8
Тропический солнечный свет играл, дразня по моей коже, согревая, хотя не так сильно, как взгляд Гранта, путешествовавший по линиям моего тела, одетого в бикини. Брызги водопада делали его кожу блестящей, как будто каждая его мышца сделана из отполированного мрамора, и солнце, отражающееся в воде, слепило не больше, чем его улыбка.
— Заходи, вода прекрасная, — пропел он, зазывая меня в бирюзовый бассейн, окруженный яркими цветами. — И мне кажется, тебе не стоит одевать купальник...
Я скользнула в бассейн, несущийся водопад заглушил стук моего быстро бьющегося сердца, вода прохладная, но все равно не тушит огонь, горящий внутри моих вен...
Бип-бип бип биииииип. Бип-бип бип биииииип.
— Черт, только не снова, — пробормотала я, хлопнув по будильнику, прежде чем начать бить от досады подушку. Когда же мое подсознание, прекратит меня мучить видениями себя и Гранта? Когда я смогу в конце концов получить хороший ночной сон, без знойных снов, которые только усиливают и так незаживающие раны, и прерываются на самом интересном месте под звук моего старого будильника, оставляя мне лишь запах Гранта на шелковой подушке…
Минуточку, черт побери.
Мой будильник играет совершенно другую мелодию, чем этот, который только что прозвонил, и у меня не было шелковых подушек, и они точно не пахнут Грантом.
Так, почему же я до сих пор все еще слышу водопад?
Воспоминания прошлой ночи нахлынули с новой силой, подкрепляясь окружающими звуками, и я села прямо в полном шоке. Я оглядела спальню Гранта. Так... это был не сон. Прямо передо мной находилось доказательство — разбросанная одежда по полу, смятые простыни, полуоткрытая дверь в ванную, пар вырывающийся оттуда от утреннего душа, который принимал Грант... ах, так вот откуда в моем сне появился звук водопада.
Я начала вспоминать прошлую ночь, и слова, которые я говорила, когда Грант поглотил мой рот и его руки, и нежный взгляд страсти в глазах, и…
Я хотела побыть в изумлении и своих приятных воспоминаниях, но, к сожалению, мой здравый смысл проснулся вместе с остальной частью моего мозга, и Гранта не было рядом, чтобы отправить обратно досыпать эту мою рациональную часть. Черт, что же я наделала? И значило ли это что-нибудь для него?
Что это означало для нас...?
И были ли вообще нас?
Шум воды внезапно прекратился, и я накрылась одеялом, вдруг застеснявшись.
Грант медленно двигался обратно в спальню, голый, вытирая полотенцем голову.
Даже несмотря на то, что я нервничала, я не могла не воспользоваться моментом, чтобы не полюбоваться длинными поджарыми линиями его тела, и перекатывающимися мускулами, пока он шел, и его член был опущен в бронзовом треугольнике золотистых волос, и мои пальцы сжали одеяло сильнее, желая прошествовать по линии вниз его груди вплоть до этого треугольника. Я хотела насмешливо посмотреть в его глаза, и сознательно скрыть, что хочу дотронуться до него именно в том месте, где он хотел меня, и думала сказать…
Грант повернул голову в мою сторону и слегка вздрогнул, увидев, что я проснулась.
— Ах. Доброе утро. Это из области фантазии увидеть тебя здесь.
Его глаза ощупывали все мое тело, как бы проверяя, действительно ли я нахожусь здесь. Улыбка еле заметная появилась на его лице, и он, казалось, не мог решить, то ли ему опустить полотенце, но затем поднял его снова, чтобы вытереть капли воды, стекающие по плечам.
Я ничего не могу сделать, чтобы не улыбнуться в ответ. Господи, я любила его. Я любила его властного и, когда он переживал, злился и когда был милым. Я любила каждую черточку его лица, какие бы эмоции не отражались на нем, при смене любого настроения и мимики. Я могла любоваться этим красивым мужчиной весь день.
— Какое стечение обстоятельств. Доброе утро тебе тоже.
— Может яйца? — спросил он. — Или фрукты. Или блины. Тосты? Мне пришло в голову, что я не знаю твою любимую еду на завтрак.
Ты, подумала я, но у меня не было полной уверенности, чтобы произнести это вслух.
— Все звучит очень вкусно. Любое из этого. Я имею ввиду что-нибудь одно или два. Не нужно заказывать все.
— Я… эм, — он все-таки решил опустить полотенце, хотя и не полностью прикрывая себя, и уже больше неуклюже не поднимал руки. Сейчас он выглядел потрясно. — Я уже заказал все.
— Хорошо, — сказала я. Моя кровь просто шипела, бурлила, наполнялась газированными пузыриками, словно я выпила бокал шампанского просто глядя на него. — Это хорошо.
Повисло молчание, недолгое молчание, мы оба застыли в комнате друг напротив друга, я сидела в кровати, а он стоял, оба голые и ухмыляющиеся друг другу почти одинаковыми очумевшими нервными дурацкими улыбками.
— Ох, иди сюда! — наконец, не выдержила я, расставляя широко руки, он засмеялся, настоящим непринужденным смехом, и направился в мои объятия, уложив голову на мою грудь, я упала на спину, обнимая мужчину, которого любила.
— Скажи… я так понимаю, ты не... сожалеешь об этом? — спросил Грант тихо в мою кожу. Он свернулся на мне и казался в этот момент таким уязвимым. Таким потерянным. — Останешься? Разрешишь мне... дотронуться до тебя?
Я нежно гладила его волосы, чувствуя, еще больше любовь в своем сердце. Как же так происходит, что каждый раз, когда я думаю, что не смогу любить этого мужчину еще больше, я обнаруживаю, что во мне произрастает еще большая любовь?
— Нисколечко, — моя рука замерла на секунду, поскольку я открыла все свою незащищенность. — А ты?
— Никогда, — сказал он, целуя мою набухающую грудь, найдя мою руку и сжав ее с теплотой, подбадривая. — Никогда за тысячу лет.
Я выдохнула, понимая, что задержала до этого дыхание.
— Хорошо.
Он нежно посмеивался.
— Я полностью согласен.
Наступила пауза, немного неудобная, но не комфортная. Я поймала себя на мысли, что мы могли бы остаться так навсегда, вот так здесь, не вставая с этой постели и не разбираться со всеми проблемами в мире.
Но мир не собирался нас ждать.
— Все в порядке, — ответила я, заговорив с Грантом одновременно, когда он произнес:
— Если ты хочешь поговорить об этом…
Мы начали вместе нервно хихикать, и я погладила его слегка образовавшуюся щетину.
— Давай поговорим об этом, когда все это закончится? — предложила, я наконец. — Мы можем выяснить, что мы делаем здесь… что это такое… после того, как выясним, что затевает Порция.
Он накрыл мою руку своей, поглаживая мои пальцы.
— Это работа для меня.
* * *