да и твои собственные ты еще долго молчать должен!
– Что, если ответы спрятаны там же, где и скелет? Просто мы пока не знаем, что это ответы. А ты человек опытный, вдруг увидишь то, что не увидели местные полицейские.
– А еще я не понимаю ни слова по-русски. Так что сомневаюсь, что от меня будет польза. – Но Никколо послушно пошел с Сашей.
Она смотрела на него со стороны, оценивала, словно увидела впервые. И поневоле сравнивала с Лукой.
С комиссаром было проще. Лука возмущался, кричал, ругался, не стеснялся проявлять эмоции. Никколо совсем другой. Графское воспитание сделало его сдержанным, что порой безумно бесило Сашу. Иногда лучше выйти из себя, чем молчать и уходить в сторону. Но в Никколо была надежность, которой никогда не отличался Лука. Хотя… именно Лука примчался на тосканскую фермы, когда она сидела там испуганная одна-одинешенька. И снова хотя- Лука находился в получасе езды от фермы, а Никколо в трех часах, даже больше.
И внешне они отличались. Никколо выше ростом, темноволосый и яркий, Лука- русоволосый, совсем не похожий на итальянца, но с Лукой всегда проще и легче, с Никколо приходится соответствовать. Тут Саша заулыбалась про себя: опять она начала сравнивать и опять ни к чему не придет.
Подвал выглядел так же, как и два дня назад. сотрудник Андрея остался наверху, под солнышком, оставив их вдвоем. Ступеньки зловеще скрипели, когда они спускалась, а в бывшем складе сразу окутала сырость, что уж говорить о подвале.
Свет фонариков телефона выхватывал из темноты разные предметы. Да, тут вряд ли что найдешь.
– Погоди-ка! – Никколо направил фонарик на стену около двери. Подошел, протянул руку и в подвале… зажегся свет.
Саша изумленно смотрела по сторонам. – Как? Через пятьдесят лет? А мы… почему мы не видели выключателя?
– Наверное потому, что стояли спиной к двери и смотрели на… гм… скелет.
– Так я потом еще раз спускалась!
– И смотрела на стену у двери?
– Нет, на инструменты в ящике.
– Видишь, коробки с бумагами на полках? Напросилась, давай работать. – И Никколо вытащил с полки первую коробку. – Странно, что полиция их не изъяла.
– Так они без энтузиазма. Сразу сказали. что через пятьдесят лет убийцу не найдешь, и его скорее всего самого нет в живых.
Запах плесени был настолько резким, что они начали чихать. Хорошо, хоть перчатки у Андрея взяли. Саше казалось, что плесень и грязь проникают даже сквозь резину.
В первой коробке лежали старые игрушки, причем явно даже не времен детства Марины Павловны. Может удастся отчистить, и Елена – новая хозяйка – получит нехилый антиквариат. Вторую коробку заполнили фотографии. Наверное, Марине они будут интересны, семейный архив все-таки.
Саша осторожно перебирала фотографии, которые кто-то просто свалил в коробку, без традиционных советских альбомов. Удивительно, но все они хорошо сохранились, люди на фото хорошо различимы. Никколо показывал Саше те снимки где на обороте было что-то написано, к сожалению в отличие от самих снимков надписи оказались почти не различимы. А карабинер тем более не понимал ни слова по-русски.
– Погоди! – Саша ахнула из выхватила очередное фото из рук Никколо. На фотографии высокий, интересный мужчина с темными волосами улыбался в камеру, обнимая за плечи второго, чуть меньше ростом, чем-то похожего на хорька. На обороте было написано: Павел Сергеев и Михаил Ульянов август 1972 года.
– Это же скелет! – ткнула Саша пальцем в снимок.
– Вполне живые мужчины, – усмехнулся карабинер.
– Они знакомы! Отец Марины Павловны и скелет! Ну, то есть тогда не скелет… Значит… значит родители Марины Павловны имеют отношение к убийству!
– Почему ты удивляешься? Раз человек, знавший об убийстве, прислал ключ твоей знакомой, он явно намекал на причастность ее матери.
Они просмотрели все фото. Ничего интересного, во всяком случае ничего того, что привлекло бы внимание, кроме одной фотографии: отец Марины Сергеевой обнимал за плечи женщину со светлыми волосами чуть ниже плеч, как и у Саши. Рядом стояла еще одна пара – Михаил Ульянов и невысокая женщина, лицо которой показалось знакомым. Нет, конечно Саша ее не знает, она просто кого-то напоминает. Позади парочек- пальмы.
Девушка перевернула фото и присвистнула. На обороте надпись: Людмила и Павел Сергеевы, Миша Ульянов и Рита Лаврова. Маргарита! Та женщина из пансионата, что приняла Сашу за Людмилу.
– Мы должны отдать фотографии Андреа. – как следователь звал Никколо Николой, так и итальянец называл знакомого более привычной ему версией имени.
– Погоди. Первую отдадим, а эту…
– Ты понимаешь, что это незаконно? Только полиция имеет право допросить эту женщину. Нас в пансионат просто не пустят, а если пустят, то закончится также, как и у тебя.
Саша лишь вздохнула.
***
Никколо остался с Соней и Марко готовить обед, а Саша уговорила Андрея разрешить ей поехать в пансионат с его сотрудником.
– Старушке будет проще разговаривать с женщиной, тем более, она приняла меня за Людмилу.
– А почему вы нам об этом не рассказали?
– Забыла, – соврала Саша.
Дверь в комнату была открыта. Маргарита спала, тихо похрапывая. Сиделка удивленно уставилась на удостоверение следователя.
– Вы сиделка?
– Нет, я пришла ее навестить. Это моя бабушка. Меня зовут Ирина Лаврова. А в чем дело?
– Это ваша бабушка? – Следователь протянул фотографию
Женщина взяла снимок, всмотрелась. – Думаю, да. По-моему я видела такое же фото в бабушкином альбоме.
– Мы хотели бы поговорить с вашей бабушкой.
– Попробуйте. Не думаю, что из этого что-то получится. Последнее время она почти не приходит в себя.
– Очень жаль. Давно она в пансионате?
– Два года. Раньше она всех узнавала, что-то забывала, но это нормально. когда тебе почти девяносто. А последние пару месяцев состояние стало ухудшаться. И особенно резко две недели назад. А почему эта фотография у вас?
– Мы расследуем убийство пятидесятилетней давности.
– А причем тут бабушка?
В этот момент старушка на кровати пошевелилась и открыла глаза. Она сонно моргнула, глядя на посетителей.
– Маргарита Васильевна, вы меня помните? Я была здесь на днях.
Старушка нахмурилась. – Что?
– Вы назвали меня Людой. Людой Ярковой. – Саша надеялась, что это имя освежит ее память.
– Люда? Это ты? Как Паша? Давно вас не видела.
– Вы что, приходили сюда к моей бабушке? – Ирина подозрительно уставилась на Сашу.
– Я навещала знакомую и просто проходила мимо. – Саша повернулась к старушке, но та уже снова спала.
– Можно, мы осмотримся? – Спросил следователь.
– В моем присутствии. – Ирина села рядом с бабушкой на кровать.
Они перебирали журналы, старые письма, фотографии в ящике стола. Из одного журнала выпал листок бумаги. Вырезка из газеты