Недавно я встретил его. Теперь он директор престижной гимназии. Заслуженный учитель.
– А ведь началось всё с вашего фельетона, – вспоминает. – Спасибо!
В ответ я поблагодарил его за ту банку башкирского мёда – единственный гостинец от своего героя за столько лет службы в редакции сатирического издания.
На уровне головы, а и то выше
Сатирик
«Я взмылен весь, но мира не отмыл…»
Габдулла Тукай
Я в юности, как вилами,преграды все сметали, наливаясь силами,учился и мужал.Заметив это, к тридцатимне вверили журнал.– Редактор «Вил» – высокий пост,мудрее будь вдвойне! —Коллеги, кто под шестьдесят,напутствовали мне. —Ты дерзок и небрежен,подкалывать привык.А надо – ох! – придерживатьязвительный язык.Неровен час, и до бедытебя он доведёт:Начальство не одобрит вдругили не так поймёт…Но я в советы не вникал,соломок не стелил.И в пух и прах через журналвсё зло наотмашь бил.
Мишенью были бюрократ,хапуга, рвач и хам,кто у народа воровали жить мешал всем нам.Чтоб зло под корень извести,очистить общий дом,я жизнь сатире посвятили не жалел о том.Все жилы рвал…Но вот беда —не стало меньше зла.И дури много, как всегда,и пакость не ушла.Наверно, для такой борьбыжизнь коротка была…А для чего ж тогда писал,пороки бичевал?К чему азартно пестовалколючий свой журнал?Как дальше быть?Такой вопроссовсем не прост,к тому же молодым.А я, устав, как паровоз,от наставлений и от гроз,и в шестьдесят – вот парадокс! —не уступаю им.И шефы лет по тридцатимне пальчиком грозят.И слышу вдруг знакомое,как много лет назад:– Ты без оглядки говоришь,ты к дерзости привык.
Пора тебе попридержатьязвительный язык!Но я, махнув рукой опять,иду своим путём.Мне жизнь уже не поменять,гори она огнём!Когда бы я со слов чужихуказы выполнял,то сел бы на телегу их,их песням подпевал.Своим бы слыл средь них всегда,твердя себе: «Нельзя…»Но разве был бы я тогдаСАТИРИКОМ, друзья?!
Не интересно!
(Неинтересное стихотворение юмориста)
Когда подольше поживёшь,побольше мир наш узнаёшь,и что-то даже признаёшьв отличие от юных лет,то острота уже не та…И интереса НЕТ!Политик с ловким языком,без совести и без понтов,но оседлавший свой предмет,прельщать без устали готовнеискушенных, молодых…А мне в том интереса НЕТ!Сменяя прежних паханов,блатная шустрая братва,прибрав богатства всей страны,впадает в праздничный разгул —зевакам праздным на десерт…Но мне в том интереса НЕТ!Когда в почёте краснобай,и черноликий стал звездой,а зло, и глазом не моргнув,с экранов входит в каждый дом,вполне оправданный при том,и рукоплещет дряни свет,что может нравится кому…Но мне в том интереса НЕТ!А про остальное —промолчу,зря надрываться не хочу.как юморист и как поэт,я понимаю без прикрас,что многим нынче не до нас…Поскольку интереса НЕТ!
Переводы с башкирского Марата Ямалова
Товарищу Маяковскому – поэту и памятнику
«Александр Сергеевич,разрешите представиться…»[1]
В.В. Маяковский
Владимир Владимирович,разрешите представиться.Надеюсь,ничем я Вам не насолил.Когда ещёшанс мне такой предоставится —Вам рассказать,кто такой Мар. Салим?Под именем этим —пусть не человечеству —но многим башкирамдавно я знаком.Полезную взбучкуна тюркском наречиионо означает:ЗДОРОВЫЙ РАЗГРОМ.Я славлю Аллаха,забыв о раздорах,за то,что есть силыбродить по Уфе,за то,что сухим остаётся мой порох,чтоб битьсяза истинув каждой строфе.Иные,в толпе меня видя идущего,вылить злорадства готовы ушат.Но люди простыес теплом и радушиемруку при встречепожать мне спешат.А те,кто сатирой моею отхлёстани месть мне таятв глубине своих душ, —грозят кулаком мне.(А кто-то – и простостарается грязью обрызгать из луж.)Но этот цинизм,подловатый и выморочный,уже не способенменя удивить.Чему удивляться,Владимир Владимирович?Мы знаем,что значит —сатириком быть!И ныне,шагая по Коммунистической —одной из красивейших улиц Уфы,я в сквер Маяковскогодвижусь мистически,где в гуще зеленизамерли Вы.Здесь каждое дереводухом – советское,вгрызлось корнямив глубь прожитых лет.Вы среди них —как в любимой семье своей…Дайте же руку пожать Вам, поэт!Словно вулканом,душа моя выжжена,сердце забыловеселья струну.Разве до смеха мне?Столько обиженныхпросят помочь им,куда ни взгляну.Правда шатается.Не удержать еёлишь на поэтахда на мужиках,если браздыуправленья державноговоры-чиновникидержат в руках.Вон они —встали,законы цитируя,словно шлагбаум,закрыв все пути.Чем с ними справиться?Только сатирою!Действенней смеха —бича не найти.Не трепеща,что «замочат в сортире»,зло расползлосьот Москвы до Уфы.Жаль,«измельчал,обеззубел сатирик»[2], —как справедливо заметили Вы.Жить,конфликтуя с чинами державными,не по плечутем, кто слаб или юн.Много ли шансов —с ногами дрожащимизло победитьв рукопашном бою?Вот потому-то,Владимир Владимирович,чтоб к гонорарам тропу проторить,многие бросилифронт сатирическийи —«ниже пояса» стали острить.Такнаступила эпоха хохмачества,и у страныбудто крышу снесло:честность,наивность —обсмеяны начисто,но не затронуты —наглость и зло.Вы говорили когда-то,что перья —надо затачиватьостро,как штык.Этот совет Вашприпомнил теперь я,видя,как дух сатирический сник.Но неужель нынче напрочь утраченосвойство сатирывысмеивать всластьжуликов,взяточников,растратчиков —всех,кто корыстно использует власть?..Не отвечайте.Вы сделались символомславного строя,что в вечность ушёл.Пусть никакой лишьвалютною силоюжизнь не сотрётВашу песнь «Хорошо!»Верюв запев этот оптимистическийи, эту веру от всех не тая,твёрдо шагаюпо Коммунистической,вторя:– Читайте,завидуйте,я…[3]
Не повторю
«Прощай, немытая Россия,Страна рабов, страна господ…»
М.Ю. Лермонтов
«Прощай, немытая Россия!» —воскликнул Лермонтов с тоской.Мели снега,дожди месилиполей распахнутый покой;от горя бабы голосили,священник пел за упокой…Текла история рекой,года и беды пересилив.Скажи, страна:под небом синимты вечно будешь ли —ТАКОЙ?..Мне так непросто молвить: «Да», —но снова вижу, как когда-то:дворцы сановников – и хаты,вокруг – рабы и господа.Ужель и мне теперь дрожать,боясь всевидящего глаза,и от гонителей бежатьза горы древнего Кавказа?Я – сын Урала!Здесь мой дом,на стыке Запада с Востоком!И Лермонтову я с восторгомхочу сказать в стихах о том.Я тоже, как и он, ЛЮБЛЮОтчизну «странною любовью».Но никакой бедой и больюсвою любовь – не оскорблю.И как ни трудно иногда,а мой язык сказать не в силе,вслед за поэтом сквозь года:«Привет, немытая Россия…»
РОССИЯ мне —ЧИСТА всегда!
Русский смех
Широка Россия,как душа!И светла,как песня по-над лугом.Всем была бы сердцу хороша,если бы не груз её недугов.Мчатся годы, убыстряя бег,будто с нами затевая прятки.А на землю сыплются, как снег,чьё-то зло,грехии недостатки.Всюду жадность,пьянство и обман —всеми правятнизменные страсти.Ни в одной из близлежащих странне найтистолько ворьяпри власти!Хорошо, что есть на свете —СМЕХ,и сатирик трудится,как дворник,чтобы мир,где грех лежит,как снег,подмести,как свой любимый дворик.Хорошо, что в русской сторонеесть поэты,что над злом смеются.Столько лет они, как на войне,заточив перо,с грехами бьются!В том ряду —великий Салтыков,и Крылов,и Гоголь с Михалковым…Ну, а мир наш – и сейчас таков,как он был описан Салтыковым.Всюду те же жадность и обман,те же грязьи низменные страсти,а в законах —темень и туман,чтоб скрывать в нихпреступленья власти.Бесконечен этот вечный бой,он победыне сулит для лиры.Но тот бой —становится судьбойдля того,кто выбрал путь сатиры.Не с того ль не замечает власть,как злодеирасхищают блага,чтоб вовекине перевеласьна Русисатириков ватага?Только ей не нужно их – живых,и она, точно бесправных смердов,убивает равнодушьем их,чтоб потом —прославить их…ПОСМЕРТНО.
Разговор с богами