Читать интересную книгу Больше, чем поцелуй - Лэйс Гарднер

- Хорошо, я попытаюсь побороть свой страх перед сэндвичами и людьми, жующими сэндвичи.

Эдисон натянуто улыбнулась и присела за столик. Джордан вздохнула. Было очевидно, что Эми хотела, чтобы Эдисон осталась. Тревожное чувство закралось ей в душу. А что, если Эми поняла, что Эдисон нравится ей больше. Эд была симпатичной и очень доступной. Джордан снова навострила уши, прислушиваясь к их разговору, и во вовремя, потому что в этот самый момент Эми спрашивала у Эдисон:

- Так чем же ты зарабатываешь на жизнь?

Эдисон положила подбородок на ладонь, посмотрела на Эми и в свою очередь спросила:

- Ну... Тебе нравятся игрушки?

Джордан закашлялась и пнула Эдисон ногой под столом.

- Ой! - воскликнула Эдисон и сразу же пнула Джордан в ответ, но Эми уже пустилась отвечать:

- Ну, все зависит от игрушки, полагаю. В детстве я обожала Барби. У меня их было штук двадцать и дом мечты, и розовый кабриолет. Тонны одежды и милый маленький розовый чемодан, чтобы ее туда укладывать и носить. Проблема заключалась в том, что у меня был щенок по имени Хамфри, и он любил жевать всех Барби подряд всякий раз, когда я оставляла их на полу, что происходило большую часть времени. Так что все мои Барби закончили свои дни с пожеванными руками, погрызанными ногами, отсутствующими волосами и с отметками от зубов по всему их телу. Вот тогда мне и пришла в голову идея стать врачом. Знаю, это звучит глупо, но я превратила дом мечты в операционную, и хирургическим путем при помощью острых ножей удалила пожеванные части Барби. Для их отсутствующих конечностей я сделала протезы из изогнутых скрепок.

- Тогда у нас с тобой много общего, - сказала Эдисон. - Я тоже создаю своего рода протезы.

Джордан энергично закашляла. Эми посмотрела на нее вопросительно, потом спросила Эдисон:

- Какие протезы ты делаешь?

Эдисон заулыбалась.

- Ну… Тебе нравятся игрушки для взрослых?

- Ты имеешь в виду шахматы? - спросила Эми.

- Я обожаю шахматы! - воскликнула Джордан слишком поспешно и очень громко.

Эдисон проигнорировала ее и продолжила:

- Я имею в виду типа секс-игрушек.

- О, - сказала Эми. Она сделала глоток воды и сказала «О» во второй раз.

- Эд, это не подходящая тема для разговора за обедом, - прервала ее Джордан.

- Она спросила, чем я зарабатываю на жизнь, - сказала Эдисон. - И я честно отвечаю, - она повернулась к Эми и без обиняков сказала: - Я делаю секс-игрушки.

- О, - сказала Эми.

- Я изобретатель, - уточнила Эдисон. - Вот почему они зовут меня Эдисон.

- Она изобретает секс-игрушки, - пояснила дальше Джордан. - У нее  несколько зарегистрированных патентов.

Эдисон выпрямилась и с гордостью сказала:

- Дилдо - моя специальность. Я изобрела Корндог, Сдобного друга и Поршень. И это лишь несколько названий.

- Я вижу, ты выбрала очень описательные имена, - оценила Эми.

После долгого молчания, в течение которого все они изучали меню, хотя уже и сделали заказ, Эми сказала:

- Мне нужно отлучиться в дамскую комнату. Я сейчас вернусь.

Джордан наблюдала, как Эми зашла в дамскую комнату, потом повернулась и с размаху стукнула Эдисон по макушке своим меню.

- Ой!

15. ЯВЛЕНИЕ СНЕЖНОЙ КОРОЛЕВЫ.

- Что там насчет секс-игрушек? Пытаешься ее спугнуть? - резко прошептала Джордан. Эдисон скрестила руки на груди.

- Разве тебе не хотелось бы узнать сразу, с места в карьер, как она относится к лесбиянками? Разве это не сэкономило бы тебе кучу времени?

- Секс-игрушки - это личное. Знаешь, не все лесбиянки ими пользуются.

- Да ну? Назови хотя бы пять.

Джордан бросила взгляд в сторону входа в закусочную.

- Вот дерьмо, - пробормотала она.

- Секс-игрушки это образ жизни...

- Я не об этом. Вот дерьмо, здесь Петронелла, - прервала ее Джордан. Эдисон тут же переключилась в режим телохранителя.

- Быстро. Прячься.

Джордан оглянулась по сторонам.

- Куда?

- Под стол.

Джордан сползла по сидению на коленки. Скатерть скрыла ее из вида. Она съежилась в клубочек, прижав колени к подбородку, и с ужасом наблюдала за тем, как белые каблуки Петронеллы зацокали к их столику.

Знакомьтесь! Петронелла Бликер, голландская лесбийская поэтесса. Она заполучила толику успеха 10 лет тому назад, выпустив тонкий томик стихов. Она выиграла несколько литературных наград, не заработала почти никаких денег и теперь, к ее огорчению и унижению, была профессором в Университете Портленда. Петронелла считала, что это работа была ниже ее социального статуса. Поэт ее калибра должен был преподавать либо в Йеле или Гарварде, либо не преподавать вовсе. Везде и всегда она держалась вызывающе и не упускала случая показать свою задиристость остальным.

Петронелла была почитаема в лесбийском сообществе, поскольку умела успешно рифмовать слово «вагина.» Она всегда носила белое. Даже ее волосы были выкрашены в белый цвет. Белый цвет был ее индивидуальной особенностью, поскольку олицетворял собой отсутствие какого-либо цвета вообще. Петронелла была по фотомодельному худа - сплошные кожа да кости.

Продолжение следует...

16. ДЖОРДАН И ИСТОРИЯ ПЕТРОНЕЛЛЫ.

Джордан и Петронелла были любовницами один год, двадцать семь дней и три часа. В самом начале их отношений Петронелла была всем, о чем только Джордан когда-либо мечтала. Она была умной, образованной, талантливой, внимательной, а также потрясающей любовницей. Она была красива, в духе холодной красоты Снежной Королевы. Но, как и все ледяные скульптуры, со временем она растаяла, оставив Джордан посреди лужи холодной воды с отмороженными конечностями.

Джордан следовало бы знать, что Петронелла была слишком хороша, чтобы такой и быть на самом деле. Но как может кто-нибудь предугадать что-то нечистое? Ты действительно не можешь знать кого-то, пока не станешь с ним жить. Вот тогда фасад начинает трещать по швам, и ты видишь проблески того, что они представляют собой на самом деле. Вот где Джордан и прокололась. Она проигнорировала эти проблески реальной Петронеллы, что углядела между трещинами. Она так сильно хотела быть любимой, что на многое закрывала глаза.

Первый раз, когда она пересеклась с Петронеллой, случился на территории кампуса. Джордан наняли преподавать на один семестр. Она вела семинары для девушек, выступая в роли детского литературного автора. Этот класс был детищем декана - связующим звеном между Факультетом раннего дошкольного развития и Институтом изучения проблем женщин. Джордан пригласили, а потом и наняли на работу, потому что она была известной писательницей и местной жительницей. Последний аргумент был более решающим фактором, чем первый. А еще она работала почти даром.

Однажды Джордан пригласили на проходящие дважды в год посиделки Института изучения проблем женщин, на которые необходимо было с собой приносить еду. Она чувствовала себя не в своей тарелке. Ее вкладом в совместную трапезу был пакет сырных чипсов и банка бобового соуса. Она поставила соус в центр стола и поняла, что в очередной раз не вписалась в сборище. Все приволокли типичные лесбийские яства: табуле, хумус, всякие салаты, вонючий сыр, что был сделан обязательно не из коровьего молока, и десерты, не содержащие глютена.

Джордан сидела в одиночестве в углу комнаты и жевала чипсы, когда подошла Петронелла. Петронелла уставилась на нее. Джордан заглянула в бесстрастные, холодные глаза Петронеллы, и по ее спине пробежала дрожь. В тот раз она подумала, что она затрепетала из-за своей похоти. Истину о том, что она тряслась тогда из страха, она осознала намного позже.

Она протянула пакет чипсов Петронелле. Петронелла лишь улыбнулась. Джордан пришла на ум ассоциация с волчьей улыбкой из сказки про Красную Шапочку.

- Идем, - приказала Петронелла.

Джордан послушно последовала за Петронеллой до дверей ее автомобиля.

- Куда мы поедем?

- Увидишь, и тебе это понравится, - властно ответила Петронелла.

Петронелла проехала четыре квартала от кампуса и припарковалась напротив красивого дома. Она провела Джордан через фойе, вверх по мраморной лестнице, через безупречно белую спальню, сплошь в зеркалах, прямо на открытую террасу.

- Ты хотела показать мне дом? - спросила Джордан. Петронелла рассмеялась.

- Нет, - ответила она. - Я хочу показать тебе единственную вещь в этом мире, которая смогла бы сравниться с твоей красотой.

Джордан выдавила нервный смешок. Петронелла грациозно подняла свою ладонь над головой, устремив ее в небеса.

- Узри луну, - произнесла она наигранно драматично.

Все что делала Петронелла, она делала с большим артистизмом, будто собиралась в будущем обессмертить свои телодвижения в стихотворении.

Джордан узрела луну. Она была оранжевой, круглой и полной. Когда она снова посмотрела на Петронеллу, у нее отвисла челюсть, потому что та раздевалась. Шелковая блузка Петронелла соскользнула с ее плеч на кафельный пол. Ее груди блестели в лунном свете, открывая взору большие соски, которые походили на широко раскрытые и уставившиеся на мир глаза.