Глава 4
На палубе все было готово к подъему парусов. Яхты справа и слева размыкали объятия: спортсмены сматывали канаты и поочередно выводили свои суда из марины на чистую воду. Если бы рядом возвышались мачты «Мелинды» или «Громовержца», яхты четвертой группы выглядели бы утлыми лодчонками, на которых не то что в океан, на прогулку вдоль пляжа выйти боязно. Однако сейчас, в отсутствие «монстров», они выглядели достойно, а их шкиперы сверкали гордыми белозубыми улыбками.
Говард аккуратно отошел от «немца» и поднял грот17. Ветер наполнил парус. Теперь очередь за стакселем18.
Оставшееся до выстрела время яхты лавировали, стараясь выбрать наиболее выгодную позицию: считалось особым шиком первым преодолеть стартовый створ, хотя никакого практического смысла в этом, учитывая протяженность трассы, не было.
Когда «Снежинка» оказалась радом с «Северной птицей», Говард крикнул:
— Две… Три… Четыре пинты черного!
— Для начала? — уточнил Горбунов. — Устроим пивной забег.
— Тогда уж заплыв. Но учти: американцы — лучшие спринтеры!
— А русские — стайеры. Имей в виду, хорошо смеется тот, кто смеется последним.
— Еще лучше, кто без последствий. При пивном заплыве это особенно актуально.
Напрягая голосовые связки, они перебрасывались шуточками, скользя борт о борт, и тут ухнул долгожданный выстрел. Казалось, все тридцать шесть яхт группы на мгновение застыли и… рванулись вперед.
Профаном Говард себя не показал: пересек стартовую линию третьим. А вот русский отстал, замешкавшись со сменой галса.
Яхта уверенно преодолевала небольшие волны, но только Говард подумал, что надо бы добавить парусов, как «Снежинка» влетела в плотную стену невесть откуда взявшегося тумана.
От мысли увеличить парусность Говард тут же отказался. До рези в глазах он вглядывался в молочно-сизую пелену, страшась, что какой-нибудь недотепа, вышедший в море проводить регату и не выпровоженный вовремя с акватории, подставит свою посудину под носовой свес его яхты. И уж совсем будет плохо, если по курсу окажется судно соперника.
Где-то сбоку раздался треск, потом хлопок, потом крик. Говард завертел головой, пытаясь угадать направление, и тут «Снежинка» вынырнула из тумана.
Метрах в тридцати справа грузный норвежец, бывший сосед по стоянке, поднимал из воды горе-мореплавателя, чья надувная лодка «Зодиак» с подвесным мотором «Эвинруд-Джонсон» плавала тут же с пропоротым бортовым баллоном.
— Помощь нужна?
Норвежец посмотрел на Говарда, ослабившего натяжение шкотов19 и тем замедлившего ход «Снежинки», вынул изо рта неизменную трубку и махнул рукой: мол, сам справлюсь! После чего оборотил лицо, в котором не было и следа знаменитой скандинавской невозмутимости, к экс-утопающему. Тот дрожал то ли от холода, то ли от подступающего страха, а может, из-за того и другого.
Потерпевшего, вероятно, следовало пожалеть, однако Говард сочувствовал не ему, а яхтсмену, которому предстоит дожидаться катера береговой охраны, чтобы сдать на него «добычу». Дай бог, организаторы регаты не сочтут норвежца виновным в столкновении и вычтут время вынужденной задержки из общего времени, затраченного на прохождение дистанции. Конкуренция в группе такова, что и четверть часа могут иметь значение на финише.
«Если, конечно, он благополучно доберется до него, — подумал Говард, — что вовсе не факт».
Неожиданно с холодком пробежавшейся по спине ясностью он осознал, что разговоры кончились, впереди — гонка. Не будучи мнительным, Говард, по старому морскому обычаю, трижды постучал по палубе костяшками пальцев, подтянул шкоты и чуть повернул румпель. «Снежинка» послушно прибавила ходу.
С каждым часом волны становились круче. Спустив грот и поставив штормовой стаксель, Говард настойчиво пробивался сквозь дыбившиеся вокруг массы воды.
Близ мыса Лизард внезапный шквал сильно накренил яхту, чуть не положив парусами на воду. У Говарда екнуло сердце. Путешествие могло закончиться, практически не начавшись.
— Ну, детка, вставай! — шептал он.
После нескольких секунд, показавшихся вечностью, «Снежинка» выпрямилась.
Говард спустил паруса, осмотрел рангоут20 и такелаж21. Вроде бы обошлось без повреждений. Растворив в горячей воде бульонный кубик, он проглотил обжигающую жидкость и вновь поднял грот, желая как можно быстрее покинуть эти негостеприимные места. На юге, в зоне штилей, пассатного течения и попутных ветров, у него будет достаточно спокойных дней, чтобы проверить все более тщательно, без спешки и суеты провести необходимые профилактические, а если понадобится, и ремонтные работы.
Южный маршрут он выбрал не случайно и не делал из своего выбора секрета, в отличие от большинства друзей-соперников не только по гонке, но и по группе.
Во-первых, в северных широтах ему пришлось бы пересекать область айсбергов, что сопряжено с немалым риском, пусть даже у него есть спутниковая связь и специальное электронное оборудование, способное на экране воспроизводить картину ледовой обстановки. Участь «Титаника» его не прельщает! Даже если в его честь споет бесподобная Селин Дион.
Во-вторых, там преобладают встречные ветры, а это предполагает бесконечную, выматывающую, отупляющую работу с парусами. Ему это нужно? Да на кой черт ему это нужно?! У него другая задача, так что разумнее отказаться от борьбы за призовое место в группе и не выгадывать каждый час, каждую минуту, вкалывая как одержимый.
И в-третьих: он ничего не имел против того, чтобы подольше побыть в одиночестве.
Пройдя без ожидаемых неприятностей самым краешком Бискайского залива, известного своими бурными водами, «Снежинка» взяла курс на Азорские острова, чтобы, оставив их по правому борту, повернуть к Америке и там, на берегу Чесапикского залива, в марине города Ньюпорт-Ньюс поставить точку в своем рейсе.
Преодолев десятый градус западной долготы, Говард отметил это событие бокалом шампанского и тремя пирожными. Он имел основания быть довольным. Не стремясь к тому, он показывал неплохую среднюю скорость: лучший дневной переход «Снежинки» составил 94 мили, наихудший — 32. Однако важнее было то, что пока ни яхта, ни ее шкипер не понесли какого бы то ни было урона, хотя океан в этом году определенно взъярился на людишек, осмелившихся бросить ему вызов.
Несколько яхт не смогли преодолеть крутые волны у выхода из канала Ла-Манш и, получив пробоины или потеряв мачты, повернули к ближайшим портам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});