— Смотрите, — с довольной улыбкой и скрестив руки на груди, я наблюдал за их реакцией. Особенно бурно они отреагировали, когда увидели, что собачонку поймал и унес голубь. — Ну как?
— Это самая позорная смерть в истории всех вервольфов, — обреченно пролепетал Тош. — Хищный голубь… Братья, запомните! Никогда! Никогда не рассказывайте родным Эдварда о случившемся. Скажите лучше, что он разбился о камни, выпрыгнув в окно.
— Ой, да хватит! Это свой голубь! Он высадит вашего Эдика подальше отсюда! — воскликнул я. — Ладно, времени мало. Кто следующий?
Не знаю как, но все они разом сделали шаг назад. Даже те, кто стоял у стены.
— Михаил, если это — цена нашей свободы и возможность вернуться к родному племени, — пробасил Тош, выйдя вперед. — То я не готов! Давай мы тут посидим, всё нормально. Ты нам ничего не должен.
Ага, конечно! Почему они решили, что у них есть выбор? Ну, уж нет! Дядя Миша сказал, что все пойдут на свободу, значит, они отправятся на свободу. А от меня сбежать им всё равно не выйдет.
Следующие десять часов я гонялся за оборотнями и освобождал их при помощи щепотки магии, Курлыка, и пары мешков ценнейшего зерна. Такова цена свободы, иначе никак. Пернатый работать бесплатно отказался.
Впрочем, это нормальная цена, ведь переправлять мерзких собачонок приходилось довольно далеко. Рядом с тем лесом, откуда их сюда и привели. А дальше они сами, надеюсь, справятся.
* * *
Джонатан вышел из своей комнаты сразу, как только стихли звуки сирены, и ужаснулся увиденному. Несколько часов ему пришлось сидеть взаперти, и подпирать собой дверь, прячась от взбешенных сослуживцев. И теперь около дверей своей комнаты он увидел десятки растерзанных тел.
Он сразу отправился в сторону командного центра, чтобы доложить начальству, но картина с каждым пройденным метром становилась всё страшнее. Всюду трупы. Заключенные, надзиратели, охранники и стражи. Тут была самая настоящая бойня, и непонятно, кто кого убивал. Казалось, все в один миг напали друг на друга и, не считаясь с ранами, продолжали кромсать каждого встречного без разбора.
Но вскоре встретились отряды зачистки из третьего круга «Престола». Их направили сюда, чтобы в кратчайшие сроки обеспечить порядок, и они справились со своей задачей довольно быстро. Пусть и понеся серьезные потери.
Никто так и не понял, что случилось. До командного пункта Джонотан так и не дошел, так как начальство встретилось еще по пути туда, и вместе они отправились разбираться в произошедшем. Собрали группу магов и инженеров, осмотрели камеры, комнаты охраны, и наблюдательные пункты. И пришли к выводу, что система распыления газа дала сбой.
«Престол Грешника» — это одна из самых спокойных тюрем. Здесь практически не случаются внештатные ситуации. Охрана тщательно следит за заключенными, системы охраны работают, как часы, без сбоев, да и атмосфера здесь такая, что никому даже в голову не приходит пытаться устраивать диверсии или побеги. Это бесполезно, все об этом знают.
В последний раз тревогу поднимали, когда на девятом круге случился пожар. Да и то, виной была халатность надзирателей. Пожар быстро потушили, а виновные отправились на восьмой круг. И уже в роли заключенных. Дисциплинарные наказания здесь довольно суровы, подчинение должно быть полным и неукоснительным. Но в этот раз произошло что-то странное, и самое главное, пострадало много людей. В основном, надзиратели, ведь заключенные сидели в камерах, и никак не могли никому навредить. Да и впавшие в бешенство охранники были не в силах пробиться через толстые прочные двери.
На момент произошедшего газ должен был поступать в камеру оборотней, потому надзиратели первым делом отправились туда. Так как и система вентиляции до сих пор была соединена с той камерой. В этот раз было решено взять с собой усиленный отряд воинов, и вскоре они уже продвигались по длинному коридору, в конце которого располагался вход в камеру. Джонатан не стал оставаться в стороне. Всё же это его участок, да и очень уж интересно было, что произошло с тем выскочкой. По идее, его уже нет в живых, ведь доза озверина была действительно убойной.
— А где? — первое, что спросил он, стоило ему войти в просторную камеру. Бойцы сразу рассредоточились и окружили единственного находящегося здесь человека.
— Вы о чем? — Треногий с удивлением уставился на собравшихся здесь бойцов. — Я тут сплю, как-бы. Или вы завтрак мне принесли?
— Где псы? Где оборотни? — не своим голосом взревел Джонатан, — Что случилось?
— Как что? — еще больше удивился заключенный. — Стражники пришли и увели. Ты ведь сам с ними был… — кивнул он Джонатану, а остальные повернулись к начальнику.
— Ты чего несешь, придурок? Я тебе голову сейчас отрежу! Говори, как было!
— Так я и говорю! — возмутился тот. — Была тревога, открылись двери, вошло восемь человек. Думал, опять бить начнут. Вы же постоянно бьете, знаете, как больно? Очень больно! Всё болит! — он потер бок и скривился. — Но в этот раз не напали. Вперед вышел старейшина стаи, обнялся со стражником, и они вместе вышли из камеры. Я спросил, можно ли мне с ними, а они сказали что нет, я не свой, — развел руками Треногий, сделав самый невинный вид.
Джонатан понимал, что это полный бред. Как минимум, это невозможно, потому что он сам просидел в комнате всю ночь. Вот только, кто сможет это подтвердить?
Мужчина сразу, не сказав ни слова, развернулся и убежал. Он помчался напрямую к начальнику тюрьмы, надеясь, что тот услышит его слова и оправдания. И с каждым шагом Джонатан всё отчетливее осознавал, что произошедшее не так важно. Этому человеку, в любом случае, повысят степень наказания, и передадут либо на пятый круг, либо на третий. Понятно, почему он так быстро меняет эти круги. Никто попросту не хочет видеть его у себя. И все пытаются спихнуть этого пленника, как можно скорее, в любое другое место.
* * *
Самое сложное было — это сдержать смех. Когда рассказывал о побеге оборотней, когда надзиратели с серьезными лицами всё это записывали. А когда