Я возвращаю свое внимание к камере и вижу момент принятия решения на лице Эмилио, и знаю, что он сделает, как я сказал, и бросит официальный вызов. Если бы я только мог так легко повлиять на Коула и его людей. Встав, я поворачиваюсь к нему, прежде чем уйти.
— Кто это будет?
— Марко, — говорит он мне. — Но через три дня. — Я одобрительно киваю.
— Я попрошу кого-нибудь сообщить Коулу.
Когда я выхожу, Марко и остальные уважительно кивают мне, я отвечаю тем же жестом. Итан уже ждет меня, мудро ожидая, пока мы отойдем, чтобы поговорить.
— Организуй вызов, — говорю я ему. — Марко и Коул, три дня. — Бровь Итана поднимается.
— Что ж, это наверняка будет интересно, — отвечает он, и я киваю в знак согласия.
Марко хорошо известен среди Гробницы как один из лучших телохранителей Эмилио. Я немного удивлен, что Эмилио рискнул им в Пит-бое, но я полагаю, он чувствует себя уверенно. К сожалению, я не разделяю этого оптимизма, зная Коула. Я, честно говоря, удивлен, что он еще не бросил мне вызов, и знаю, что это только вопрос времени. Я убью ублюдка, когда он это сделает, с удовольствием. Я сжимаю кулаки, пока мы идем, огонь снова разгорается во мне.
— Думаешь, Коул бросит тебе вызов? — Спрашивает Итан, вытаскивая эту мысль из моей головы.
— Вполне вероятно.
— Ну, ты сегодня не слишком разговорчив. Это связано с тем мальчиком, которым ты, кажется, внезапно увлекся?
Рыча, я поворачиваюсь и толкаю Итана к стене, обхватив предплечьем его шею. Мы почти одного роста, хотя я сильнее из нас двоих. Он тяжело дышит, но не сопротивляется. Мгновение мы смотрим друг на друга, пока я, наконец, не заставляю его зарычать, наблюдая, как он задыхается.
— Черт возьми! — Восклицает он, прижимая руку к горлу. — Я просто, блядь, спросил.
— Ну, не надо было, — коротко отвечаю я, ожидая, пока он придет в себя.
Он бросает на меня обвиняющий взгляд, и я свирепо смотрю в ответ, вызывая его на спор. Когда он ничего не говорит, я продолжаю идти, чтобы сделать оставшийся обход.
Черт.
Глава 18
Анна
Дождь прекратился где-то за полночь, и повсюду я слышу капанье и хлюпанье. Но, глядя вверх, я вижу голубое небо, и даже в этот ранний час уже тепло, и я знаю, что день будет жарким. Я уже давно привыкла носить громоздкие слои одежды, но никогда не надевала их в то, что фактически представляет собой гигантскую каменную печь. Без окон, выходящих наружу, я не могу себе представить, насколько все становится плохо. Интересно, насколько более вспыльчивыми становятся эти заключенные, когда температура превышает сто градусов. Сейчас май, и я могу только представить, насколько хуже будет в ближайшие месяцы. К счастью, я не собираюсь задерживаться здесь надолго.
Черт, это напомнило мне, что действительно нужно начать думать об этом. На самом деле, побег мой единственный вариант. Ничто другое не оставляет мне шансов выжить. Мне нужно сосредоточиться. Глаза следуют за мной, куда бы я ни пошла, и я изо всех сил стараюсь не обращать на них внимания, высоко держа голову, когда я иду по залам Гробницы. У меня такое чувство, что предупреждение Акселя Коулу дошло до всех, и я благодарна за это, смотря на лица заключённых.
В большинстве камер, мимо которых я прохожу, железные зарешеченные двери давно сняты, а куски ткани и другие ткани используются в качестве барьеров. В других случаях жителям явно все равно, и они смотрят на всех, кто проходит. Тогда есть очевидные наркоманы, истощенные мужчины, лежащие в оцепенении. Приторно-сладкий запах окружает их клетки, делая его намного более очевидным, запах, который вызывает уникальную зависимость.
К счастью, у меня отличное чувство направления, и я легко запомнила, где находится дом Тео… ээ… точнее место, и я быстро следую туда. Когда я сворачиваю за последний угол, я вижу Тео, идущего ко мне спиной, и бегу, чтобы догнать его.
— Привет, — говорю я, подходя к нему.
Тео поворачивается ко мне, его кустистые брови поднимаются почти до линии волос в комичном выражении удивления.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— И тебе привет, — говорит он после паузы, не прекращая прогулки. — Не думал, что увижу тебя снова.
— Ты недооцениваешь мою феноменальную космическую силу. — Я ухмыляюсь, и он хихикает.
— Я иду на завтрак, ты поел? — Мой желудок ворчит, говоря мне, что он мог бы с радостью съесть больше, но я знаю, что смогу легко получить больше, когда вернусь к Aкселю.
— Я в порядке, но я присоединюсь к тебе, если ты не возражаешь.
— Только если ты согласишься рассказать мне, что произошло вчера, пока мы идем.
— Заключаем сделку?
Тео улыбается мне и продолжает идти.
— Еда во дворе, — говорит он мне. — Итак, ты уходишь отлить, и я слышу, как творится какая-то чушь, но сегодня ты здесь.
Я не могу не заметить отсутствие вопроса.
— Ну, — говорю я ему, — я столкнулся с несколькими парнями, и они устроили мне неприятности, поэтому я сломал одному из них нос, а затем сбежал. — Шум, который я получаю в ответ, что-то среднее между фырканьем и ревом.
— Идиоты, — бормочет он. — Кто это был, ты знаешь? Как тебе удалось сбежать?
Мы выходим на грязный двор, где стоит очередь примерно из полудюжины человек. Кивнув головой в сторону поста на окраине, я откидываюсь назад и жду Тео. В начале очереди стоит большая дымящаяся кастрюля, в которой, как я предполагаю, готовится какое-то рагу, и те, кто ждет, с нетерпением движутся вперед. Я уже начала замечать, что можно немного узнать о здешних жителях по их одежде и позе. Наркоманов видно сразу. Кровавые мужчины, как их называл Джош, тоже всегда читаемы, маниакальный блеск в их глазах выдает с головой. Я замечаю, что большинство мужчин в очереди за едой выглядят старше, и, как у Тео, на лице морщины. Один человек выделяется, возвышаясь над остальными с пустым взглядом на лице. У меня такое чувство, что он не совсем здесь, и мне интересно, как он выживает где-то вроде как ещё. Я думаю, его размер действительно что-то значит. Мысленно я называю его Брутом.
Тео всего в двух шагах от входа, и я смотрю, как Брут уходит с миской чего-то дымящегося в руках. Он выглядит почти блаженным, когда смотрит на это, и это на самом деле вызывает небольшую улыбку на моем лице. Я немного задумалась, так как Брут погружен в свое поклонение рагу и почти не видит, как другой заключенный подставляет ногу на пути большого человека. Сальто, которое делает Брут, было бы комичным, если бы не выражение абсолютного отчаяния на его лице, когда он приземляется, потеряв рагу. Двое мужчин стоят в стороне и смеются, как будто это самая смешная вещь, которую они когда-либо видели. Третий буквально выплевывает кусок яблока, которое он ест, чтобы рассмеяться в очень непривлекательной манере. Другой пожилой заключенный из очереди подбегает к Бруту и похлопывает его по спине, пристально глядя на зачинщиков.
— Ты можешь взять половину моей порции, а твою мы можем разделить завтра, — слышу, как другой мужчина говорит Бруту.
Я смотрю на трех смеющихся ублюдков, слыша эти слова, и во мне нарастает ярость. Я всегда была поклонником аутсайдеров, даже если они семи футов ростом.
— Я думаю, ты задолжал Бадди завтрак. — Ухмыляюсь я, отодвигаясь от края, пока не оказываюсь рядом со стариной Брутом.
Я скрещиваю руки на груди, широко расставляя ноги, как учил меня Джош. Пожиратель яблок смотрит на меня с открытым ртом, что действительно отвратительно. Двое других немного медленнее, но то, что начинается как замешательство, быстро превращается в гнев на их лицах.
— Мы ценим это, сэр, но вам лучше уйти сейчас, — говорит мне человек, который помогал Бруту.
Я не отрываю глаз от этой троицы.
— Ты знаешь этих придурков? — Спрашиваю я. — Поскольку Брут уже большой мальчик, я думаю, ему нужно есть раз в день, чтобы оставаться сильным.
Глаза мужчины удивленно вспыхивают:
— Брут…
— Ты, блядь, что-то сказал мне, парень? — Один из тех мудаков делает шаг вперед.