Читать интересную книгу Духовная прародина славян - Михаил Серяков

Несмотря на то что древнеегипетские мифы изображают Осириса мирным умирающим и воскресающим богом, а отнюдь не могучим охотником, тем не менее целый ряд данных указывает на то, что первоначально и этот образ был не чужд данному богу. Во-первых, по народной египетской этимологии само имя Осириса было образовано от слова усер — «сильный». Имя довольно странное для мирного бога растительности, да еще убитого своим завистником, если только не допустить ранее наличие у него черт, объясняющих данную этимологию. О том, что это было не случайным созвучием, свидетельствуют различные фрагменты «Книги мертвых», однозначно говорящие о том, что образ Осириса как могучего бога был глубоко укоренен в древнеегипетской мифологии: «Его сила огромна и не знает границ, и имя его Осирис»[104]. В другом ее фрагменте прославляется «Осирис, который могущественнее всех богов»[105], «Осирис-могущественный-повелитель-побеждающий-врагов»[106] и даже «Осирис-в-сражении»[107]. На эту архаичную черту намекает и гимн Осирису со стелы Амонеса, где, в частности, говорится:

Великий силой, повергнет он врага своего,Могучий дланью, поражает он противника своего.Наводящий ужас на недруга своего,Сметающий границы замышляющего зло,Твердый сердцем, попирает он врагов[108].

Интересно отметить, что в ритуальной сцене попирания врага (действия, приписываемого данным гимном Осирису), фараон, начиная с древнейшего из дошедшего до нас подобного изображения на палетке Нармера, которую специалисты датируют 3100–3050 гг. до н. э., традиционно изображался в позе, весьма близкой тому облику, в котором европейская астрономия традиционно изображала Ориона.

Кроме того, в «Папирусе Честер-Битти» боги именуют Осириса «Львом, охотящимся для себя»[109]. С другой стороны, с охотой непосредственно был связан его сын Хор, поразивший в одном из мифов Сета в облике гиппопотама. В ХШ главе «Книги мертвых» упоминаются и охотничьи собаки Хора. Как сын Осириса этот бог вполне мог перенять многие атрибуты своего отца, и, в частности, этот. На это же указывает то обстоятельство, что во время загробного суда ближайшим помощником Осириса выступал собакоголовый бог Анубис. На древнеегипетском саркофаге из Египетского музея в Берлине мы видим сразу двух Анубисов одновременно, поддерживающих умершего в облике Осириса. «Тексты пирамид» называют Анубиса первым мастером мумификации, приготовившем мумию самого Осириса, а также, что еще более важно, защитником и покровителем умерших[110]. О тесной связи собаки и олицетворяющего созвездие Орион бога говорит и тот факт, что в некоторых древнеегипетских текстах Анубис называется сыном Осириса[111].

Следующей важной ипостасью этого бога была его тесная связь с растительностью, которая будет подробнее рассмотрена в следующей части. Однако даже не она оказалась в итоге на первом месте в восприятии египтянами Осириса. М.Э. Матье отмечала: «В облике Осириса теперь на первый план проступают черты бога, дарующего бессмертие, бога, поборовшего смерть и показавшего возможность воскресения. Веря в победу бога над смертью, люди верили и в то, что и они, признавшие его учение, разделят с ним его победу, вновь ожив для загробного бытия»[112]. Многочисленные примеры подобных представлений мы без труда найдем в «Книге мертвых». Там Осирис постоянно прославляется как «повелитель вечности», «властелин вечности и творец бессмертия», «властелин бессмертия», «душа бессмертия», «властелин жизни»[113]. В этом качестве Осирис «возвращает смертным жизнь, обновляет молодость свою», за что прославляется в другом гимне: «Слава тебе, о Повелитель тех, кто пребывает в царстве Аменти, дарующий людям силу родиться вновь»[114].

Как видим, весьма многие черты Осириса перекликаются с мифологическим восприятием созвездия Ориона в индоевропейской традиции — это и связь с властью, и с потусторонним миром, и с собакой. О происхождении людей от Осириса египетские мифы прямо не говорят, однако в пользу этого косвенно свидетельствует гиперсексуальность этого бога, нашедшая отражение в том фрагменте мифа, где Исида смогла зачать Хора от мертвого Осириса. С другой стороны, каждый правящий фараон при жизни воспринимался как земное воплощение Хора, т. е. сына Осириса, что указывает на то, что миф о происхождении всех людей от этого бога был монополизирован правящей династией. В главе XLII «Книги мертвых», где части тела умершего отождествляются с частями тел различных богов, мужской член умершего дважды соотносился именно с Осирисом: «Фаллос мой — это фаллос Осириса»[115]. В другом месте этой книги Осирис прославляется как «владыка фаллоса и похититель женщин во веки веков»[116]. Наконец, в главе LXIX «Книги мертвых» мы встречаем еще более показательное утверждение: «Я, Осирис, повелитель живущих людей, грудь и спина моя исполнены силы, а фаллос мой достигает самых отдаленных пределов, (где) только (живут) мужчины и женщины. Я Сах (Орион), который обходит владения свои и который путешествует среди звезд на небе…»[117] В данном фрагменте оказались соединены наиболее значимые для нас черты Осириса: и его фаллос, достигающий тут поистине космических размеров, и его роль повелителя людей, и намек на этимологию его имени как «сильного», и, что чрезвычайно важно, сразу вслед за этим следует указание на звездную форму Осириса как созвездия Ориона, путешествующего по небу.

Утверждение «Текстов строителей» об исключительной древности поклонения созвездию Ориона сравнительно недавно нашло и археологическое подтверждение. В 1998 г. американская археологическая экспедиция под руководством признанного исследователя древнейшей истории Египта Ф. Вендорфа провела раскопки на юге страны в месте Набта Плайя, расположенном в ста километрах к западу от знаменитого комплекса Абу-Симбел. Внимание ученых привлекли находящиеся в этом месте на площади около трех квадратных километров 10 монолитных плит высотой 2,7 метра каждая, 30 камней овальной формы и выложенный камнями «календарный круг».

Именно этот круг и вызывает наибольший интерес. Руководитель экспедиции Ф. Вендорф и профессор астрономии М. Мелвилл в своем отчете отмечают, что «вертикальные столбы в центре круга служат для визирования Солнца, находящегося в зените во время летнего солнцестояния. Если соединить прямой линией один из центральных мегалитов с двумя каменными блоками, находящимися на расстоянии мили, то эта линия укажет направление восток — запад. А еще две линии, проведенные таким же образом через другие подобные камни, определят направления на юго-восток и юго-запад». Во внутренней части круга с четырех сторон возвышаются вертикально стоящие камни, с помощью которых определяли точку летнего солнцестояния, после которого начинались муссоны, имевшие жизненно важное значение для местных жителей. Найденные в окрестностях мегалитов артефакты с помощью радиоуглеродного анализа были датированы от 10 ООО до 3000 лет до н. э., однако большинство дат сгруппировано около 6000 г. до н. э., когда в этой местности господствовал более влажный и пригодный для жизни человека климат[118]. Сам «календарный круг», по данным археологии, относится ко времени не позднее 4500 лет до н. э., что делает его старше знаменитого Стоунхенджа на целую тысячу лет и превращает его в самую древнюю (из известных на сегодняшний день) астрономическую обсерваторию на Земле.

Хоть уже первые исследователи установили астрономическое назначение всего комплекса, настоящая сенсация в его изучении наступила с выходом в свет в 2002 г. книги бывшего сотрудника НАСА калифорнийского физика Т. Брофи «Карта Начал — Открытие доисторической мегалитической астрофизической карты и скульптуры Вселенной». В ней он на основании многочисленных измерений и расчетов, позволивших ему получить карту взаимного расположения звезд 6—8-тысячелетней давности, показал, что обнаруженное в Набте сооружение из каменных блоков представляет собой подробный календарь и астрофизическую карту, которые содержат невероятно точную информацию о созвездии Орион и о трех звездах его Пояса. Согласно рассчетам Т. Брофи, наблюдатель, вставший на северном конце оси меридиана у «окна визирования», определяемого двумя крупными камнями внешнего круга, с началом сумерек видел в центре круга три камня, изображавших Пояс Ориона, а подняв глаза вверх, он увидел бы три этих звезды в небе, появляющихся на небесном меридиане. Более того: камни на земле указывали не просто появление этого созвездия на небе, а появление его в особое время летнего солнцестояния, заданного другим «окном визирования» «календарного круга». Астрономические рассчеты показали, что три северных камня в центре круга соответствовали расположению трех звезд Пояса Ориона на небе в период солнцестояния примерно с 6400 по 4900-е гг. до н. э. Эти две крайние даты указывают начало и конец использования «календарного круга» Набта Плайя[119]. Как видим, эта сделанная астрономическими методами датировка каменной обсерватории в общем и целом совпадает с ее археологической датировкой.