Ронан издал низкий, голодный горловой звук, и прижал ее к своей обнаженной груди, его губы скользили по ее. Он легко разомкнул ее губы и его язык сплелся с нее.
Его вкус заполнил ее рот, его аромат дразнил ее нос, прижатая к его крепкому, теплому телу, она с трудом могла вспомнить, когда с ней происходило нечто подобное. После очень многих лет искра страсти все еще была между ними.
Белла положила свои руки, по верх его лежащих рук, пытаясь не думать об огромной кровати позади них, она не была уверена, что смогла бы сопротивляться ему, если бы он потянул ее туда. Она всегда привлекала его на примитивном, сексуальном уровне.
Даже, при том, что у них никогда не было секса, она знала, что это будет нечто особенным между ними. Их тянуло друг к другу, и это лишало возможности выбора. Но это было нечто больше, чем любовь, чем просто хороший секс. Она отстранилась, прерывая поцелуй, и закрыла дверь в ванную пред его лицом.
Глава 7
Перевод_AnnaLAVdeLiss
Редактор_Anita
Ронан смотрел на закрытую дверь, отделяющую его от Беллы. Его губы ощущали желание ее уст, и его тело было уже возбужденным. Его естество стало твердым в первый момент их поцелуя. Он хотел ее, хотел ее годами, жаждал запаха ее кожи, томящейся под его ласками. Теперь знал ее вкус, и необходимость большего была просто ошеломляющей. Это заставило его руки непроизвольно сжаться при мысли о прикосновении ее шелковистого обнаженного тела. Он с трудом закрыл зверя внутри, кричащего для нее.
Это не было попыткой постучаться в дверь или сорвать ее с петель. Он хочет бросить ее на кровать и использовать все сексуальные уловки, чтобы обладать ею. Если он приложит достаточно усилий, то сможет соблазнить ее, развеяв ее опасения, сделать так, что она забудет о том, как он отверг ее в прошлом. Если он посвятит свои мысли и тело для того, чтобы соблазнить ее после того, как она выйдет из ванной, у него может получиться склонить ее отдаться ему полностью… чувственно.
Но проблема заключается в том, что он хочет большего, нежели просто слияния их тел. Он хочет покорить ее сердце и может быть просто маленькую капельку ее души. Ронан хотел узнать, почему он был настолько глупым для того, чтобы не понять этого раньше — он хотел вечности с одной женщиной в мире, которую он любил.
Он не собирался позволить своему естеству взять верх над его разумом. Нет, ему необходимо быть терпеливым и вернуть ее доверие. Ронан не расчитывал на меньшее, нежели получить Беллу целиком. Он сжал кулак и почти ударил по стене рядом с дверной рамой, пытаясь придушить таким способом эмоции, бушевавшие внутри него. Он прислонился рядом с дверью напротив стены и дотронулся лбом до предплечья, отчаянно пытаясь открыть ручку к тому, что его влекло и к возвращению спокойствия его нижней половине тела.
Это не было гневом Летней Королевы или Императорской гвардии, которых опасался Ронан, ведь они могли стать причиной его преждевременной кончины. Это была Белла. Сможет ли он существовать столь близко от нее, и не приближаясь сильнее?
Дверь открылась, и Ронан отступил назад настолько, насколько позволял угол кровати, держа руки крепко прижатыми вдоль тела, так что он не мог наброситься на нее. Даже аромат ее кожи сводил его с ума. Он не был уверен, как долго продержится без возможности глубже познать ее вкус. Он хочел ощутить ее приятный аромат на языке. Он хотел упиваться ею.
Она сделала долгий, медленный вдох и изучала его ничего не говоря, в то время, как сердце Ронана выскакивало из его груди при виде ее выразительных глаз. Он отвел взгляд вниз, чтобы избежать обвинения и гнева на ее прекрасном лице и обнаружил, что ее тело рассказывало о совсем другой истории. Ее спина была слегка изогнута, грудь слегка выдавалась вперед, словно предлагая на нее взглянуть, коснуться ее. Даже ее губы были раскрытыми и влажными. Она облизнула их еще раз, когда взглянула на его рот.
Кровавый ад, что за раздвоение. Она хотела его, но также была напугана. Несомненно, напугана, он снова причинит ей боль.
Никогда.
— Белла? Иди сюда.
К его абсолютному изумлению она подошла. Она шла прямо в его объятия. Он заключил ее в объятия и каждая частичка тела, пробуждала в нем волну тихого ликования и облегчения, ликования и облегчения. Он так долго ждал этого, так часто себе это представлял.
Это было лучше — гораздо лучше — в действительности.
На мгновение он прижал ее ближе и зарылся лицом в ее волосы, вдыхая их аромат и давая ей одурманить его. Он нашел кусочек обнаженной кожи и погладил ее медленно, наслаждаясь шелковистостью ее тела и стремясь к большему, гораздо большему. Она вздрогнула от этого, и он повел ее назад к постели.
Со вздохом, который разгорячил его кровь, она позволила это. Он толкнул ее на матрас и подтянул ее под свое тело, его разум и сердце требовали воплотить фантазии. Ее волосы были разбросанными вокруг головы, и она посмотрела… засада. Устроила скрытую засаду, красиво и добровольно. Ее глаза были немного приоткрыты, губы раскрыты.
Боги, он вынужден сдерживать себя. Все, чего он хотел — поглотить ее, но он должен был сделать это медленно. То, чего он хотел — доставить ей удовольствие прямо сейчас, чтобы попробовать ее, почувствовать ее, забыться в оргазме на его губах и языке. Он хотел бы скользить глубоко внутрь нее и почувствовать весь шелк ее горячего тела вокруг него, биения пульса, которыми он управлял в кульминационный момент. Он хочет сделать ее своей, поставить свою метку, нестираемую из ее разума и сердца.
— Ронан, я не знаю об этом. — Она посмотрела на его рот.
— Я знаю. Я хочу тебя, хочу всю тебя. — Он приблизил губы и потерся ними над ее ртом медленно, заставляя ее дрожать под ним.
— Позволь мне больше, Белл.
Она растаяла перед ним, ее пальцы, обхватили его плечи. Он положил руку на кнопку ее джинсов и расстегнул ее, затем молнию. Они никогда не занимались любовью до этого. Женщинам–феям было трудно забеременеть, но он слишком боялся, что они, все же, смогут преступить установленные понятия и сделать это. Но теперь Ронан хотел ребенка от нее более чем что–либо, и, может быть, если его план сработает, они смогут поработать над этим вопросом.
Он будет работать над этим каждый день, если она позволит.
Он снял ее джинсы, наряду с черным шелковым ремнем, что лишь слегка открывал ему доступ к ней. И затем она оказалась обнаженной и прекрасной перед его взглядом, в его объятиях. Он целовал гладкую кожу, ее живот и слышал ее сбившееся дыхание. Он продолжил целовать шелковистую зыбь живота, погружая язык в ее пупок, и затем опустился ниже. На вкус она была лучше, чем вино, и он не мог ею напиться.