Эрик положил купюру к чеку и посмотрел на меня. Я невинно похлопала глазками. И провела пальцем снова.
– Нам пора, – резко бросил он надоедливой официантке. – Рассчитай побыстрее.
Шерил помрачнела и, забрав деньги, нехотя ушла.
– Если я позову тебя в гости на чай, ты поедешь? – спросил он. Наивный!
Я, продолжая поглаживать его под столом, улыбнулась и отрицательно покачала головой.
– Ну, пожалуйста! – заныл Эрик. – У меня не было чая уже три месяца.
Я засмеялась и убрала руку. Он все же неподражаем. Принстон тоже улыбался. Черт, да! Нам было хорошо вместе.
– Я хочу тебя поцеловать, – неожиданно для себя самой призналась я.
– Кто я такой, чтобы спорить с Эмбер Виндфрост? – подначил Эрик.
А затем достал из кармана бумажку с телефоном той самой брюнетки, завернул в нее использованную жвачку и бросил в пепельницу. Теперь мне захотелось поцеловать его еще больше. И я сделала это. Не задумываясь о том, что будет завтра, что скажут мои глупые подруги или как отреагирует мама. Я хотела сделать это здесь, в этот потрясающий момент. И я сделала.
Мы снова остались одни, а весь мир погрузился в темноту. Я уже не отдавала себе отчета, что уселась на него верхом, прижимаясь к тому самому твердому месту, которое изучала пальцами еще минуту назад. Эрик обхватил мои ягодицы и прижал плотнее к себе. Теперь я готова была согласиться на чай. Вообще-то, у меня тоже не было чая больше месяца!
– Кхм! – раздалось навязчивое покашливание за моей спиной.
Я оторвалась от Принстона, но прийти в себя так сразу не смогла. Все же он первоклассный мастер поцелуев.
– Вообще-то у нас приличное заведение, – прозвучал весьма раздраженный голос Шерил. – Твоей подружке хотя бы есть восемнадцать?
– Мне двадцать, – отозвалась подружка. – И мы уже уходим.
Эрик согласно кивнул и помог мне слезть с него. А затем забрал сдачу и сунул ее в бумажник. Я заметила, что тот был забит крупными купюрами.
– И откуда у тебя столько денег?
Принстон загадочно улыбнулся, взял бутылку шампанского, мою сумку и, закинув руку мне на плечо, повел в сторону выхода.
– Ну, время от времени я граблю банки.
Я захихикала и не удержалась от того, чтобы посмотреть на наглую брюнетку, которая весь вечер пыталась выжечь взглядом дыру в моей голове.
Эрик довез меня до дома быстро. Но расставались мы долго. Он не хотел меня отпускать, я не хотела уходить.
– Тебе влетит за то, что пришла поздно? – спросил он, стоя на ступеньках перед парадной дверью моего дома. Лампочка перегорела сто лет назад, и мне нравилось, что мы находились в полумраке.
– Папе обычно все равно, – беззаботно произнесла я.
– Потому ты с ним? – уточнил он. – Меньше контроля, чем с мамой?
– Меньше контроля, меньше указов, меньше ссор.
Я хмыкнула, осознав, что опять все ему рассказывала. Это было так же легко, как дышать. Боже, да я с подругами так не откровенничала, как с ним!
– Мне пора, – подытожила я.
– Завтра меня не будет, – заявил Эрик, отступая от меня на шаг. – Но это не значит, что я не буду думать о тебе.
– О, как мило! – поддразнила я.
Он улыбнулся шире и начал отходить, не поворачиваясь ко мне спиной. И лишь дождавшись, пока я открою дверь и войду, сел на свой байк и укатил в ночь.
А я прижалась к двери, блаженно закрыла глаза и сделала глубокий вдох.
Отпад!
Глава 6
Летбридж, Канада
Альфа северной стаи негодовал. Они снова выпустили щенка из рук. В который раз тот ускользал прямо из-под носа.
– Мы нашли след, – отчитался его лучший ищейка.
Альфа раздраженно рыкнул.
– В который раз я это слышу.
– Запах очень сильный. Он остановился, хоть и пытается увести следы в разных направлениях.
Слова ищейки заинтриговали альфу.
– Хм… И где же?
– Студенческий городок в штате Монтана, США. Возможно, у него там подружка. Я учуял повышенный уровень тестостерона.
Альфа встал у окна, засунув руки в карманы брюк.
– У меня там знакомый, – продолжил оборотень. – Остановлюсь у него. Изучу обстановку, если не удастся привести парня, сделаю все быстро и тихо.
– Тихо, – вторил альфа. – Мы должны успеть раньше остальных.
***
– Эмбер?
Я вздрогнула, услышав грозный голос отца. Не ожидала, что он выбежит из кухни весь на взводе. От него несло табаком, наверняка опять курил на заднем дворе.
– Где ты была? – недовольно буркнул он, сложив руки на груди.
Я удивленно приподняла брови, осматривая его с ног до головы. Он был в праздничной рубашке?
– Это галстук? Па, что с тобой? – изумилась я. Особенно странными были спортивные штаны в дополнение к этому наряду.
– Я задал вопрос! – он повысил голос, а я округлила глаза. Да что на него нашло?
– Гуляла с другом. Прости, что не предупредила. Я думала, ты уже спишь.
Он подозрительно сузил глаза и с упреком произнес:
– Ты не отвечала на звонки.
А затем ушел в гостиную и оттуда выкрикнул:
– А мне нужно было срочно с тобой связаться.
Да, кажется, после занятий я забыла включить звук на телефоне, а потом было не до этого. Но забота отца меня настораживала. Он вообще редко интересовался моим досугом.
Я последовала за ним в гостиную и застыла от удивления. Всюду стояли коробки и чемоданы. Он как раз паковал свою любимую вазу в деревянный ящик с соломой.
– Что это?
Папа закрыл крышку, сел на диван и похлопал ладонью около себя.
– Эмбер, сядь. Есть разговор.
Мне это не нравилось. Совершенно.
– Детка, мне нужно уехать, – огорошил он.
– Окей, – медленно протянула я. – Куда?
– Мне предложили работу в Нью-йоркском музее искусств, – воодушевленно заявил он. – Днем я провел онлайн-собеседование. И меня взяли.
– Вау! – только и смогла выдать я.
– Ну, это еще не сто процентов, – засуетился отец, не в силах сдержать улыбку. – Только испытательный срок. Но я уж постараюсь зацепиться. Очень престижная работа. Обещаю, ты будешь мною гордиться!
– Вау!
– Эмбер!
Он вздохнул и накрыл мои ладони своей огромной.
– Я понимаю, у тебя сейчас трудное время. Подростковый период.
Я поморщилась, но не стала его заверять, что этот возраст я уже как бы пережила – в свои двадцать-то лет.
В этот момент до меня дошло кое-что важное. То, что он пытался сказать.
– Мне придется вернуться к маме.
– Малыш…
– Нет, па! Ты не можешь так со мной поступить!
Я встала с дивана и начала нервно расхаживать по комнате.
– Брось, она же твоя мать.
– Она злобная стерва! – заорала я. – А этот раздолбай вообще больной на голову.
– Эм!
Папа усмехнулся. Он не спорил, когда я обзывала нового мужа мамы. Но он не понимал главного. Вернуться в тот дом было сродни самоубийству.
– Пап, – я решила на ходу предлагать варианты, – давай что-нибудь придумаем. Ничего не говори маме. Я же взрослая, справлюсь. Аренду ведь ты проплатил до конца года. Поживу самостоятельно. Обещаю! Буду хорошо себя вести.
– Малыш, – он обреченно вздохнул, и я поняла, что проиграла. – Послушай, я уже сказал твоей маме…
– Нет! Пап, ну зачем?
– …и с хозяином дома договорился. В субботу сюда въедут новые жильцы, и залог мне вернут. Пойми, в первое время мне понадобятся деньги. Нью-Йорк дорогой город.
Я издала разочарованный стон, потерла руками лицо и покачала головой. Это напоминало кошмар. Я могла бы и дальше давить на жалость, просить его остаться, даже рассказать о том дне, когда решила уехать из дома отчима. Тогда бы папа точно не поехал. Но глядя в его полные надежды глаза, не смогла. Он ведь чахнет в этом гребучем Бозмене. Возможно, в большом городе сможет начать все заново. Черт, всем нужен глоток свежего воздуха в трудный период жизни. А у отца он оказался еще и затяжным.
– Эмбер, я очень хочу поехать, – вдобавок к моим мыслям произнес отец.
Чувствуя, как собираются слезы, я побежала к себе.
– Детка! – услышала вдогонку виноватый голос.
Войдя в комнату, достала свою заначку, спрятанную в книге. Внутри лежала честно сворованная у Оливера тысяча баксов. Свернув деньги калачиком, спустилась вниз и подошла к отцу.
– Пойми, я…
Он оборвал себя на полуслове, когда я вложила свои сбережения в его руку.
– Тебе они нужнее, – произнесла я и таки расплакалась.
Папа вздохнул, обнял меня и погладил по голове, будто маленькую.
– Спасибо, малыш.
Мы сидели молча какое-то время. Каждый думал о своем, но нам было комфортно.
– Эй, в этом есть и плюс! – подбодрил папа. – Я забираю кота. Никакой больше белой шерсти на твоей одежде!
Я хмыкнула, вспомнив, как бранила Снежка последними словами. Сейчас все казалось такой мелочью. Черт, как же мне не хотелось отпускать папу. Возвращаться в тот дом. Что-либо менять в своей жизни.