиты Израиля от осуждения мировой общественностью, но и для защиты еврейских богатеев и олигархов от критики. Стоит сказать слово против еврея-жулика, как принадлежащая евреям пресса срочно подымает на боевой пост тень Освенцима.