— Всегда требуется некоторое время, чтобы приспособиться к новой кухне, — сказала она, предупреждая комментарии.
— Надеюсь, к Рождеству вы освоитесь, — буркнул Ральф, и Беатрис взглянула на него с дурным предчувствием.
— К тому времени Марии будет получше?
— Вероятно, но она, разумеется, проведет Рождество с собственной семьей. Я не намерен просить ее приходить сюда только потому, что вы не можете справиться с приготовлением индейки.
Беатрис выронила вилку. Она не особенно задумывалась о Рождестве, впервые предчувствие близкой опасности сразило ее.
— Мы только… будем одни?
— Полагаю, я достаточно хорошо объяснил это в агентстве, — вспылил Ральф. — Поскольку Сара не может быть здесь, кому-то нужно устроить для детей Рождество.
— Понимаю. — Беатрис тщетно попыталась представить себя сказочной принцессой, по мановению руки которой появляются сладкие пирожки и рождественский пудинг.
— Ну а как вы обычно празднуете Рождество? Ведь есть же в Кроуфорде какие-то традиции?
— Я не проводил здесь Рождество много лет, — сознался Ральф, — с тех пор как… словом, долгая история. — Выражение его лица становилось все более печальным. — Устраивайте на свой вкус.
— А вы что скажете? — Беатрис повернулась к детям. — Как встречали Рождество дома?
— В прошлом году это было ужасно, — тихо промолвил Патрик. — Это было первое Рождество без папы, и мама много плакала.
Беатрис поспешила сменить опасную тему.
— В таком случае мы придумаем свои традиции! — бодро объявила она. — Только давайте договоримся не делать подарков.
— Ой, нет! — одновременно подскочили Софи и Эндрю, даже Ральф от души улыбнулся их непосредственному испугу.
Все же он выглядит совершенно иным, когда улыбается. Беатрис была вынуждена отвести взгляд, в ее груди возникло странное чувство.
— Хорошо, сдаюсь! — Она шутливо вскинула вверх руки. Интересно, заметил ли Ральф, как странно звучит ее голос? — Давайте устроим настоящее Рождество. С чего начнем?
— Приготовим чулки, в которые Санта-Клаус положит подарки, — высказалась Софи, еще не совсем уверенная, что Беатрис пошутила, предложив отказаться от подарков.
— Это во-первых, — поддержала Беатрис. — Во-вторых, шампанское — к завтраку.
— К завтраку?
Ральф неодобрительно поднял брови.
— А почему бы и нет? — Она решила вести себя, как полагается настоящей хозяйке. — В конце концов, это Рождество, и не забывайте, что сами разрешили делать все, что я посчитаю нужным.
— Хммм… — протянул Ральф, явно сожалея о необдуманных словах.
— А мы тоже будем пить шампанское? — солидно уточнил Патрик.
— Конечно, — подтвердила Беатрис, опережая Ральфа, готового сказать «нет». — Во всяком случае, попробуете, — добавила она примирительно.
— А что потом? — нетерпеливо спросила Софи, и Беатрис, припоминая Рождество своего детства, почувствовала прилив вдохновения.
— Утром мы пойдем в церковь, потом откроем подарки и еще одну бутылку шампанского. — Она с озорством посмотрела на Ральфа. — Потом… дайте подумать… конечно, праздничный ленч; наверное, выпадет снег, и мы сможем слепить снежную бабу; потом будем пить чай у камина и вытаскивать цукаты из рождественского пирога. И танцевать! Обязательно до упаду. А еще — играть в фанты!
Захваченная собственной идеей, она залюбовалась на детей, которые сияли в предчувствии невиданных развлечений.
— Мы будем петь рождественские песенки и украсим замок дубом и омелой. Представляете, как замечательно?
Эндрю внимательно слушал, но какая-то мысль вдруг поразила его.
— А почему всегда дуб и омела? — полюбопытствовал он.
— Ну, я думаю, что дуб очень красиво выглядит на Рождество, — сказала Беатрис. — И омела нужна. Стоя под ней, ты можешь поцеловать любого.
Разумеется, Патрик и Эндрю были глубоко шокированы подобной перспективой.
— У-у-у… Еще чего! Только девчонки любят целоваться!
— Ах, бессовестные, — засмеялась Беатрис, стараясь изобразить обиду. — Что я буду делать, если такие почтенные джентльмены меня не поцелуют?
— Вы можете целоваться с дядей Ральфом, — любезно предложила Софи. — Правда, дядя Ральф?
Возникла неловкая пауза.
— Я думаю, у такой девушки, как Беатрис, нет проблем с кавалерами, — сухо ответил Ральф, и, к своему ужасу, Беатрис почувствовала, как жаркая волна поднимается к ее щекам.
Она поспешно поднялась и начала мыть тарелки, злясь на Ральфа за его холодный снобизм, поругивая Софи, которую никто не просил встревать с этим дурацким пожеланием. Да и сама она хороша… Кукла несчастная. Хуже всего, что навязчивая идея поцелуя прицепится теперь к ней как горный шотландский репей.
Бездумно переставляя посуду, Беатрис вдруг поймала себя на том, что вспоминает слова одной из своих подруг, что Ральф потрясающе красив. Нет, решила она, не совсем так. Было бы лучше, если бы он просто почаще улыбался ей, вот и все.
Беатрис отчаянно взволновалась от того, что ей придется провести вечер наедине с ним. Вчера, измученная поездкой, она отправилась спать вместе с детьми, но сегодня не может этого сделать. Что же будет? Как ей себя вести?
Она раздраженно вытерла руки. Подумать только! Нашла причину для нервотрепки… Беатрис вовсе не была девушкой викторианской эпохи, проводила вечера со многими мужчинами, большинство из которых были гораздо обаятельнее Ральфа Маккензи, и никогда не испытывала при этом ни малейшей неловкости. Вечеринки всегда удавались ей, она умела заполнить возникшую напряженную паузу забавной историей, пошутить, вовремя вставить нужное слово. Нет никаких причин для беспокойства, уверяла себя Беатрис. Она возьмет хорошую книгу, сядет в кресло, подождет около часа, чтобы продемонстрировать свое равнодушие, и отправится спать. Что в этом такого необычного?
— Ничего! — сказала она громко, располагаясь у камина в ожидании Ральфа, который спустится, как только пожелает племянникам спокойной ночи. — Абсолютно ничего!
Но вся ее бравада испарилась в тот же миг, как отворилась дверь и он появился. Да что же с ней происходит?! И никакой он не красавец, хотя… Между тем Ральф вплотную подошел к ней, машинально пощелкивая пальцами. Опять Чем-то недоволен. Опять не угодила…
— Что это за шпионскую историю вы наболтали Софи? — потребовал он объяснений, наливая себе виски.
— Ну совершенно не умеет хранить тайны! — воскликнула Беатрис с невольным возмущением. Можно было подумать, что речь идет о ее подруге.
— Не забывайте, девочке всего семь лет, и она просто разрывалась от желания поделиться со мной. Кажется, Софи надеется, что ореол секретного агента возвысит вас в моих глазах, — фыркнул Ральф.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});