Читать интересную книгу Час Быка (журнальный вариант) - Иван Ефремов

Родис оглядывалась, пока Чойо Чагас, нагнувшись над широким каменным столом, что-то передвигал и щелкал тумблерами, похожими на рычаги старинных электронных машин, столько раз виденных Родис в исторических фильмах и музеях. Помещение тоже походило на музей.

Высоко возносились застекленные колонки шкафов и стеллажей, ряды плотно задвинутых ящиков были испещрены потускневшими иероглифами. Ступеньки передвижных лестниц, посеревших от пыли, кое-где хранили отпечатки ног.

Чойо Чагас выпрямился, торжественный и бледный. Он показался гостье с Земли древним жрецом — хранителем сокровенных знаний, да и в самом деле он был им.

— Вы знаете, куда мы пришли? — хрипло спросил владыка.

— Я поняла. Здесь хранится то, что вы… ваши предки привезли на звездолетах с Земли.

Чойо Чагас кивнул смятенной Фай Родис и показал ей на ряд жестких стульев, из металла и пластмассы, в удалении от каменного стола в центре зала.

— Я понимаю, что здесь для нас интересно все. Но мы, не забывайте этого, продолжаем разговор. И вы будете смотреть фильмы, привезенные предками, как память о планете, откуда они бежали. Бежали на гибель, но нашли девственную планету и новую жизнь, обернувшуюся старой. Когда сомнение или неясность пути одолевает усталые нервы, я прихожу сюда, чтобы насытиться ненавистью и в ней почерпнуть силу.

— Ненависть к чему, к кому?

— К Земле и ее человечеству! — сказал Чойо Чагас с убежденностью. — Посмотрите избранную мной серию. Мне не понадобится пояснять вам мотивы запрещения ваших стереофильмов. Увидев историю вашего рая, — с едкой горечью сказал владыка, — кто не усомнится в правде показанных вами зрелищ. Как могло случиться, чтобы ограбленная, истерзанная планета превратилась в дивный сад, а озлобленные, не верящие ни во что люди сделались нежными друзьями? Какие орудия, какие путы железного страха держат народы Земли в этой дисциплине?

…Погас свет, стена подземелья исчезла, пробитая изображением, по глубине даже превосходящим обычные ТВФ. И Фай Родис забыла все, поглощенная трагедиями далеких веков родной планеты.

Вначале шли только инсценировки. Чойо Чагас подобрал фильмы в исторической последовательности событий. Для самых древних времен еще не существовало фильмовой документации. Пришлось создавать реконструкции важнейших событий. Однако события эти неумолимо разрушали прекрасные сказки Земли о добрых царях, мудрых королевах, безупречных рыцарях и богатырях — защитниках угнетенных и обездоленных. Легенды о доблестных полководцах, корсарах и борцах за веру оборачивались чередой кровавых убийств, жестокого фанатизма и изуверства, разрушением красивых городов, стран и плодоносных островов. Земная история, которую писали и учили далекие предки, была направлена на сокрытие истинной цены завоеваний, смены владык и цивилизаций. Но фильмы-реконструкции поздней ЭРМ ставили перед собой одну задачу — показать, что усилия людей к созданию красоты, мирному труду и познанию природы неизменно оказывались напрасными, заканчиваясь бедами и разрушениями. То озверелые людоеды пожирали более цивилизованное племя перед его заботливо украшенными и отделанными пещерами. То на фоне горящих городов ассирийские завоеватели избивали детей и стариков, насиловали женщин перед толпой зверски скрученных мужчин, привязанных к колесницам за ремни, продетые сквозь челюсти. Нескончаемой вереницей проходили горящие селения, разграбленные города, вытоптанные поля, толпы истощенных людей, гонимых, как стадо, — нет, никакой скотовод никогда не обращался так со своими животными. Совершенно очевидно, что человек ценился куда меньше скота. Более того — люди постоянно подвергались садистским мукам. Их медленно перепиливали пополам на площадях Китая, рассаживали на кольях по дорогам Востока, распинали на крестах в Средиземноморье, вешали на железных крючьях, как освежеванные мясные туши.

Жемчужина древней культуры Эллада, ставшая козьим пастбищем в начале темных веков; развалины еще более древней цивилизации морских народов Крита; стертая копытами азиатских полчищ культура древней Руси; колоссальные избиения аборигенов Южной Африки вторгшимися с севера племенами завоевателей — все это, уже знакомое, не вызывало новых ассоциаций. Но Родис никогда не видела отрывков документальных съемок, вкрапленных в инсценированные фильмы о печальных периодах ЭРМ. Массовые избиения приняли еще более чудовищный характер, соответственно увеличению населения планеты и могучей технике.

Громадные концентрационные лагеря, — фабрики смерти, где голодом, изнуряющим трудом, газовыми камерами, расстрелами из специальных аппаратов, извергающих целые ливни пуль, люди уничтожались уже сотнями тысяч и миллионами. Горы человеческого пепла, груды трупов и костей нагромождались массами, не снившимися древним истребителям рода человеческого, и снова шли сцены, где тысячи самолетов, бронированных ползающих пушек сталкивались в сплошном шквале воющего железа и гремящего огня. Десятки тысяч плохо вооруженных солдат упорно, напролом лезли на сплошную завесу огня, пока гора трупов не заваливала укрепления, лишая противника возможности стрелять, или же его солдаты не сходили с ума от беспрерывного убийства. Обреченные на смерть летчики-самоубийцы, подобно настойчивым осам, неслись сквозь завесу снарядов и втыкались в палубы гигантских кораблей, вздымая огненные смерчи, — и летели вверх люди, орудия, обломки машин.

— Очнитесь, земножительница, — услышала Фай Родис зов Чойо Чагаса.

Она обернулась, и он выключил проектор.

— Вы не знали всего этого? — насмешливо спросил владыка.

— У нас не сохранились столь полно фильмы прошлых времен, — ответила, приходя в себя, Фай Родис.

Чойо Чагас бросил взгляд на часы. Родис встала.

— Я отняла у вас много времени. Простите, и благодарю вас.

Председатель Совета Четырех приостановился, что-то соображая.

— Я действительно больше не могу быть с вами. Но если вы хотите…

— Безусловно!

— Потребуется не один день!

— Я могу обходиться подолгу без пищи. Нужна только вода.

— Воду найдете здесь. — Чойо Чагас отпер третьим ключом еще одну маленькую дверцу. — Зеленый кран — моя линия воды, она не может быть вредной, — усмехнулся он, — Пейте без опаски, Вы будете заперты, но сигнальный шкаф я оставлю открытым. Не пытайтесь выйти сами — погибнете. Здесь слишком много ловушек. Материала по последнему веку много, и вы не сможете просмотреть его раньше чем через два дня. Выдержите?

Фай Родис молча кивнула головой.

— Я приду за вами сам. Микрокатушки, на которые пересняты оригиналы, — здесь, в этих ящиках. Удачно прожить! — как говорят у нас при расставании.

Фай Родис попрощалась с ним приветливо и нежно, как с землянином. Внезапно этот непредсказуемый странный человек отпустил — вернее, оттолкнул — руку Родис и скрылся за дверью. Огромная броневая плита захлопнулась отрывистым ударом, похожим на звук механического молота.

Фай Родис осталась в одиночестве в глубине подземелья, хранящего главную тайну Торманса — родину и истоки культуры народа Ян-Ях, закрывшегося щитом неведения от огромного, бесконечно сложного и не созданного для человека мира.

Разобрав катушки, Родис увидела, что Чойо Чагас показал одну группу катушек, обозначенную иероглифами, которые она прочла, как «Человек — человеку». Второй и третий ящички были надписаны: «Человек — природе» и «Природа — Человеку».

Фильмы «Человек — природе» убедительно показывали сведенные леса, иссохшие реки, развеянные и засоленные почвы, залитые отбросами и нефтью озера и моря, огромные участки земли, изрытые горными работами, загроможденные отвалами шахт или заболоченные в тщетных попытках удержать пресную воду в нарушенном балансе водообмена материков. Неотразимо обвиняли фильмы, снятые в одних и тех же местах с промежутками в несколько десятков лет. Ничтожные кустарники на месте величественных, как храмы, рощ кедров, секвой, араукарий, эвкалиптов и густейших лесов тропических гигантов. Молчаливые, оголенные, объеденные насекомыми деревья там, где истребили птиц. Целые поля трупов диких животных, отравленных невежественным применением химикатов. Нагромождение гор битого стекла, бутылок, проржавевшего железа, несокрушимой пластмассы. Изношенная обувь накапливалась триллионами пар, образуя безобразные кучи выше египетских пирамид.

Фильмы третьего ящика — «Природа — человеку» — рассматривали отдельных лиц в крупном плане, показывая страдания и болезни, возникающие из неразумной жизни, разрыва с природой, непонимания потребностей человеческого организма и хаотического, недисциплинированного деторождения. Промелькнули гигантские города, брошенные из-за нехватки воды и рассыпавшиеся грудами обломков бетона, железа, вспузырившегося асфальта. Огромные гидроэлектростанции, занесенные илом, или с плотинами, разломанными смещениями земной коры. Гниющие заливы и бухты морей, биологический режим которых был нарушен.