Читать интересную книгу Русь против Хазарии. 400-летняя война - Владимир Филиппов

В доме слышались отчаянные крики, трещали двери. Спешно грабили.

А чего зря добру пропадать! Видимо, после этого новая традиция в Новгороде прижилась надолго.

Большинство сторонников сына Гостомысла разделили участь своего вождя. Практически в то же самое время варяги нагрянули и в их хоромы. Оппозиции не осталось, она закончила свое существование. А с ней закончилась и политическая борьба.

Теперь, когда Вадим мертв, славяне долго не посмеют покушаться на власть Рюрика. Вместе с Вадимом Храбрым надолго умерла и новгородская мечта о независимости.

Вот так был уничтожен человек, который потенциально мог стать вождем северных славян. Человек, обладающий и харизмой лидера, и отвагой, вождь, за которым бы пошли. Но не судьба. Рюрик не просто отчаянно цеплялся за власть, он умел это делать.

Вроде бы не самый заметный эпизод в летописи, просто одно из преданий старины глубокой. Однако он не остался незамеченным. Возможно, были известны и еще какие-то детали этого преданья, так и не дошедшие до нас, не сохранившиеся, не уцелевшие. Но даже то, что дошло, еще довольно долго будоражило величайшие умы. Предание о Вадиме привлекало внимание многих наших писателей. Екатерина II выводит Вадима в своем драматическом произведении: «Историческое представление из жизни Рюрика». Я. Княжнин написал трагедию «Вадим», которую решено было, по приговору Сената, сжечь публично «за дерзкие против самодержавной власти выражения». Ломоносов пытался, но понял, что это бессмысленно, поскольку его труд все одно не пройдет цензуру. Видимо, и он не собирался воспевать Рюрика. Пушкин, еще будучи юношей, дважды принимался за обработку того же сюжета, но дальше этого дело не пошло. Лермонтова также одно время интересовали личность и печальная судьба новгородского героя. Татищев, Карамзин, С.М. Соловьев – никто из известных историков не обошел его стороной.

И это всего лишь небольшой эпизод в истории Русского государства. Так, может быть, он и мог оказаться ключевым. Останься жив Вадим, и Новгород освободился бы от варягов, а история этого города, да всей Руси пошла бы другой дорогой? Скорее всего, да, но что толку теперь гадать. Не более чем предаваться интригующим, будоражащим, но абсолютно бесполезным размышлениям.

Теперь вопрос: где в этот момент находился воевода и родственник Рюрика Олег?

На чьей стороне он был?

На стороне восставших славян? Нет! Скорее всего, Олег и был одним из тех, кто так славно подавил этот славянский мятеж и на чьих руках кровь славянских богатырей. Не один же Рюрик мечом махал. Олегу по штатному расписанию положено было быть в первых рядах в такой критический момент. Так сказать, впереди, на лихом коне. Вести личным примером. А если принять во внимание предположение Михаила Задорнова, что он еще и пылал страстью к жене Вадима, то вопрос, где он был, кажется излишним.

Если бы Олег был славянином, то он, скорее всего, оказался бы по другую сторону баррикад. И тогда неизвестно, кто бы еще одолел и как бы сложилась дальнейшая судьба князя Сокола.

Но нет, славянская независимость уже тогда Олега не волновала. Абсолютно!

Это лишь первый кирпичик в стену нашей аргументации. Не один и не основной, но первый. Кстати, вряд ли дружину русов мог бы возглавить славянин. Такого единства на тот момент у двух этих народов еще не наблюдалось. Это два.

Дальше, утопив в крови непокорство местных славян, Рюрик ведет активную борьбу против славян окрестных за расширение сфер своего влияния. Где должен быть в этот момент Олег, воевода он или просто близкий и доверенный человек?

Да ясно где – снова впереди, все на том же лихом коне, или, иным словом, на переднем крае. Это его работа. Кому-кому, а ему в тылах да на печи не отсидеться. Это Сокол-Рюрик мог из столицы руководить, сидя за столом, да директивы подписывать, а вот Олег со своими бойцами на переднем крае, в самой гуще борьбы. Кто же еще варягов на бой поведет?

Скорее всего, именно в этих местных боях и противостояниях Олег отрабатывает или нарабатывает и опыт, и мастерство, а заодно и умение общаться с непокорными местными племенами. Скоро все это ему очень потребуется.

Как вы помните, такая борьба заканчивается полным успехом со стороны Рюрика, его соратников и сподвижников. Теперь пришлый варяг единоличный хозяин Новгородской земли. Северный властелин! Конкурентов нет даже среди своих, ибо оба его брата как-то очень своевременно и одновременно умирают (или погибают), оставив несчастного Рюрика круглым сиротой.

Теперь Рюрик сидел в Новгороде, как болотный упырь из сказки, и радостно потирал руки. И как тут не вспомнить то, что писал о русах персидский историк Ибн Русте: «Все они постоянно носят мечи, так как мало доверяют друг другу, и коварство между ними дело обыкновенное. Если кому-то из них удается приобрести хоть немного имущества, то родной брат или товарищ его тотчас начнет ему завидовать и пытаться убить его или ограбить». Вот так.

Понятно, что это лишь личное мнение перса, к которому вы можете прислушаться, а можете махнуть на него рукой и забыть. Это высказывание тоже не истина в последней инстанции, но задуматься заставляет, тем более что не так уж и часто его пытались оспорить.

Да и в умозаключении своем перс не одинок, поскольку в большей или меньшей степени оно подтверждается и другими источниками.

А дальше, как глаголет летопись, Рюрик наделяет своих верных людей завоеванными землями: «…и раздаде грады племенем своим и мужем: овому Полтеск, иному Ростов, иному же Белоозеро».

Мог быть Олег в их числе? Не мог, а должен, ибо на тот момент он становится самым близким соратником и советником новгородского князя Рюрика.

К примеру, и Псков мог из рук Рюрика получить, как человек самый близкий, доверенный и родной, к тому же обладающий определенной силой.

«Оное, может, и было написано, да со временем оказалась утрачено». Лучше Татищева не скажешь.

До этого Псковом обладал Рюриков братец Синеус, но он уже мертв и свои претензии высказать не сможет.

Следующий момент в действиях новгородского князя тоже наводит на определенные размышления. Обосновавшись прочно в болотистом краю, на окраине всея Руси, Рюрик начинает завистливо поглядывать на киевские владения князя Осколда. Потихоньку он начинает точить зубы и готовить на них свою экспансию.

Видимо, тоже с целью освобождения.

Сам он до этого додумался или это мудрый Олег его надоумил, мы уже не узнаем. Протоколов заседаний и стенографии застольных бесед не сохранилось. Скажем одно: в одиночку таких решений не принимают. Сначала желательно посоветоваться с товарищами, с кем-то из близких, неглупых и чутких, желательно имеющих воинский опыт. У Рюрика именно такой человек и был под рукой. Так что без Олега и здесь не могло обойтись. Тем более что после смерти Рюрика Олег вновь идет этим же самым путем, успешно продолжая начинания старого князя.

Правда, первый блин получился комом.

Рюрик пока не готов тягаться с Осколдом, не того он полета птица, и в первом раунде противостояния победа, причем за явным перевесом, осталась за Осколдом. Получив мощный пинок от киевского князя, Рюрик-Сокол уполз в свои владения, затосковал и затих, до самой смерти не вылезая из северных болот. Затаившись за дремучими лесами, варяг привычно нервировал соседей, поскольку на большее сил уже не хватало.

Если верить письменным источникам, то в последние годы жизни Рюрик пожинал плоды своей бурной деятельности и устраивал семейные дела. На ту пору, если верить летописцу, находнику было около восьмидесяти лет. Самая пора для семейных дел.

До этого ему заниматься ими было недосуг, наследником он не обзавелся, так что теперь пришлось поднатужиться. Иначе «норманисты» ему бы этого в жисть не простили. Так что хошь не хошь, а раз задача поставлена, то ее надо выполнять. Как говорится, взялся за гуж…

Вот здесь хочется сделать небольшое лирическое отступление.

Мы обещали вернуться к легенде, создаваемой Михаилом Задорновым, и вот час настал. Самое время для продолжения. О том, как проходили последние годы жизни новгородского князя по версии Михаила Николаевича, вы узнаете из этого небольшого рассказа в исполнении автора. Зачем пересказывать мастера, когда можно один раз прочитать.

Напомним еще раз: все летописи говорят о том, что именно в последние годы жизни Рюрик улаживал дела семейные. В этот момент новгородскому князю миновал как минимум седьмой, а то и восьмой десяток.

Как вы, наверное, помните, мы оставили израненного Рюрика после победы над хазарами. Он выжил и, видимо, одумался, только что его к этому подвигло, раны или радость от победы – непонятно. Может, по голове изрядно мечом досталось, может, булавой шандарахнули, только вот наступило, наконец, просветление в уме. М. Задорнов видит это так:

«Знаете, Ватсон, кто вылечил его от этих ран, которые могли стать смертельными?