В эпоху Каролингов в моду вошли всевозможные энциклопедии и сборники цитат, где говорилось понемногу обо всем, и сведения зачастую имели мало общего с наукой.
Например, считалось, что земля стоит на четырех золотых китах, а сами киты лежат в огненной реке.
Земля плоская, у нее есть край, и, если до него дойти, можно свалиться в бездну. Любую звезду можно обойти за пятнадцать дней.
Восток отстоит от запада ровно настолько, насколько земля отстоит от неба.
Небо устроено в виде огромного семислойного пирога: сохранилось множество средневековых апокрифов, описывающих, что находится на втором, третьем и пятом небе. Выражение «побывать на седьмом небе от счастья» для средневекового человека означало оказаться в гостях у Бога.
Жадная, неразборчивая тяга к знаниям, помноженная на страх, что какие-то познания могут принести вред христианской душе, во многом определяли дух раннего Средневековья.
Так, в аббатстве Клюни монах перед чтением рукописи античного автора должен был сначала пальцем почесать себя за ухом, наподобие собаки, «ибо неверного по праву можно сравнить с этим животным».
Во время учительства в Корвее у Ансгария снова было откровение.
Однажды среди его учеников произошла ссора, в результате которой один из мальчиков нанес другому удар по голове грифельной доской. Пострадавшего звали Фульбертом, ребенок находился в тяжелом состоянии, на грани жизни и смерти.
Ансгарий видел в случившемся несчастье и свою вину, сильно расстроился и от огорчения даже впал в сон. И увидел во сне, как душа Фульберта восходит на небо и будто бы сам Ансгарий ее туда сопровождает. Это было некое огненное откровение, наподобие яркой вспышки, во время которой Ансгарий видел душу ребенка в пурпурном пространстве среди святых мучеников.
Когда в его комнату вошел опечаленный брат Витмар, друг и тоже школьный преподаватель, Ансгарий уже знал, с какой тот явился новостью. Он опередил его, сказав, что уже получил известие не только о смерти ученика, но и о том, почему Фульберт заслужил мученический венец: терпеливым перенесением страданий и прощением убийцы.
Брат Витмар был поражен услышанным. Предполагают, что именно он был соавтором «Жития святого Ансгария», составленного Римбертом, и сообщил многие подробности, которые мог знать только близкий друг юности.
В те годы на материк все чаще стали наведываться незваные гости с севера, норманны.
Хроники сообщают, что в 820 году у берегов Фландрии появились тринадцать кораблей викингов, которые, впрочем, довольно быстро повернули обратно. Другой отряд скандинавов на быстроходных и маневренных судах с квадратными парусами успешно поднялся по Сене, словно присматриваясь к франкам и пока только прикидывая свои силы.
Император Карл Великий и его наследник держали береговую охрану в постоянной боевой готовности, и при них викинги довольствовались лишь мелкими грабежами и разведкой. Иногда с северянами даже удавалось наладить дипломатические отношения.
В 826 году датский правитель Харальд, конунг Южной Ютландии, был изгнан родичами-соперниками из страны и бежал на материк. Он попросил прибежища у Людовика Благочестивого и получил согласие, но с одним условием – вождь данов должен принять христианство.
Король франков лично принимал участие в крещении Харальда, которое состоялось в старинном немецком городе Индельхайм, и в награду за смирение подарил данам земли Рюстрингии в устье Везера.
Вскоре пришло известие, что бунт в Ютландии закончился. Харальд собрался возвратиться на родину. И не возражал, чтобы в Данию вместе
с ним отправились христианские миссионеры из числа франкских монахов. Вот только кто именно? Ни у кого не было ни малейшего желания отправляться к северянам.
Норманны верили в языческого бога Одина, который умел сделать так, чтобы его воины «бросались в бой без кольчуги, ярились, как бешеные собаки или волки, кусали свои щиты и были сильными, как медведи или быки» (Снорри Стурлусон. «Круг Земной»). Умерших они сжигали на кострах вместе со всем имуществом и считали, что чем выше дым от погребального огня поднимется к небу, тем больше шансов попасть в Вальгаллу – жилище Одина.
Викинги в Средние века приводили в ужас всех жителей материка. Существует множество научных теорий, откуда появилось это слово. Некоторые историки связывают его с названием области Норвегии Вик, другие выводят его значение от слова «вик» – «бухта, залив» (следовательно, викинг – «человек, который прячется в заливе»).
Такая версия основана и на изучении найденных археологами кораблей викингов, построенных таким образом, что они могли с легкостью приставать к любому берегу. Именно потому грабители-норманны всегда появились неожиданно, «изниоткуда», заставая жертв врасплох.
По другой версии, также получившей распространение, термин происходит от глагола «викиа» – «поворачивать, отклоняться». Викинг – это человек, который на время отклонялся от привычного образа жизни, покидая родные края для разбоя и грабежей.
У себя дома викинги были зажиточными крестьянами, ремесленниками или купцами, но с наступлением весны они собирались в отряды, снаряжали корабли и отправлялись на поиски легкой добычи. В Средние века даже появилась особая молитва: «Боже, огради нас от неистовства викингов!»
Людовик Благочестивый не хотел отступать от своих миссионерских планов пойти на север. Созвав большое собрание духовенства, он велел назвать подходящую кандидатуру для сопровождения Харальда и христианской проповеди среди данов.
На собрании все высказались единодушно, что никто ни за что не пойдет в Ютландию по доброй воле. Но тут слово взял аббат монастыря Корвей, отец Вала, родной брат недавно умершего отца Аделарда.
Он сказал, что в его монастыре есть такой монах: двадцатипятилетний брат Ансгарий – образованный, физически сильный, бесстрашный и готовый хоть на край света отправиться ради проповеди Христа.
Ансгарий был срочно вызван во дворец. Возможно, встреча бывшего мальчика-сироты с королем Людовиком I происходила в Ахене, бывшей резиденции Карла Великого, или другом крупном городе-крепости франков.
Король Людовик спросил Ансгария, готов ли он оставить Корвей и пойти распространять Евангелие среди датчан. Ансгарий сразу же, без лишних раздумий, согласился.
С ним вызвался пойти на север еще один монах, брат Аутберт, юноша из аристократического рода.
Король Людовик снабдил миссионеров церковными сосудами, богослужебными книгами и велел вместе со свитой конунга Харальда сесть на корабль, направлявшийся в Ютландию.
В пути Харальд и его люди грубо обращались с франкскими монахами, наверняка между ними существовал и языковой барьер.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});