— Кэсссссидиии? Ти куда????
Подняв голову из лужи сомнительной чистоты и отплевываясь комками земли — ирландец посмотрел на чудовище, говорившее голосом Элизабет:
— …Эл?! Какого… какого хрена?! Я сказал тебе сидеть дома!!! И почему ты… что случилось???!!!
— А чито случилось? — сквозь перемазанное в грязи лицо, заблестела улыбка, — Подожжди… Я тебе помогу…
— Нет! Стой там!
Но было уже поздно. Элизабет присела на край ямы и сползла вниз на заднице, как по детской горке. Вся чумазая, вымазанная в глине, со слипшимися грязными волосами — полными опавшей мокрой листвы — собранными ей во время спуска. За толстым слоем грязи на лице, было видно лишь ее голубые глаза. Расхохотавшись как чокнутая — Эл принялась плескаться в мутной воде — шлепая по ней ладошками, словно маленький ребенок. В этой же луже она и сидела. Мутные брызги поднимаются в воздух — еще сильнее пачкая и Элизабет, и Кэссиди, что пытается ее остановить. Сам мужчина выглядит не особо лучше:
— Какого дьявола?! На кого ты похожа?!
— Упала… я… Какой ты грязный!!! Ты тоже упал???
— Господи, за что?… — тихо взмолился Кэссиди, — Почему ты домой не пошла?!
— Там страаашшноооо….
— Бля… Ну и как нам выбираться?! Что это вообще за яма?! Да прекрати ты!!!
Кэсс одернул вновь начавшую колотить по воде руками девушку. Попытался несколько раз взобраться по скользкой земле наверх, но постоянно сползал обратно, под заливистый хохот Элизабет. С большим трудом, матерясь на чем свет стоит, на карачках — ему удалось взобраться и подтянуться. Он улегся на торс и смог встать на четвереньки. Тяжело выдохнув и радостно, победно усмехнувшись — Кэссиди приподнял голову…
…И увидел перед своим носом, буквально в нескольких сантиметрах — морду собаки. Испугаться он даже не успел. Слишком неожиданно. Да и собака смотрела на него как-то уж очень растерянно.
— Сдрасте. — тихо поздоровался перепачканный в грязи мужчина, стоящий на четвереньках перед собакой.
Пес удивленно наклонил голову в бок. Осторожно понюхал чумазого человека — вытянув вперед шею.
— Мистер, вам помочь?
— Мать моя… говорящая собака!!!!! — прошептал Кэсс с округлившимися глазами, окончательно охуев от происходящего, — …Надо завязывать с виски…
— Мистер? Вы не ранены?
Ирландец быстро помотал головой, в знак отрицания:
— Нет! Все хорошо! Спасибо за беспокойство! — затараторил Кэсс, обращаясь непосредственно к собаке.
…Погодите-ка…
Немного приподнявшись — мужчина увидел человека, стоящего позади пса. Вроде женщина. Собака была настолько огромной, что женщину за ней не было видно. Даже в полумраке, можно было различить ее, едва сдерживаемую улыбку.
Из ямы внизу — послышался совсем детский плач — перерастаемый в какой-то вой:
— Кэээээссссс!!! Ти где???
♠♠♠♠♠♠♠
Камин излучает приятное тепло и освещает своим светом почти всю гостиную.
— Я попросила Кэссиди развести камин. Подумала, вам всем будет полезно погреться…
Нэнси проходит на кухню и зажигает плиту. На стойке кухни установлены несколько зажженных свечей — от миниатюрных огней которых на стенах играют причудливые тени. Такие же свечи горят и по разным углам столовой — создавая очень уютную, и необъяснимо загадочную обстановку. Клементина, Аврелий и Джонни проходят в гостиную — удивленно осматриваясь по сторонам и совершенно не узнавая своего жилища. И всего-то теплый свет свечей; потрескивание камина и легкая уборка комнаты…
Но, черт побери! Разница разительная!
Странник входит в дом последний, вместе с Зедом — не прекращающим, играючи крутиться вокруг Него. Феникс ласково поглаживает и похлопывает громадного пса по массивному телу. Кэссиди с глупой улыбкой молча стоит у лестницы и не шевелится.
— Где Элизабет? — с волнением спросил Джонни, едва войдя в дом.
— В той комнате. — Нэнси не оборачиваясь указала на смежный с гостиной кабинет, — Она отдыхает. Я немного привела ее в порядок и переодела.
Джонни мигом скрывается в соседней комнате, превращенной пару дней назад в лазарет, но сейчас скорее походивший на склад.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Переодели?
Аврелий стягивает намокшую куртку и устало садится за длинный стол, посреди столовой. На незнакомую женщину он смотрит очень пристально. Марк изучающе наблюдает за каждым ее движением.
— Она была не в очень чистой одежде — вот и все. Хорошо что у вас такие запасы воды.
Босс мельком осмотрел всю комнату, и похоже остался доволен каким-то Своим мыслям и вопросам. Когда Его взгляд остановился на Кэссиди — выглядящим растерянно, и даже немного виновато — Странник лишь коротко покачал головой. Пройдя к полыхающему камину — Феникс медленно опустился в одно из кресел, и протянул ноги к огню:
— Все уже выложил Кэсс? Или что-то не успел?
Босс прикрыл глаза и таинственно заулыбался. Гигантский дымчато-серый пес растянулся на полу у ног Странника — поближе к теплу огня. В лежачем положении Зед занимал пространства в метра три, не меньше. От неровного света камина — шкура пса отливала синим цветом.
— Да я! Я вообще! Да я ни слова!…
— Успокойтесь, господин Боцман. Я шучу.
Клементина располагается за столом — напротив Марка. Она не может не заметить расслабленного состояния Босса — свидетельствующего о том, что для беспокойства нет причин. Но вопросы конечно же имеются. Клем продолжает сохранять молчание, и подобно Аврелию — наблюдает за маленькой женщиной на кухни. Нэнси поставила чайник на огонь; поискала бокалы в кухонных шкафчиках — и обнаружив искомое — установила пять кружек на стойке. Затем подняла с пола рюкзак, по всей видимости принадлежащий ей самой — положила сумку на кухонный стол и принялась копаться внутри. На вид, Нэнси было лет тридцать, возможно чуть больше. В свете колышущихся свечей — ее короткие волосы — стрижки в стиле панк, были невероятно белыми: одновременно напоминающие цветом и седину и снежные, серебренные покровы на горной вершине.
— Что вы делаете?
Спокойный тон Марка — так и отдавал недовольством.
— Чай. Чай — лучшее средство чтобы согреться. — покровительственно ответила маленькая женщина.
Ее ответ прозвучал так, словно она разговаривала с несмышленым ребенком, задающим глупые вопросы — ласково и терпеливо:
— …Чай — это всегда хорошая идея… К тому же, именно этот — я собирала и смешивала сама. Из разных трав и ягод. В миг почувствуете себя лучше, вот увидите. — открыто улыбнулась Нэнси, не поднимая карих глаз, и не отрываясь от приготовления напитка.
Аврелий и Клементина переглянулись — обменявшись подозрительными и вопрошающими взглядами. Они одновременно повернули головы к камину. Отец не шевелился.
— Кэссиди!
В столовой показался разгневанный Джон:
— Кэссиди! Ты напоил Элизабет?! У тебя мозги есть?!
— Никто ее не поил… — с обидой пробурчал мужчина, — Она… там от силы, два глотка сделала…
— Да ей вообще нельзя! Она от запаха пьянеет!
— Это да… «Пьянеет» — не то слово… Ну кто же знал, то?
Джонни злобно прищурил глаза, сжал кулаки и враждебно двинулся на ирландца. Спокойный голос Босса — прозвучавший все же строго — заставил его замереть на месте:
— Джон. Успокойся. Она цела, Я полагаю?
— Да, Босс. Просто спит.
— Кэссиди осознал свою вину. Посмотри на его виноватый вид. Не нужно махать кулаками.
Все выше сказанное, Странник произнес даже не открывая глаз. Его голос — гипнотически влиял на всех вокруг, подобно успокаивающему шуму прибоя.
Нэнси с интересом посматривала на собравшихся в гостиной людей — замерев с чайной ложечкой в руке. Приятная нежная улыбка играла на ее округлом лице. Брови застыли, где-то в области лба, в заинтересованной усмешке. «Кто Ты, черт побери, такой?»… Женщина неторопливо продолжила заниматься замысловатыми приготовлениями чая, чувствуя и на себе это необъяснимое воздействие; ощущая всеми клеточками своего тела — эти волны спокойствия и силы — исходившие от кресла у камина.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})