Читать интересную книгу Поэмы Оссиана - Джеймс Макферсон

Кухулин из пещеры высокой Кромлы слышал грохот смятенной брани. Он кликнул Коннала, вождя мечей, и Карила, годами древнего. Седовласые герои, заслыша голос его, взяли копья свои тополевые. Они пришли и узрели битвы прибой, подобный стесненным волнам океанским, когда из пучины дует сумрачный ветер и катит валы по песчаному долу.

При виде сего воспылал Кухулин, и мрак сгустился на его челе. Длань устремилась к мечу его предков, багровый взор - к супостату. Трижды пытался он ринуться в битву, и трижды его удерживал Коннал. "Вождь острова туманов, - он молвил, - Фингал уже побеждает врага. Не надейся снискать себе доли во славе его, ибо подобен буре король".

"Тогда отправляйся, Карил, - ответил вождь, - и поздравь короля Морвена. Когда Лохлин умчится, словно поток после дождя, и грохот битвы затихнет, пусть тогда его слуха коснется твой сладостный глас, воспевая хвалы королю мечей. Отдай ему меч Катбата, ибо Кухулин уже не достоин поднять оружие предков.

Но вы, о тени пустынной Кромлы, вы, души вождей, которых уж нет на свете, сопутствуйте Кухулину и говорите с ним в пещере скорби его. Ибо впредь никогда не буду я славен среди могучих воителей этой земли. Ныне я, словно луч отсверкавший, словно туман отлетевший, когда утренний ветер порывом сгоняет его с дремучих склонов холма. Коннал, не говори мне больше о бранях - отошла моя слава. Мои вздохи будут мешаться с ветрами Кромлы, доколе следы мои не сотрутся. А ты, белогрудая Брагела, оплачь погибель славы моей, ибо побежденный вовек не вернусь я к тебе, о солнечный луч Дунскеха".

КНИГА ПЯТАЯ

СОДЕРЖАНИЕ КНИГИ ПЯТОЙ

Кухулин и Коннал все еще остаются на холме. Фингал и Сваран встречаются в битве; описывается их поединок. Фингал побеждает Сварана, связывает его и передает пленника под охрану Оссиана и Гола, сына Морни, а сам вместе с младшими сыновьями и Оскаром преследует противника. Вводный рассказ про Орлу, лохлинского вождя, смертельно раненного в бою. Фингал, опечаленный смертью Орлы, приказывает прекратить преследование. Он созывает сыновей, и ему сообщают, что самый младший из них, Рино, убит. Фингал оплакивает его смерть, выслушивает повесть о Ламдерге и Гельхосе и возвращается на то место, где оставил Сварана. Тем временем Карил, которого Кухулин послал поздравить Фингала с победой, приходит к Оссиану. Беседою двух поэтов завершаются события четвертого дня.

И вот на ветреном склоне Кромлы молвил Коннал вождю колесницы преславной.* "Что ты так мрачен, сын Семо? Наши друзья могучи во брани. И ты знаменит, о воин: много смертей принесла твоя сталь! Часто встречала Брагела, сияя весельем лазурных очей, часто встречала она своего героя, когда возвращался он среди храбрецов, и меч его был обагрен в кровавой сече, а супостаты безмолвны лежали на поле могильном. Приятно слуху ее было пение бардов, когда деянья твои оживали в их песне.

* Четвертый день все еще продолжается. Вкладывая повествование в уста Коннала, который по-прежнему остается с Кухулином на склоне Кромлы, поэт тем самым делает уместным прославление Фингала. Начало книги в оригинале представляет собою одну из наиболее красивых частей поэмы. Стихотворный размер выдержан последовательно и полно, что согласуется со степенностью Коннала. Ни один поэт не умел так хорошо согласовывать ритм стиха с нравом рассказчика, как Оссиан. Весьма вероятно, что вся поэма первоначально предназначалась для пения под аккомпанемент арфы, поскольку версификация ее весьма разнообразна и отлично согласуется с различными страстями человеческой души.

Но взгляни на короля Морвена. Он проходит внизу, словно огненный столп. Сила его, как поток Лубара или ветр гулкозвучной Кромлы, что повергает ветвистые рощи в ночи.

Счастлив народ твой, Фингал, десница твоя ратоборствует в бранях его; ты - первый воитель, когда опасность грозит ему, мудрейший во дни его мира. Ты слово промолвишь, и тебе повинуются тысячи, и рати трепещут при звоне стали твоей. Счастлив народ твой, Фингал, вождь одиноких холмов.

Кто там грядет, столь мрачный и страшный в грохоте шествия своего? Кому ж это быть, как не сыну Старно, что спешит навстречу королю Морвена. Взирай на битву вождей! Она подобна буре морской, когда вдалеке два духа встречаются и спорят за власть над волнами. Охотник с холма слышит шум и зрит, как громады валов стремятся на берег Ардвена".

Так говорил Коннал, когда встретились два героя посреди своих гибнущих ратей. Оружия лязг разносился окрест, и каждый удар грохотал, словно сотня молотов в кузне! Ужасна брань королей, и страшны их взоры! Щиты темно-бурые расколоты надвое, и, дробясь, разлетается сталь их шлемов. Они бросают наземь оружие. Каждый стремится схватить врага. Жилистыми руками объемлют они друг друга, они влекутся то вправо, то влево и, упершись стопами в землю, усильно сгибают и распрямляют ноги.* Но когда вздымалась гордыня их мощи, пятами они сотрясали холм, утесы с высот рушились и кусты зеленоглавые с мест своих исторгались. Наконец, истощились силы Сварана, и связан король дубров.

* Это место напоминает подобное в двадцать третьей песни Илиады.

Сильно хребты захрустели, могучестью стиснутых рук их

Круто влекомые; крупный пот заструился по телу;

Частые полосы вкруг по бокам и хребтам их широким

Вышли багровые.

[Гомер. Илиада, XXIII, 714].

Так я некогда видел на Коне (но Коны я больше не вижу), так я видел два темных холма, отторгнутых с мест своих силой прорвавшихся вод. Они влекутся то вправо, то влево, и дубы их могучие сходятся в выси. Затем они низвергаются вместе со всеми утесами и деревами. Потоки меняют течение, и след багровый обвала виден издалека.

"Сыны короля Морвена, - сказал благородный Фингал, - стерегите короля Лохлина, ибо могуч он, как тысяча волн. Длань его обучена брани, а род прославлен от древних времен. Гол, ты первый из героев моих, и ты, Оссиан, повелитель песен, сопутствуйте другу Агандеки и обратите в радость горе его. Вы же, Оскар, Филлан и Рино, вы, отпрыски крови моей, гоните по вереску Лены оставшихся ратников Лохлина, дабы впредь ни единый корабль не посмел рассекать мрачно-бурные волны Инис-тора".

Они понеслись через вереск, как молния. Он медленно двинулся, как грозовая туча над безмолвной равниной, выжженной летним зноем. Меч перед ним сверкал, как луч солнца, и был ужасен, как метеор, струящийся ночью. Он подошел к одному из вождей Лохлинских и молвил сыну волны.

"Кто это, туче подобный, стоит у скалы рядом с ревущим потоком? Перескочить он не может через него и все ж предо мною вождь величавый. Горбатым щитом прикрыт его стан, а копье, как древо пустыни. Юноша темно-русый, враждебен ли ты Фингалу?"

"Я сын Лохлина, - так он вскричал, - и на поле брани сильна десница моя. Супруга моя рыдает дома, но _О_рла вовек не вернется".*

* Повесть об _О_рле в подлиннике так прекрасна и трогательна, что на севере Шотландии ее знают многие, кто даже и не слыхал больше ни единого слога из поэмы. Она разнообразит действие и возбуждает внимание читателя, когда он уже ее ожидает от поэмы ничего интересного, поскольку победа над Свараном завершила основное действие.

"Станет сражаться герой или он покорится? - спросил благородный воитель Фингал. - Не побеждают враги, когда я на поле брани, но друзей моих славят в чертоге. Сын волны, последуй за мной, раздели мое пиршество чаш и гоняйся за ланями в пустынном моем краю".

"Нет, - отвечал герой, - я помогаю слабейшему. Моя мощь пребудет с тем, кто изнемог в бою. О воин, мой меч никогда не встречал себе равного, так пусть же мне сдастся король Морвена".

"Я никогда не сдавался, Орла, никогда не сдавался Фингал человеку. Так извлеки свой меч и себе избери по силам противника. Много героев в войске моем".

"А разве король не желает сразиться? - спросил темно-русый Орла. Фингал достоин Орлы, один лишь он во всем своем племени. Но внемли, король Морвена, если погибну я, ибо воин должен некогда пасть, воздвигни мне посреди Лены могилу, да вознесется она превыше других. И пошли по волнам темно-синим меч Орлы любимой его супруге, дабы, роняя слезы, могла она показать его сыну и возжечь в его сердце бранный пламень".

"Чадо плачевной повести, - молвил Фингал, - зачем пробуждаешь ты слезы мои? Воинам суждено некогда пасть, и дети узрят в чертоге праздвое их оружие. Но, Орла, твоя могила воздвигнется, и супруга твоя белотрудая будет рыдать над твоим мечом".

Они бились на вереске Лены, но Орлы десница была слабее. Опустился меч Фингала и расколол его щит надвое. Упал щит и сверкнул на земле, как луна в потоке ночном.

"Король Морвена, - молвил герой, - подыми свой меч и пронзи мне грудь. Раненого, истомленного в битве, меня покинули здесь друзья. Плачевная повесть дойдет до брегов быстротекущей Лоты, до любимой моей, когда будет она одиноко бродить по лесу под шорох листвы".

"Нет, - сказал король Морвена, - не нанесу я вовек тебе раны, Орла. Да узрит она тебя на брегах Лоты, избежавшего дланей войны. Пусть твой отец седовласый, что, быть может, ослеп от старости, услышит в своем чертоге звук твоего гласа. Пусть герой воспрянет радостно и вытянет длани в поисках сына".